Роберт Говард - За Черной рекой [= По ту сторону Черной реки]

— Какая-то молодая пара, решившая зажить собственным домом, — сказал Конан, бесстрастно вытирая меч. — На полпути к форту их встретили пикты. Парень намеревался стать воином или взять землю в верховьях. Ну что ж, такая судьба ждет каждого по эту сторону реки, если мы не загоним их в Велитриум.

Бальфус вновь устремился за Конаном, и колени его дрожали. В легком пружинистом шаге киммерийца не наблюдалось ни малейших следов усталости. Между ним и большим худым зверем, бежавшим рядом, существовало некое глубинное подобие. Грызун уже не рычал. Дорога перед ними была свободна. Еле слышно доносились крики из-за реки, но Бальфусу хотелось верить, что форт еще держится.

Неожиданно Конан остановился и выругался. Он указал Бальфусу на колею, ведущую на север от дороги; старая колея, заросшая кустами — и кусты эти были примяты! Бальфус почувствовал это пальцами, а Конан видел в темноте, как кот. Киммериец показал юноше широкий след повозки, глубоко отпечатавшийся в лесном грунте.

— Поселенцы поехали к лизунцу за солью, — сказал Конан. — Край болот, примерно девять миль отсюда. Проклятье! Они будут окружены и вырезаны до последнего! Слушай… Одного человека вполне достаточно. Ты предупредишь тех, кто живет дальше по дороге. Я же пойду за теми, кто грузит соль. Они разобьют лагерь у лизунца. Но на дорогу мы уже не выйдем, двинемся прямо через лес.

С этими словами Конан свернул в сторону и исчез. Бальфус поглядел ему вслед и быстро зашагал по дороге. Пес присоединился к юноше. Но не прошли они и ста шагов, как пес зарычал. Бальфус глянул в сторону и вздрогнул, увидев слабый призрачный отблеск, погружавшийся в пущу как раз за спиной ушедшего Конана. Шерсть на спине Грызуна поднялась дыбом, глаза блестели зелеными огненными шариками. Бальфус вспомнил призрак, похитивший голову купца Тиберия, и заколебался. Призрак несомненно гнался за киммерийцем, но гигант неоднократно доказывал свою способность к выживанию в любых условиях, и Бальфус решил, что его помощь нужнее поселенцам, оказавшимся на пути кровавого урагана.

Перейдя Скальпов ручей, он дошел до первого дома — длинного низкого строения из грубо отесанных бревен.

Заспанный голос спросил, что ему нужно.

— Вставайте! Пикты перешли реку!

Ответ был немедленным. В доме раздались крики, женщина в короткой рубашке открыла дверь. Ее длинные волосы беспорядочно рассыпались по плечам, в одной руке она держала свечу, в другой — топор. Лицо женщины побледнело, глаза округлились от ужаса.

— Войди! — умоляюще шепнула она. — Будем защищаться в доме.

— Нельзя. Нужно идти в Велитриум. Форт их не сдержит, возможно, он уже пал. Бери детей и идем.

— Но мой муж ушел за солью! — крикнула она, ломая руки. Из-за спины женщины выглядывали головки троих перепуганных малышей.

— Конан пошел за ними и приведет их в безопасное место, а мы должны спешить, чтоб успеть предупредить других.

Женщина радостно улыбнулась.

— Хвала Митре! Если туда пошел Конан — они спасены, насколько может быть спасен смертный человек!

Они прислушались. Со стороны дороги не доносился ни один звук.

— Лошадь есть?

— В конюшне. Но поторопись!

Бальфус отодвинул засов и вывел лошадь. Он усадил детей на конскую спину, приказав держаться за гриву и друг за друга. Дети серьезно глядели на пришельца и молчали. Женщина взяла повод и пошла вперед. В руке она все еще держала топор, и Бальфус понял, что за детей она будет сражаться с дикой яростью пантеры.

