Керк Монро - Убийцы чудовищ

Достоверных сведений о возникновении гильдии Ночной Стражи не сохранилось, но некоторые знатоки утверждают, будто первые отряды профессиональных охотников на монстров возникли сразу после крушения Кхарийской империи и возникновения королевств Заката. Гибнущие кхарийцы не выбирали средств для защиты от волн хайборийского завоевания, а поскольку подданные Ахерона и Пифона Стобашенного владели магией куда совершеннее хайборийцев, в дело шли самые невероятные заклинания — создавались чудовища, обычных животных подвергали колдовским изменениям, вызывались демоны, вселявшиеся в людей и нелюдей; словом, кхарийцы за несколько десятилетий упорной войны ухитрились наплодить такое невероятное количество разнообразных скверных тварей, что расхлебывать последствия их магических опытов над живыми существами приходится уже тысячу триста лет, миновавших со дня падения Империи.

Вполне естественно, что выжившие после Великой Войны твари продолжали плодиться, скрещиваться между собой, а к созданному кхарийцами бестиарию можно смело добавить совсем уж древних существ валузийской эпохи и времен давно позабытого Роты-Всадника, Божества Полуночи, тоже известного своим болезненным пристрастием к созданию новых (и всегда очень гнусных) форм жизни. Не окажись у человека воли к сопротивлению, выразившейся в создании многочисленных отрядов Охотников, по прямым указам первых хайборийских королей под корень изводивших невероятно размножившихся чудовищ и повылезавшую из всех щелей нечистую силу, очень скоро на Закатном материке людей не осталось бы вообще — их попросту вытеснили бы орды непривлекательных и вечно голодных монстров.

Время однако, шло, на помощь изначальным отрядам Ночной Стражи приходили маги Светлых Гильдий, оказывавших посильную помощь в уничтожении созданного кхарийцами зверинца. Земли Полудня, Аквилония и Немедия были почти полностью освобождены от неприятных соседей, пускай в отдаленных уголках, наподобие Эйглофийских гор, Пущи Пиктов или склонов Немедийского кряжа еще можно было повстречать редких чудовищ, давно уяснивших, что близость к человеку не принесет им ровным счетом ничего хорошего. В захолустных провинциях дела обстояли сложнее — малонаселенные Бритуния, Пограничье, некоторые области Коринфии, Кофийские горы являлись прямо-таки заповедными местами для переживших тысячелетие новой цивилизации монстров.

Поскольку с годами искусство Ночной Стражи начало подзабываться (чудищ стало несравнимо меньше, да и вели они себя не столь нагло, как в первые годы после крушения Пифона), Гильдия начала переживать не самые лучшие времена. В отряды охотников вступали только ради баснословных заработков или ради поиска приключений — таковые новобранцы, обычно, погибали в первую очередь.

На землях от Немедийских гор до Кезанкии сейчас трудилось всего двенадцать отрядов Ночной Стражи. Двенадцать отрядов, поделивших между собой участки на территориях пяти королевств и двух протекторатов Трона Дракона — Коринфии и Заморы. Немудрено, что услуги охотников ценились на вес бриллиантов, а иногда гонцы, высланные каким-нибудь графом, напуганным появившимся в окрестностях его замка гигантским глорхом, скакали за сотни лиг, только бы отыскать ватагу охотников, и, посулив огромную сумму в золоте, привести к своему господину. Иногда охотники опаздывали, и упомянутый глорх успевал опустошить несколько деревень и напоследок закусить самим неудачливым графом…

Отряд Гвайнарда из Гандерланда, в котором теперь ходил Конан, охранял полуночные области Бритунии на стыке Граскааля и Кезанкии, а так же часть земель на немедийских Соленых Озерах — иногда немедийская Ночная Стража не справлялась, и с помощью почтовых ястребов срочно требовала помощи — Владения Трона Дракона огромны, за всеми неприятностями не уследишь и повсюду не успеешь.

Получив подобную депешу, охотники (если не было своих заказов) собирались и выезжали тем же днем, разбираться с бедами любезных соседей. Стоит заметить, что у Гвайнарада и его доблестных соратников всегда находились при себе подорожные, какие выдаются только спешным межгосударственным гонцам, с подписями Великого герцога, прецептора дорожной стражи королевства и главы таможенной управы — вещи Ночной Стражи досмотру и обложению пошлиной не подлежали. Такая грозная бумага свидетельствовала только об одном — охотников уважает и королевская власть, готовая предоставить Ночной Страже все послабления, какие только возможны для подданных Бритунийского государства.

Отсюда выходило, что Гвай сотоварищи были в отличных отношениях со всевозможными прецепторами и главами городских магистратов, в лицо знали почти всю бритунийскую верхушку, кроме, единственно, напыщенных представителей монаршего двора, обосновавшегося в Пайрогии, а герцог Варт Райдор, повелевавший всеми ленами Полуночной Бритунии частенько приглашал ватагу Гвайнарда на праздники в свой замок. Достославный Варт, между прочим, был родным дядей короля Эльдарана, а это многое значило.

Пользуясь благосклонностью его светлости, Ночные Стражи обосновались в главном городе герцогства, который, понятно, назывался Райдором.

На недавнее вознаграждение, полученное от барона Альдара Рика, чье поместье донимал своими выходками незнамо откуда явившийся гримлок, прикупили приличный деревянный дом, где и устроили себе постоянное жилище. Впрочем, слово «постоянное» в данном случае звучит чистейшей насмешкой, ибо нынешним летом работы у ночной Стражи было хоть отбавляй и дома они появлялись от силы дня на три-четыре — отдохнуть, почистить перышки, и снова в дорогу. За хозяйством была приставлена следить пожилая чета, оказавшаяся родственниками прежнего члена отряда — погибшего в конце весны охотника именем Торгейр. Гвай посчитал, что пусть уж лучше старики живут под надежной крышей и присматривают за домом, чем зарабатывают на жизнь продажей холста домашней выделки.

Все получилось как нельзя лучше. Даже Конану, не слишком привыкшему долго сидеть на одном месте, понравилось знать, что у него есть дом, в который всегда можно вернуться (поскольку двухэтажную бревенчатую хибару покупали вскладчину, варвару по закону принадлежала четверть дома вместе с пристройками),

Кстати, о пристройках. Если все лошади отряда содержались в просторной, пахнущей свежим сосняком, конюшне, то для скакуна киммерийца был отведен отдельный сарай. Причина таких роскошеств скрывалась в том, что несколько седмиц назад варвар совершил одну из самых больших ошибок в своей жизни.

Во время одной, не самой удачной, охоты на лесного мантикора погибла лошадь Конана, буквально растерзанная взбешенным чудовищем. Разумеется, долго оставаться в пехоте киммериец никак не мог, и отправился на рынок города Чарнины, чтобы прикупить себе достойного скакуна. Таковой отыскался довольно быстро: гнедой длинноногий красавец, стать — залюбуешься, иной король позавидует, скачет быстрее ветра, умница… Словом, всем был хорош гнедой, кроме одного: лошадью он не был. То есть, вообще никак не относился к конской породе.