Джон Робертс - Конан и сокровища Пифона

Теперь жрец не отрываясь смотрел на Спрингальда.

— А ты, книжник, неужели ты думаешь, что эти древние тома случайно попали в Королевскую библиотеку Аквилонии или что их случайно отправили в Стигию для переплетных работ, где их и увидели впервые мои предшественники? Такое не могло произойти случайно! — Тут его отвлекла Агла, она что-то сказала Сетмесу, видимо нечто важное. Потом он опять обратился к пленникам. — Мой высокочтимый друг, жрица Агла, напомнила мне, что ее бог голоден, а я ему пообещал необычное лакомство. Так, посмотрим, кто будет первым? Добровольцев, я думаю, не найдется? — Со злобной усмешкой на губах он оглядел всех по очереди. — Нет? Так я и думал. Первым пойдет самый неинтересный. — Он вытянул руку с длинным, костлявым пальцем: — Ты, киммериец. Твои приятели — просто болтливые глупцы, ты же сумел войти ко мне в дом без приглашения и убил одного из моих слуг. Жаль, что ты в полуобмороке, не сможешь как следует оценить то необычайное, чему станешь сейчас свидетелем и участником.

Он сказал несколько слов Агле, и она пропищала что-то охранникам, которые все еще держали киммерийца. Наклонившись, один из них разрезал веревки на руках и ногах Конана. Не поднимая головы, Конан понял, что охранник разрезал веревки своим кинжалом. Осторожный взгляд в сторону — и пленник заметил меч в ножнах, небрежно перекинутых через плечо. У второго охранника — только копье.

Воин убрал кинжал и с помощью напарника поднял Конана на ноги. Киммериец откинул голову назад, как будто все еще в забытьи. Сетмес шагнул с возвышения к ним и ударил Конана ладонью по щеке.

— Просыпайся, варвар! — рявкнул он. — Я хочу, чтобы ты увидел все своими глазами!

Конан плюнул стигийцу в лицо кровавой пеной:

— Это тебе и твоим грязным богам! — И опять уронил голову на грудь. До его слуха донесся приглушенный смех товарищей.

— Этот уже почти мертв, — сказал Сетмес. — Но для начала сойдет.

Вульфред коротко рассмеялся:

— Даже полкиммерийца — это опасный противник.

Послышалась мерная дробь барабанов, и охранники повели Конана вокруг башни, за ними следовала вся процессия. Он спотыкался и пошатывался, падая то на одного охранника, то на другого. Те бормотали себе под нос проклятья, сетуя, какой им достался неудобный груз. Вот уже и каменные ступеньки в озеро.

Агла уже кружилась в экстазе у самого края воды, но киммериец не обращал внимания на ее призывные выкрики. Вот она замолчала на мгновение, чтобы только оглянуться на Конана и одарить его своей злобной усмешкой. Конан услышал голос Сетмеса, обращенный, по-видимому, к Спрингальду.

— Адское чудовище! — говорил он, и в его голосе впервые слышался благоговейный ужас. — Оно пришло сюда из столь далеких мест, что даже мудрейшие из колдунов Стигии не знают их названий. Оно преодолело огромные потоки пространства и нашло наконец покой в этом озере. Видишь, какое озеро круглое? Это кратер, чудовище упало сюда со звезд, беспомощное и изможденное после долгого полета. И миллион лет оно лежало на дне этой ямы, слабое, не способное шевельнуться. Потом кратер заполнился водой, но оно все ждало. В озере поселились рыбы и другие твари, но это существо обладает властью изменять все живое вокруг себя, делать его необычным и уродливым. — Пока он говорил, Агла продолжала свои безумные причитания, и в воде разлилось красное сияние.

— В долину пришли доисторические люди-змеи и построили город на берегу озера. Они-то и дали ему силы на многие миллионы лет. Чудовище подчинило их себе, сначала превратив в нечто неописуемое, а потом и вовсе уничтожив.

И опять стало ждать, в течение многих веков. Пришли те, кто спасся из погибшего Пифона, они принесли свои сокровища и свое колдовство. На руинах, оставшихся от змееподобных, они построили свой город и спрятали сокровища. И стали ждать, посылая длинные-длинные письма знатным пифонским беженцам, обосновавшимся в Стигии.

Потом они занялись колдовством и укрепили чары, оставленные еще змееподобными, так что только потомки правителей Пифона могли войти в долину. Но дал о себе знать бог озера, люди откупались от него как могли, пока он и их не уничтожил. Шло время, переписка со Стигией постепенно затухала. Пифонская королевская семья уже не имела прежней власти и богатства, и вот все, что от нее осталось, — это культ древнего пифонского божества, Маата.

В воде уже плясали мелкие твари и начал расти горб. Конан прилагал все усилия, симулируя свое оцепенение, но его охватило незнакомое чувство — страх. Вся площадь позади, да и весь город заполнен вооруженными людьми. Жрец все в том же полубреду продолжает свой рассказ, сам воодушевляясь с каждой минутой.

— Пифонцы изменили свою человеческую суть, но прежде им удалось установить с чудовищем общение, и именно через это странное общение они получили первое предсказание о Новом Пифоне. В течение ста поколений жрецам Маата в Стигии являлись видения, посланные самим Маатом и другими божествами, в которых прояснялись все пророчества и рассказывалось о том, как будет восстановлен Пурпурный Трон, на который взойдет потомок пифонских королей. Я, Сетмес, — этот потомок, и я — исполнение пророчества!

Чудовище уже вылезло из воды и постепенно распускало щупальца. Агла смеялась своим сумасшедшим смехом, а Сетмес безумно кричал на стигийском. Барабанный бой и пение достигли своего апогея, и чудовище уже тянулось к берегу голодными щупальцами. Конан понимал, что настало время решать свою судьбу. Отбросив притворную слабость, Конан яростно ринулся в бой.

Схватив правой рукой одного охранника, киммериец бросил его далеко в озеро. Не успел Конан ударить кулаком другого, как щупальце уже схватило свою первую жертву. Сорвав портупею с плеча воина, Конан сбросил охранника со ступеней. Не послышалось даже плеска, его поймали на лету.

Агла закричала еще более исступленно, и Конан пожалел, что на это отвратительное существо у него времени нет. Город за спиной полон разъяренных людей, и двигаться можно только в одном направлении. Киммериец сделал глубокий вдох и нырнул в темные воды проклятого озера.

Осторожно войдя в воду, он задержался на секунду, чтобы перекинуть меч на спину, и стал погружаться как можно глубже. Выхватив кинжал, он крепко зажал зубами его тяжелый эфес и поплыл дальше, стремясь как можно быстрее уйти от города. Он плыл прямо на чудовище, а страх преследовал его по пятам. К нему подползала рыба с человеческими руками, широко раскрыв пасть, усеянную острыми клыками, она жаждала плоти. Киммериец воткнул кинжал ей в глаз, и на запах крови слетелась целая стая таких же уродливых созданий, которые в мгновение ока разодрали раненого собрата на куски.