Андре Олдмен - Древо миров

Только кинжал был теперь защитой кампанарию, но можно ли было назвать защитой столь ничтожное против огромной твари оружие? Рогатый выл от боли, мотая головой и размахивая лапой. Выдернув двуручный меч, он отшвырнул его далеко в сторону и тут же прыгнул вперед, норовя раздавить рыцаря. Дагеклан успел отпрянуть в сторону, но удар огромного хвоста сбил его с ног.

Монстр занес над ним нижнюю лапу с приставшими к подошве камнями и кровавыми ошметками, и рыцарь приготовился к смерти…

Он всегда был готов к ней и жалел лишь о том, что умирать придется не в честном поединке с равным соперником, а под чудовищной пятой отвратительного монстра/Никто не найдет его тела, никто не сможет покрыть его саваном и засыпать цветами — в лучшем случае последним его пристанищем станет братская могила на краю поля Маг Туиред…

Лишенный Сердца отчего — то медлил, стоя на одной ноге. Вдруг он перестал выть, как-то жалобно и удивленно всхлипнул и рухнул вниз уродливой мордой, едва не придавив рыцаря. Дагеклан тут же вскочил, поняв, что угроза смерти нависала над ним лишь мгновение, и миг этот растянулся в его сознании на долгий удар сердца. Тело монстра еще подергивалось — клинок, торчавший из-под левой лопатки, дрожал и раскачивался.

— Вы не ранены, месьор? — услышал кампанарий знакомый голос.

Обернувшись, он увидел всадника и узнал в нем Конна. Доспехи на короле были измяты, лицо пересекал кровоточащий шрам, но король улыбался, и так же улыбался светлокудрый юноша, сидевший верхом на крепкой лошадке рядом со своим повелителем.

— Я не ранен, — отвечал рыцарь, — рад, что и вы целы, государь. Сеча жаркая, ваше место на холме, рядом с королевой.

— Мое место там, где решается исход сражения, — сказал Конн, извлекая свой меч из спины поверженного создания Нергала. — Морская прогулка не пришлась мне по душе, волны укачивают почище крепкого вина, и я решил вернуться. Вижу, поспел как раз вовремя, чтобы возвратить вам часть долга. Надеюсь спасти вас еще раз, чтобы полностью рассчитаться… Кром, что это?!

Он уставился на распростертого монстра, и Дагеклан тоже взглянул на чудовище.

Очертания тела стремительно менялись. Исчезли роговые пластины, хвост, толстая кожа — на земле перед ними лежал голый человек с разрубленной рукой и развороченной ударом меча спиной.

Король спешился и присел над убитым. Осторожно перевернул тело и покачал головой.

— Мне знакомо это лицо, — сказал он, — я видел этого воина на Корабле Мертвецов. Кажется, его звали…

— Роланд Бесстрашный, — подсказал Бугдрасиль, — гроза неверных, оплот добронравных. Он отдал свое сердце Хель.

— А теперь вторично отправится на Серые Равнины. — Конн поднялся. — Сожалею, что поразил этого воина в спину.

— Вы сразили не рыцаря, государь, а чудовище, в которое он обратился добровольно, — возразил оруженосец. — Отдав сердце Черному Садовнику, Роланд перестал быть человеком.

Только теперь Дагеклан понял, почему не видно останков монстров: повергнутые, все они обретали прежние формы, превращаясь в беззащитные обнаженные тела, которые разгоряченные ратники продолжали рубить мечами и колоть копьями… Бывшие воины, отдавшие сердца Хель и Нергалу, после вторичной смерти вновь становились людьми, но лишь для того, чтобы тут же пополнить кровавое месиво, покрывающее поле Маг Туиред.

Где-то вдали звонко и победно протрубил рог фаллийцев. Атака гвардии и ополченцев принесла долгожданный перелом в ходе сражения: Лишенные Сердца отступали по всему полю.

Бугдрасиль поднес кончики пальцев к вискам и прикрыл глаза, словно к чему — то прислушиваясь.