Он шел позади и вслушивался. Его преследовала мысль, что форт взят, что темнокожие орды идут в сторону Велитриума, пьяные от резни и ошалевшие от жажды крови. И налететь они способны со скоростью стаи голодных волков.

Бальфус увидел впереди силуэт следующего дома. Женщина намеревалась раскрыть рот в тревожном оклике, но Бальфус остановил ее, подбежав к двери и стуча в косяк. Ему ответил женский голос. Он повторил предупреждение, и из дома вышли его обитатели: старушка, две молодые женщины и четверо детей. Их мужья, ничего не подозревавшие об опасности нашествия, также отправились за солью. Одна из женщин никак не могла прийти в себя, другая была близка к истерике. Но старушка, суровая и опытная жительница приграничья, успокоила ее и помогла Бальфусу вывести из конюшни двух лошадей и усадить на них детей. Юноша попытался усадить на лошадь и старую женщину, но она покачала головой и уступила предложенное место кричавшей.

— Ждет ребенка, — объяснила она, — а я могу идти… И сражаться — если понадобиться.

Когда они наконец двинулись в путь, одна из женщин сказала:

— Тут в сумерках проезжала по дороге молодая пара, мы еще предложили им переночевать в нашем доме, но они хотели успеть добраться до форта. Они… они?..

— Они встретили пиктов, — коротко объяснил Бальфус, и женщина заплакала. Едва дом скрылся из виду, как за их спинами раздался протяжный высокий вой.

— Волк! — зашептались дети.

— Разрисованный волк, да еще с топором в руке, — буркнул Бальфус. — Идите вперед! Поднимите всех поселенцев вдоль дороги и берите их с собой. Я посмотрю, что делается сзади.

Старушка молча пошла впереди своих подопечных. Когда они исчезали во мраке, Бальфус увидел бледные овалы детских лиц, обращенных в его сторону. Он вспомнил своих близких из Таурана, и голова юноши закружилась. Он застонал и упал на траву. Рука Бальфуса легла на шею Грызуна, а влажный язык стал облизывать его лицо.

— Пошли, друг, — пробормотал Бальфус, вставая на ноги, — нас ждет работа.

Багряное зарево внезапно осветило лес. Видимо, пикты подожгли ближайший дом. Бальфус злобно усмехнулся. Как, наверное, сейчас бесился Зогар Саг, увидев, что дух уничтожения взял верх в душах его воинов. Ведь огонь вызовет панику у всех, живущих вдоль дороги! Но вскоре юноша опять нахмурился. Медленно идущих женщин, с перегруженными лошадьми, пикты догонят быстро, разве что…

Он встал за кучей выкорчеванных пней у дороги. Западнее дорога освещалась заревом пожара, и когда пикты приблизились, он увидел их первым — серые крадущиеся силуэты. Натянув лук до уха, он спустил тетиву, и одна из фигур повалилась на землю. Оставшиеся мгновенно укрылись в зарослях по обеим сторонам дороги. Грызун скулил рядом, дрожа от возбуждения. Неожиданно тень появилась у обочины и поползла к пням. Щелкнула тетива, пикт взвыл и покатился по земле с пробитым бедром. Диким прыжком Грызун вылетел из-за завала и помчался в заросли. Кусты колыхнулись, и пес спокойно стал у ноги Бальфуса — и пасть его отливала пурпуром.

Никто больше не появился на дороге. Бальфус уже занервничал, не подкрадываются ли к нему сзади, — и выстрелил наугад, целясь на шорох слева. Стрела ударилась в дерево, и юноша выругался. И снова нырнул в заросли тощий Грызун, раздался треск, хрипение, и собака подошла к Бальфусу. Кровь текла из раны на лохматой шее, но звуки в листве утихли. Вероятно, прячущиеся люди поняли, какая судьба постигла их товарища, и пришли к выводу, что лучше открытая атака, чем страшная смерть от клыков невидимого и неслышного демона.