Кирилл Бенедиктов - Миллиардер-2 Арктический гамбит

– Нет, товарищ генерал еще без сознания. С вами хочет поговорить подполковник Поздняк.

– Передайте Поздняку, что я поговорю с ним позже.

Андрей попытался закрыть дверь, но незваный гость успел просунуть в щель тупорылый ботинок.

– Никаких «позже», господин Гумилев. Это очень срочно.

– Идите к черту! – рассвирепел Андрей. – Совсем совесть потеряли!

В руках у визитера неожиданно появился небольшой пистолет.

– Откройте дверь, господин Гумилев. У меня приказ доставить вас живым, но никто не запрещал мне прострелить вам ногу.

Что-то подсказало Андрею, что человек выстрелит в него, не задумываясь. А если его ранят, на плане спасения можно будет сразу ставить крест.

Он снял цепочку и отошел на шаг назад.

Посланец Свиридова не стал терять время зря. Он ткнул Андрея стволом под ребра и заставил встать лицом к стене. Еще мгновение – и на запястьях Гумилева защелкнулись наручники.

– Где Спрут? – спросил человек так буднично, словно интересовался, сколько ложечек сахара класть в чай. – Отвечайте быстро, Андрей Львович, это в ваших интересах.

– Какой Спрут? – удивился Андрей.

– Не валяйте дурака! Предмет, который вы украли у генерала!

– Я? Украл? Милейший, вы меня с кем-то путаете!

– Жаль, бить мне тебя запретили, – сказал вдруг гость совсем другим голосом. – Гнида буржуйская… нахапали добра и думают, что они теперь везде хозяева…

– Ого, – сказал Гумилев, – это что, классовое чутье проснулось?

– Хватит болтать, – в голосе визитера зазвенел металл. – Говорите, где Спрут!

За спиной Андрея послышался какой-то шум. Гумилев повернул голову и увидел Илюмжинова, с интересом разглядывавшего бездыханное тело незваного гостя. В руках у Кирсана был утюг, которым Марго гладила Марусины вещи.

– Извини, что вошел без стука, у тебя открыто было, – сказал калмык. – А это что за таинственный незнакомец? И почему у тебя на руках эти красивые металлические браслеты?

Он наклонился и, обшарив карманы гостя, достал ключи от наручников.

– Меня хотели арестовать по приказу Поздняка, – ответил Андрей, снимая наручники. – Подполковник, видимо, догадался, что я стащил у генерала Спрута, вот и решил его вернуть.

– Тебе не кажется, что наши чекисты слегка заигрались? Арестовать создателя станции и фактического руководителя экспедиции – это уже слишком.

– Если моя догадка верна, то они действуют строго по плану. Им нужно полностью поставить «Землю-2» под свой контроль, а я мешаю им это сделать.

– А покушение на Свиридова – тоже часть этого плана?

Андрей покачал головой.

– Не знаю. Подожди минуту.

Он быстро прошел в смежную каюту. Ни Маруси, ни Марго не было. В разобранной кроватке сиротливо лежал мишка по имени Пушок.

– Ищешь своих девчонок? Они в зимнем саду, играют в прятки, – сообщил Илюмжинов.

– Сколько же я спал? Проклятье, уже одиннадцать часов! Я собирался вздремнуть максимум до семи…

– Ничего, – Кирсан поднял с пола оброненный человеком Свиридова пистолет и, поставив его на предохранитель, засунул себе за пояс. – Ты отдохнул, собрался с силами, и, как я погляжу, завел себе новых друзей.

– Вот что теперь прикажешь с ним делать? – Андрею захотелось пнуть лежащего на полу ногой в бок, но он сдержался. – Вернуть обратно Поздняку? Выкинуть за борт?

– Давай по крайней мере обезопасим себя, – сказал калмык, наклоняясь и защелкивая наручники на запястьях чекиста. – Предлагаю уйти отсюда и обсудить создавшуюся ситуацию где-нибудь в укромном месте.

– Нужно найти Марго. Я решил последовать твоему совету и отправить Марусю и Марго на Большую Землю. Вызову с ледокола вертолет и…

– Постой, – перебил его Илюмжинов. – Не спеши, Андрей. Во-первых, вертолет по твоему вызову теперь может и не прилететь…

– Это еще почему?

– Как ты думаешь, осмелился бы Поздняк по собственной инициативе отдать приказ о твоем аресте? Да он десять раз в штаны наложил бы со страху! А это значит, твой арест санкционирован где-то там! – Кирсан поднял палец к потолку. – Вот и думай теперь, прилетят за тобой спасатели или нет.

– Ерунда, – уверенно сказал Гумилев. – Никто там – он повторил жест Илюмжинова – не станет меня сдавать. В крайнем случае, спасателей можешь вызвать ты. Мне главное, чтобы улетели Маруся и Марго.

Кирсан опустил глаза.

– А вот теперь, Андрей, возражение номер два. Мне удалось соединить силу Единорога и Спрута…

– Ты узнал, у кого Конек?

– Не торопись. Я по-прежнему не могу понять, что за предметы находятся у тех или иных людей. Я вижу только тех, кому они принадлежат. Таких на станции трое – не считая, разумеется, меня.

– Ну не томи же! Кого ты увидел?

– Во-первых, Свиридова, – ответил Илюмжинов. – У генерала какой-то очень мощный предмет, он сияет, словно маленькое солнце. Когда я пытаюсь разглядеть его, мне кажется, что я слепну.

– Кто остальные?

– Ты удивишься, – Кирсан будто специально тянул время. – Второй предмет, мало уступающий по мощи артефакту генерала, находится у охранника Михаила Беленина.

– У охранника?

– Да. Такой высокий татарин, его, кажется, зовут Рашид.

– Странно, он не производит впечатления человека, способного пользоваться такими вещами.

– Я же говорил, ты удивишься. И, наконец, третий владелец предмета…

Илюмжинов замялся. Андрей почувствовал, как учащенно забилось сердце.

– Андрей, это Марго.

Гумилев заскрипел зубами.

– Этого не может быть, Кирсан! У Марго нет никакого предмета!

– Тогда его нет и у Рашида, и у Свиридова, и все, что показывает мне Спрут – пустышка и обман.

– Может, и так! Кто поручится, что ты научился различать послания Спрута?

Илюмжинов усмехнулся.

– Есть тут один человек. Если хочешь, можем провести очную ставку…

Техническое помещение, в котором был заперт Бунин, никто не охранял. У Свиридова на станции, видимо, было не так уж много людей.

Андрей приложил к сенсорной панели замка свой электронный ключ. Дверь отворилась.

Профессор лежал на импровизированном ложе из разорванных картонных коробок, повернувшись лицом к стене. Голова его была повязана какой-то тряпкой, на которой были явственно видны следы засохшей крови.

– Степан, – позвал Гумилев. – Просыпайся, надо поговорить!

– Опять о Еве? – спросил Бунин, садясь на своей картонной кровати. – И снова нужно будет выйти в коридор, где твои друзья-чекисты еще раз разобьют мне голову рукояткой пистолета? Нет, благодарю покорно, я в эти игры больше не играю.

Андрей прошел в комнату и, не дожидаясь приглашения, сел на одну из уцелевших коробок. Илюмжинов вошел следом, аккуратно прикрыв за собой дверь, и остался стоять, прислонившись к косяку.

– Я понимаю тебя, Степан, – Гумилеву было неприятно смотреть на тряпку с бурыми пятнами, которой профессор кое-как обмотал свою голову, – но ты сам спровоцировал эту ситуацию. Если бы ты сразу рассказал мне все, что знаешь о предметах…