— Королева зовет вас, государь, — сказал он Кон — ну, — настала пора пустить в ход Копье Дагда.

Король в сопровождении оруженосца и Дагеклана поднялся на вершину Сид Фемен. Матген по-прежнему стояла в своей колеснице, и знамя фаллийцев гордо реяло над ее головой. Рядом, верхом на свежей лошади, восседал Да Дерг, спокойный, словно и не принимал только что участия в жаркой схватке.

— Рада, что тебе удалось справиться с тенями мертвых, — приветствовала она подъехавшего Конна, — и тебя, доблестный рыцарь, благодарю за храбрость. Противник отброшен, но битва еще не кончена. Только уничтожив Вепря, мы сможем отпраздновать победу.

— Я готов! — воскликнул король, протягивая руку к копью. — Эта свинья достойна, чтобы с нее сняли шкуру.

Матген медлила, пристально оглядывая поле сражения. Лишенные Сердца были отброшены далеко за ров и рассеяны на мелкие группы. Рыцари теснили конями и вместе с ратниками и ополченцами приканчивали последних воинов Нергала.

Красный Вепрь, наклонив клыкастую морду и выбивая копытами огромные комья земли, стоял в центре кольца, образованного воинами Бодб Дерга. Среди блиставших золотом доспехов Конн заметил темную броню Руада Рофессы и желтый плащ Тилмфера — Скала Олламов успел сменцть изодранное одеяние и теперь гонял жеребца вокруг Аримана, подбрасывая меч и что-то выкрикивая. Копья рыцарей были наклонены в сторону темного бога, на их наконечниках играли золотые искры.

— Сиды — искусные волшебники, — сказала Матген, все еще не подавая Копья Дагда Конну, — однако даже их оружие не может причинить вреда Красному Вепрю Неба. Их сила и заклинания Тилмфера лишь сдержат его на время…

— Чего же мы ждем? — воскликнул король. — Пришла пора уничтожить темного бога!

— Меня удивляет, что Ннок до сих пор не появился на поле. Странно…

— Что он может теперь, когда основные силы Аримана разгромлены? Прикончив повелителя, со слугой я уж как-нибудь справлюсь.

Матген собиралась что-то ответить, но в это время Вепрь поднял огромную голову и заревел. Кони сидов попятились, едва сдерживаемые всадниками, Скала Олламов, резко осадив лошадь, прикрылся щитом…

— Вот теперь медлить нельзя! — воскликнула королева. — Смотрите!

Мрак у подножия холма на той стороне долины взбухал и разрастался, словно чернильное пятно, выпущенное гигантской каракатицей. Клубы его тяжело поползли вперед, накрывая все на своем пути непроглядной густой тенью.

— Что это?! — разом воскликнули король и рыцарь.

— Ничто! — Голос Матген звенел, как натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть, лицо было бледным, высокий чистый лоб покрылся бисеринками пота. — Всепоглощающее Небытие! О Баннут, о Хранители Радуги, о вы, Светлые Боги! Неужели вы допустите, чтобы мир наш исчез, поглощенный Великой Пустотой?!

— И эту… это… — Конн мучительно подыскивал слова, наблюдая, как клубы мрака неотвратимо надвигаются на рыцарей в золотых доспехах. — Можно ли это остановить?

— Нет, — сказал Да Дерг, — здесь было бы бессильно даже небесное оружие ямбаллахов. Огонь, смерч, молния, всемирный потоп — нет препятствий для Всепоглощающего Небытия. Все живое просто исчезнет — люди, звери и птицы, гномы, демоны, элементалы и… боги. Ариман решился вызвать Великую Пустоту, подчинившись безнадежному отчаянию, терзающему его темную душу. Теперь, если он не успеет победить и овладеть своим Сердцем, он не сможет повелевать Небытием и сам погибнет. Вместе со всем нашим миром и теми, кто заточил его в Железный Замок… Только Высшие Иерархи будут продолжать свою бесконечную игру и когда-нибудь вновь создадут мир, похожий на этот…