Джон Робертс - Конан и сокровища Пифона

Другие хлопали перепонками, похожими на крылья летучей мыши. Люди пришли в ужас, когда исполинских размеров рыба схватила похожую на осьминога тварь при помощи части тела, которую вполне можно было бы назвать рукой, и затолкала извивающуюся добычу себе в рот.

— Это против всех законов природы! — воскликнула Малия.

— Не ожидала такого? — поинтересовался Спрингальд.

Киммерийцу же, чтобы остаться на месте, потребовалась вся его сила воли Колдовство и вся связанная с ним отвратительная мерзость всегда вызывали в нем бурю негодования, а на этот раз дело поворачивается, кажется, особенно диким и ужасным образом.

Пение Аглы достигло своего исступленного апогея, и вода в озере как будто вздулась, образуя огромный круглый наплыв, который светился неестественным кровавым сиянием. Вокруг этого наплыва твари помельче вспенивали вод своими щупальцами. Внутри же появилось некое расплывчатое аморфное существо, состоящее из извивающихся щупалец и множества светящихся глаз.

— Что это? — в ужасе воскликнул один из матросов. Все они не могли двинуться с места от страха и не отрываясь смотрели на призрачное чудовище.

— Стойте где стоите! — прикрикнул на них Вульфред.

— Икатун! — ревела Агла. — Икатун! Икатун!

Водяной горб перестал расти и раскрылся, каскады воды рухнули в озеро, обнажив огромную тушу этого чудовищного «бога». По его темной шкуре пробегали искры красного пламени, в воздухе стоял невыносимый смрад. Агла отошла в сторону, и царь Набо подтолкнул рабыню вперед. При виде этого омерзительного существа женщина очнулась от своего оцепенения, и на ее лице застыло выражение смертельного ужаса. Чудище уставилось на нее несколькими парами глаз и выбросило вперед длинное, толстое щупальце.

Рабыня попыталась вырваться, но царь железной рукой сдавил ей запястье.

Вот щупальце приблизилось, и женщина закричала как безумная. Оканчивалось оно небольшим овальным отростком, внутренняя сторона которого была вся усеяна множеством похожих на клыки зубов. Царь отступил, а отросток скрутил тело женщины и поднял его в воздух. Зажав ее покрепче, щупальце стало ритмично сокращаться. Крик несчастной жертвы заглушал все вокруг. Он длился долго, невыносимо долго.

Взвизгнув, один из матросов бросился бежать. Вульфред попытался удержать его, но тот успел ускользнуть от руки капитана. Чудовище одним глазом зафиксировало это движение, и с неожиданной для такой огромной туши быстротой щупальце устремилось к бегущему. Зубастый отросток уже обвился вокруг несчастного и потащил его в воду. Чудовище крепко держало свою извивающуюся добычу, а на его теле уже раскрылось напоминающее рот отверстие, обнажив влажные шевелящиеся перепонки и складки, напоминающие клубок омерзительных червей. Щупальца сжались, и в эту гнусную пещеру хлынули потоки крови. На грубой шкуре монстра еще сильнее заиграли и замерцали кроваво-красные вспышки. Наконец щупальца раскрылись. От человеческих тел остались лишь обрывки кожи да горстка стертых в порошок костей. Эти останки тоже были отправлены в рот, который захлопнулся после этого с отвратительным чавканьем. Чудовище заухало и заворчало и стало медленно погружаться в воду. Вот оно скрылось, ушли в глубину и все остальные твари.

Гости пира медленно расходились по домам. Путешественники все так же стояли на месте, потрясенные, но они сумели не поддаться панике, хотя четверо оставшихся матросов были полумертвы от ужаса. Проходя мимо, царь одарил их своей дьявольской улыбкой, а Агла беззвучно рассмеялась беззубым ртом, как будто предвкушая, что следующей жертвой станут именно они, и бурно радуясь этой мысли.

К себе они возвращались в полном молчании. Первой заговорила Малия, когда они уже устраивались спать на покрытом соломой полу.

— Что же это было? Неужели и в самом деле божество?

— Вряд ли, — ответил Спрингальд, стаскивая с ноги заплатанный ботинок, — что-то совсем незнакомое.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Ульфило.

— Судя по его форме, по всему внешнему виду, оно из глубин иных миров. — В его голосе слышалась тревога, и следа не осталось от обычного шутливого тона. — Думаю, оно неземного происхождения.

— Но все-таки это бог? — спросил Вульфред.

— Нам только известно, что оно сильное, — пожал плечами книжник. — Но кто может точно сказать, что представляет собой бог? Это существо обладает большой властью над теми, кто здесь живет. Оно изменило, наверное, весь животный мир озера. Бог это или не бог, в его руках нечеловеческое могущество.

— Мне безразлично, кто эта омерзительная тварь, — сказал Конан. — А с теми, кто ему поклоняется, я не могу иметь ничего общего. Надо нам убираться отсюда поскорее.

— Мне нечего на это возразить, — сказал Ульфило. — Мы здесь не обнаружили ни брата, ни сокровищ. Но куда же мы пойдем?

Все это время Конан стоял у окна. Вдруг он показал рукой на другую сторону озера:

— Смотрите!

Люди поднялись с соломы и сгрудились у окна. На холмах за озером, где днем они заметили какое-то поселение, сейчас горели огни.

На следующее утро они попросили разрешения пойти на охоту.

— Зачем вам охотиться? — спросил царь через переводчика. — Разве у меня недостаточно мяса?

— Достаточно, повелитель Набо, — ответил Ульфило, — и твоя щедрость не знает границ. Но в наших землях охота — развлечение знатных людей, и нет для нас ничего более приятного, чем охота.

— А, вам нравится убивать! — сказал царь Набо, с пониманием им улыбаясь.

В этих вещах он хорошо разбирался. — В таком случае, конечно, идите и убивайте. Я пошлю с вами эскорт белых плюмажей.

— Нам не нужен эскорт, — возразил Конан.

— Но я на этом настаиваю, — все так же улыбаясь, говорил царь.

— Это большая честь для нас, — мягко заговорил Спрингальд. — Нельзя ли воспользоваться вашей добротой, сир, и попросить, чтобы нас сопровождал ваш слуга Кефи? С его помощью мы сможем общаться с эскортом, а также с другими вашими подданными, если они встретятся нам на пути.

Царь Набо мановением руки выказал свое согласие:

— Удачной охоты, друзья. — И он весело рассмеялся.

— Не нравится мне, как потешается над нами этот дикарь, — сказала Малия, когда они выходили из города, держа на плече копья. Четверо оставшихся матросов брели позади, а за ними следовало два ряда воинов с белыми перьями на головах.

— Но что же у него на уме? — вслух размышляв Вульфред. — Он не ставит никаких условий, даже и вопросов почти не задает, спросил только, кто нас сюда привел.

Конан повернулся к Кефи:

— Почему царь считает, что нам нужен эскорт? — Он показал большим пальцем через плечо, туда, где с каменными лицами мерно шагали воины.