Андре Олдмен - Древо миров

Словно в подтверждение его мыслей дверь распахнулась и на ступеньки вышел крошечный человечек с головой ящерки. Он был не больше резной фигурки с игрушечной галеры, стоявшей в опочивальне Конна в тарантийском дворце. Голова его совсем не портила, он был стройный и очень милый, за плечами у него топорщились два маленьких полупрозрачных крылышка, пониже спины — изящный перламутровый хвостик.

— Входите, Ваше Величество, стол уже накрыт! — пропищал человечек.

И Конн вошел. Просто вошел и оказался на пересечении трех коридоров, ведущих в три разные комнаты. Комнаты были овальные и не отделялись от коридоров ни дверьми, ни перегородками. Одна была выложена золотыми, другая серебряными, третья медными панелями. Из всех трех доносились аппетитные запахи, из каждой свой собственный.

Конн стоял и принюхивался. Он понять не мог, как уместился в крошечном жилище человечка — ящерки и куда тот делся, но постепенно голод затмил все мысли, и король вспомнил, что не ел очень давно — целую вечность.

Из комнаты с золотым убранством пахло жареной птицей, приправами и яблоками. Из серебряной тянуло умопомрачительными ароматами сдобных булок и заварных кремов. Из медной комнаты долетал аромат парной рыбы и пататового соуса. Конн очень любил пататовый соус и решил двигаться в том направлении.

— Я так и знал, так и знал! — возник рядом человечек с головой ящерки. Был он теперь королю по колено. — Какая честь, государь, какая радость для всей моей семьи…

— Эй, Бу, о какой это ты семье толкуешь? — послышался сзади недовольный писклявый голосок.

Из золотой комнаты по коридору семенил на тонких ножках худущий карлик в высокой шляпе с узкими полями. Был он одет во все черное и более всего напоминал марионетку из театра бродячего кукольника. Нос его, длинный и острый, торчал угрожающе, как клинок зингарской шпаги.

— Ну, это так говорится, Пинокль, — нетерпеливо отмахнулся Бу, — семья, домочадцы, мал мала меньше… Государь рыбу желает кушать, и все тут!

— Нет не все! — заупрямился Пинокль. — Моя утка с яблоками ничем не хуже, а если говорить, положа руку на сердце, гораздо лучше твоей рыбы.

— Да не нужна ему твоя утка! — закричал малыш Бу, топнув ножкой и вздернув перламутровый хвостик. — Не за тем он сюда пришел. Его Величеству надобно рыбки откушать, ему по водам темным плыть предстоит!

— И оба вы не правы, друзья мои, — раздался третий голос, принадлежавший толстяку в белом халате и поварском колпаке. — Булочки, только сдобные свежайшие булочки с заварным кремом, дарующие телесную силу, надлежит вкушать перед дальними странствиями.

Прошу, Ваше Величество, в мои серебряные покои, Тлопо худого не посоветует!

Конн растерянно поглядывал на троих обитателей холма, которые вступили в ожесточенную перебранку, оспаривая честь принять у себя гостя.

— Послушайте, — сказал король, — я охотно приму приглашение каждого из вас…

— Сначала рыба! — воскликнул Бу.

— Нет утка! — заартачился тощий Пинокль.

— Булочки, булочки! — кричал Тлопо, и полные его щеки пылали пунцовым цветом. — Ты, хвостатый, и рыбу — то недожарил, первым на крыльцо выскочил, чтобы гостя заполучить! И Пинокль туда же, вечно повсюду свой длинный нос сунуть норовит. Только я старался, цукаты да марципаны раскладывал, глазурью сверху поливал, орешками толчеными присыпал…

Он еще что-то толковал о своих кулинарных изысках, не замечая, что смолкнувший Пинокль мрачно на него уставился.

— Что, что такое? — осекся толстяк. — Не смотри на меня так не надо!

— Ты, кажется, что-то сказал о моем носе? — осведомился тощий.

— Да что ты, — зачастил любитель булочек, — вовсе и не думал…

— Может, тебе не нравится его цвет?

— Хороший цвет…

— Или его форма?

— Но, право…

— Или ты считаешь, что своими размерами он превзошел все мыслимые пределы?

— Да он совсем маленький! Крохотный просто носик…

— Ах, крохотный, — сказал Пинокль зловеще. — Неслыханная дерзость!

В руках тощего сверкнула шпага. Откуда она взялась, понять было трудно, но толстый коротышка не удивился и тут же выхватил из-под полы поварского халата закопченную кривую кочергу. Оба встали в позицию.

— Вот плут, вот негодяй! — грозно пищал длинноносый, делая выпады. — Не хочешь ли вот так? А может быть, вот так?

Тлопо ловко отбивался кочергой, приговаривая:

— Какой-то выскочка… Из подозрительных… и даже без перчаток… Так говорит со мной! Но ничего, я буду краток, и вмиг размажу наглецу мозги…

Они самозабвенно топтались по коридору, напрочь позабыв о госте. Бу тронул короля за рукав.

— Пока они скачут, — шепнул, — можно славненько перекусить. Из-за стола нам все отлично будет видно.

— Надо их разнять, — сказал Конн, — повод для ссоры пустячный, а дерутся они всерьез. Могут поубивать друг друга…

— Конечно могут, — важно кивнул Бу. — Что за дуэль без смертоубийства — баловство одно. А разнимать их не стоит, не получится.

Королю ничего не оставалось, как отправиться в медную комнату и насладиться отлично приготовленным осетром, обложенным раковыми шейками, улитками, базиликой и эстрагоном. Пататовая подливка подавалась в изящных соусницах и тоже была отменной.

Отрезая сочные куски и подкладывая королю на тарелку, человек-ящерка ворчал:

— Рыбу недожарил, надо же… Специалист нашелся! Да разве осетрину когда жарят? На пару ее готовят, на пару, милостивые господа мои, тогда и мясо выходит нежнейшим, и дух от него такой, что у мертвого слюнки текут…

— Поистине вы знатный кулинар, месьор Бу, — сказал король, утирая губы поданной салфеткой, — и достойны занять место главного повара в моем тарантийском дворце…

— Бывали-с, — откликнулся Бу полыценно. — Хороший дворец, большой, только сквозняков много — сдувает.

И, заметив удивленный взгляд Конна, объяснил:

— Имел честь посетить столицу Тарантии и даже участвовать в Празднике Плодов. Славный был карнавал!

— Так ты сопровождал госпожу Ишшу? — воскликнул король. — Она похитила часть силы нашего Талисмана! Желаю ее немедленно видеть!

— Не стоит так волноваться, — мягко сказал дух-ящерка, — госпожа Ишшу сейчас далеко, участвует в новогодних мистериях за тысячи лиг на закат через Западное море и сотни тысяч лет в будущее. Но, клянусь Астральным Светом, мы вовсе не собирались похищать Силу. Когда брегон Да Дерг изгнал нас с площади перед вашим дворцом, произошла аберрация пространственно-временного перемещения, и часть энергии действительно…

— Опять это мудреное слово! — Конн в сердцах хлопнул ладонью по столу. — Фаллиец тоже толковал об аберрации, благодаря которой вы, веселые духи, вырвались в наш мир! Всегда подозревал, что даже самые могущественные чародеи колдовать до конца толком не умеют. Ныне приходится собирать Силу по крупицам. Не знаю, удастся ли это теперь, когда брегон столь нелепо погиб. Но у меня сейчас другая задача. Отведи меня к Темной Реке, дух, и научи, что делать дальше.