Олаф Локнит - Проклятие Змея

— Куда ни плюнь, повсюду наткнешься на Роту, — фыркнул Конан. — Знатно же он почудил в древние времена!

— Не то слово! — согласился я. — Предания Валузии и Кхарии утверждают: Рота воплотил неких могучих духов в тела драконов и у него получились… Как бы это сказать? Понимаете, эти драконы недаром именуются геральдическими. Не только потому, что крылатых змеев часто изображают на дворянских гербах. В законах геральдики все цвета разделяются на «финифть» и «металл» — на обычные природные цвета и цвета различных металлов. Рота воплотил драконов финифти — черных, зеленых, красных, синих. Силы, противостоявшие Всаднику Полуночи в свою очередь создали «металлических» змеев — золотых, серебряных, медных, бронзовых. Предполагается, что драконы Всадника были злыми, а драконы Света, разумеется, добрыми.

— Дракон Геллир, с которым я встречался в Карташене, был добрым, — заметил король. — Чешуя у него была золотистая.

— Что подтверждает мои слова, — я сделал паузу, прикидывая, как бы попроще рассказать королю и остальным о «цветных» змеях. — Драконы, подчинявшиеся Роте отличались друг от друга не только цветом. Зеленые были помешаны на магии и плевались ядовитым разъедающим газом, а не только огнем. Красные — классические драконы огня, воплощенная Стихия Пламени. Синие драконы плевались молниями, магией пользовались нечасто, но среди всех «злых» змеев отличались порядочностью и честностью — человеку с ними можно было договориться. Белые, ледяные драконы — самый неудачный опыт Всадника. Умели замораживать противника, колдовством не промышляли и были тупы, как пробка. А вот черные драконы. Змеи Хаоса, были весьма примечательны. Магией черный дракон владел довольно посредственно или не владел вовсе, извергал кислотную струю вместе с огнем и был гораздо крупнее остальных сородичей. Характер у черных драконов был преотвратный — они никогда никому не подчинялись, даже создателя, Роту-Всадника, частенько оставляли с носом. Их главная черта — непредсказуемость. Сегодня черный дракон дерется на стороне Тьмы, а завтра ему приспичит повоевать в рядах Светлых сил или вообще улететь куда-нибудь подальше и ради удовольствия сжечь мирный городок. Стихия Хаоса, ничего тут не попишешь… Главное развлечение черных — разрушение, именно для разрушения они и были созданы. Остальное малоинтересно — почти все драконы умели принимать человеческий облик, разговаривать, колдовать…

— Но ведь драконы вымерли! — воскликнул Хальк. — По крайней мере, сейчас известно о существовании только двух драконов-герольмов. Один — упомянутый Конаном Геллир — живет в уединении на Полуночи Гиркании, а второй обитал в провинции Темра, но сейчас куда-то улетел…

— После Войны Трех Камней, когда древние расы и их божества избавились от Роты-Всадника, разрушив его крепость, уцелевшие драконы расселились по удаленным пещерам, подальше от людей и альбов, которые уничтожали всех змеев без разбора, позабыв о их разделении на «добрых» и «злых» — пояснил я. — Впрочем, разделение это довольно условно — и среди золотых драконов попадались отпетые негодяи, равно как и некий синий дракон верой и правдой служил одному из императоров Кхарии. С течением времени герольмов становилось все меньше — их развоплощали, убивали, травили… Всякий витязь мечтал заполучить трофей в виде драконьей головы. Однако, почти никто не знает, что со смертью тела сущность дракона не уничтожается — просто заключенный в теле дух вырывается на свободу и уходит в Мир Невидимый, в царство духов, о котором люди знают очень мало.

— Тотлант, а вот скажи, — перебил Конан, — точно ли известно, что все души драконов уходят в Незримую Вселенную? Или бывают исключения? Понимаешь, о чем я?

— Тайна сия велика есть, — процитировал я один из древних трактатов. — Всякое может быть… Постой-постой… Ты полагаешь, что клад охраняет развоплощенный дракон? Его душа? Стихия Хаоса не владеющая материальным телом? Любопытная мысль… Надо посмотреть на месте!

— Посмотрим, — кивнул киммериец. — И очень скоро.

Лошади вышли на перевал и нашим взорам открылись сразу две долины. Первая, лесистая и широкая, рассекала остров с Полуденного восхода на Полуночный закат, вторая была затянута облаками пара и углублялась в горы точно в сторону Полуночи.

— Кажется, мы почти приехали, — угрюмо сказал Темвик. — Он живет там, в дыму… И он нас ждет.

Долина Дымов оказалась крайне неуютным местечком. Во-первых, здесь несносно воняло тухлыми яйцами, благодаря вырывавшимся из-под земли вулканическим испарениям. Во-вторых, то справа, то слева из расселин и округлых дыр в камне лихо вырывались струи пара и горячей воды, способные нешуточно обжечь лошадей и всадников. В-третьих, мне показалось, будто наш отряд внезапно очутился в далеком прошлом, в самые первые дни после сотворения мира — именно в таких поэтически-зловеших местах и обязаны жить древние духи, драконы и забытые божества. Нас окружали влажные черные скалы и пузырящиеся грязевые озера — газ вырывался на поверхность через липкую глину, сопровождая людей странной музыкой природы.

Плюх… Плип… Глоп… Блах… Плюх… Иногда пар свистел, иногда завывал, но чаще всего по-змеиному шипел. Некоторые гейзеры, как и предупреждал граф Оргайл, и впрямь выглядели очень величественно, выбрасывая фонтаны в неизмеримую высоту и образуя огромные облака пара.

Руфус, ранее досконально исследовавший долину, повел нас самым безопасным путем — по камням, минуя горячие грязевые болота и серные озера.

— Впечатляет, — уважительно сказал Конан, в сотый раз, обводя взглядом долину. — Прямо мороз по коже дерет, честно признаться…

— Сходи искупайся в кипяточке, мигом согреешься, — зло процедил Хальк. — Не хочется верить, что подобное может существовать в нашем цивилизованном и благополучном мире! Прав был конуг Хререк, создается полное впечатление, будто под скалами спит огромный монстр, которого мы собираемся разбудить себе на погибель!

— За пораженческие разговоры — сошлю на галеры, — привычно ответил Конан. — Хальк, здесь же невероятно интересно! Когда еще ты выберешься из Тарантии и прочистишь горло от пергаментной пыли на свежем воздухе? Получай удовольствие от необычной прогулки!

— Это, по-твоему, свежий воздух? — барон Юсдаль потянул носом, вдыхая сернистый смрад.

— Кажется, в этой долине протухло яйцо какой-нибудь титанической вселенской курицы… Понимаю, что тебе, как варвару, такие запахи привычны и любезны сердцу, однако не стоит забывать о чувствах других людей!

— Месьоры, перестаньте ругаться, — громко сказал граф Оргайл и вытянул руку, указывая вперед. — Подъезжаем! Вход в пещеру находится у подножия двурогой скалы, которую уже можно рассмотреть. Видите?