Кирилл Бенедиктов - Миллиардер-2 Арктический гамбит

– Помоги мне…, – девушка подняла нож и протянула его Андрею. Рука ее дрожала.

Он отпрянул.

– Я даже прикасаться к тебе не хочу!

Марго зажмурилась, закусила губу и с силой воткнула нож в плечо.

– Да что же это!

Андрей упал на колени, схватил ее за запястье и выдернул нож обратно. Кровь потекла с новой силой.

– Вытащи это из меня!

– Сиди спокойно!

Марго широко распахнула глаза, подалась вперед и крепко обняла Андрея.

– Обещай, что не бросишь меня, – громко зашептала она. – Обещай!..

– Не надо, Марго!

– Обещай, что будешь любить меня просто такой, какая я есть, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, поклянись мне!

Андрей расцепил ее объятия и оттолкнул обратно к стене. Марго замерла в нелепой позе, словно окаменев во время падения.

– Я убью себя! – упавшим голосом сказала она.

– Валяй!

Андрей поднялся на ноги и вышел в комнату. Безумие. Страшный сон. Марго, трогательная, наивная девочка, которая так искренне светилась от счастья, шептала, целовала, улыбалась во сне, смотрела, просто смотрела так, что это нельзя было объяснить никакой магией – как вдруг это все стало обманом, фальшивкой, ничего не стоящей игрой? Нет. Прочь. Снова нежность. Снова желание взять ее на руки и спасти, во что бы то ни стало! Это не любовь. Неправда. Это действие предмета, циничное, холодное, как металл, из которого он сделан…

Дверь ванной комнаты приоткрылась, что-то блестящее мелькнуло в воздухе, и под ноги Андрею упала фигурка серебристого длинноухого кролика, выпачканного в крови. Андрей брезгливо оттолкнул его ногой.

– Давай… посмотри теперь. Посмотри, какое ничтожество ты любил…

Марго словно обезумела. Она шла прямо на Андрея, глядя на него остекленевшими от боли глазами.

– Некрасивая, неумная…

– Давай без сцен!

– Такая, на которую ты никогда не обратил бы свое внимание…

– Я не хочу тебя видеть. Не хочу тебя слышать. Не хочу знать, почему ты это сделала. Не хочу оправданий. Не хочу ничего, понимаешь? Тебя больше не существует!

– Потому что…

– Не потому. Не потому, что у тебя больше нет предмета. А потому, что он у тебя был.

– Но ведь я любила тебя по-настоящему!

Андрей достал из шкафа полотенце и перетянул рану на плече Марго.

– Сейчас я уйду и позову врача. Ты поняла меня? Ты будешь сидеть здесь тихо, и ждать врача. Он обработает тебе рану, сделает укол, и уложит спать.

– Я хочу умереть…

– Поговори с ним об этом. Возможно, он тебе поможет.

– Ты ненавидишь меня, да?

Он помедлил, прежде чем ответить.

– Да. Да, Марго, да. Ненавижу, потому что люблю. Я люблю тебя без всякого предмета. Потому что ты красива, умна, потому что мне нравилось разговаривать с тобой и заниматься любовью, нравилось, как ты заботишься о Марусе, понимаешь, ты, дура? Чем они взяли тебя? Тем, что все будут у твоих ног?

– Меня никто никогда не любил…

– Ну вот, полюбил, ты успокоилась?

– Давай начнем все с начала?

– Нет.

– Один маленький шанс! Я все исправлю…

Андрей направился к выходу.

– Ты ведь сказал, что еще любишь меня…

– Со своей любовью я как-нибудь справлюсь.

Он закрыл за собой дверь, сделал несколько шагов по коридору и, сжав кулаки, остановился. Сейчас ему казалось, что это единственное, с чем он не сможет справиться никогда.

Июль 2009 года, Арктика. Северный Ледовитый океан. Борт станции «Земля-2»

Андрей шел по коридорам, залитым мертвым белым светом, и видел перед собой рассеченное ножом плечо Марго, залитый кровью металлический пол и серебристую фигурку кролика.

– И кролики, – пробормотал он про себя, – и кролики кровавые в глазах…

Ему вдруг стало очень смешно. Смех был похож на приступ кашля, который невозможно сдержать. Гумилев расхохотался и ударил кулаками в мягкую, спружинившую стену коридора.

– Ай да Марго! Провела тебя, дурака! А ты и повелся… ах, любовь, ах, чувства! Да все они одинаковы! Используют нас, когда им это нужно, а потом предают. К тридцати шести годам можно было уже выучить наизусть…

Истерика кончилась так же внезапно, как и началась.

Стоп, сказал он себе, а где Маруся? Не стала бы Марго резать себе руку при ребенке, на это-то у нее совести должно было хватить?

Он решительно повернул назад. Пусть Марго предательница, это еще не повод отказываться от плана спасения. На станции им делать нечего – это стало ясно после того, как его пытались арестовать. Надо срочно найти Марусю и уходить с «Земли-2».

Андрей повернул за угол и остановился, как вкопанный. У дверей каюты Марго стояло несколько человек. Врач в белом халате и еще двое, с незапоминающимися лицами.

Андрей отступил назад. Попадаться на глаза людям Свиридова ему совершенно не хотелось.

Что же делать? Как найти Марусю?

Словно отвечая на его вопрос, в кармане завибрировал телефон.

– Ты куда пропал? – спросил в трубке бодрый голос Илюмжинова. – Мы же с тобой собирались поохотиться, или ты уже передумал?

Андрей развернулся и быстро пошел прочь от каюты Марго.

– Нет, не передумал, просто тут с Марго проблемы… Впрочем, сейчас уже все нормально. Ты где?

– В кают-компании. Но здесь полно народу, и тебе, возможно, лучше здесь не светиться.

– Послушай, – Андрей запнулся. Все-таки неудобно взваливать свои личные проблемы на плечи пусть и хорошего, но постороннего человека. – Ты не мог бы помочь мне найти Маруську?

– А что ее искать? – удивился Кирсан. – Она тут, захомутала твоего Гордеева и заставляет его показывать карточные фокусы..

Гумилев резко выдохнул воздух. Дышать сразу стало легче.

– Значит, она с Борисом? Ну что ж, нормально. А где Ковалев?

– Тоже здесь. Чекисты отстранили его от руководства станцией. Сидит, бедный, мается от вынужденного безделья…

– Попроси его присмотреть за Маруськой, хорошо? А то из Гордеева нянька еще та. И давай встретимся с тобой на смотровой площадке верхней палубы через пять минут.

Гумилев рассчитал все правильно – на смотровой площадке не было ни души. Однообразные арктические пейзажи успели наскучить пассажирам, к тому же последние события на станции не слишком располагали к созерцанию ландшафтов.

Илюмжинов появился точно в срок.

– Что там стряслось с Марго? Ты поговорил с ней?

Андрей криво усмехнулся.

– Поговорил… Бунин не соврал, у нее действительно был Кролик. Она вшила его себе в плечо, представляешь?

Илюмжинов покачал головой.

– С трудом представляю себе человека, который решится на это по собственной воле. Мне кажется, ее заставили.

– Кто? – горько спросил Гумилев. – Свиридов, что ли? Брось, она сама сделала это, потому что комплексовала из-за невнимания мужчин…

– Знаешь, – сказал Кирсан, – женщины, конечно, загадочные существа, но на месте такой красотки, как твоя Марго, я бы по этому поводу не особенно беспокоился.