Лиза Смедман - Атака мертвецов

— Нет, спасибо, сестра. Я должна как можно скорее вернуться в Променад.

Лаэраль ласково погладила руку сестры:

— Фаэрцресс?

— Фаэрцресс, — подтвердила Квили и высвободила руку из руки сестры. — Прощай. — И телепорти-ровалась прочь.

Лаэраль еще некоторое время глядела туда, где только что стояла Квили. Как и все дроу, Квили не любила демонстрировать свои чувства. Однако Лаэраль могла сказать, что ее сестра сильно встревожена — и не только крахом дела всей жизни. Тут было еще что-то, полуэльфийка не сомневалась в этом.

Но пока Квили не доверится ей, Лаэраль ничем не сможет ей помочь.

Мазиир поднесла к губам бутылку, вдохнула и проплыла еще на несколько гребков дальше.

Пузырьки выдыхаемого ею воздуха скапливались под сводом прямо над ее головой. Перед ней плыл Ночная Тень, вспенивая ногами воду. Впереди него проход, по которому они пробирались, сужался, переходя в трещину, в которую, казалось, дроу едва сможет протиснуться. Там клирик остановился, загребая на одном месте, и заглянул в щель. Лицо его осветил синевато-зеленый фаэрцресс, которым были пропитаны окрестные камни. Мазиир еще раз вдохнула из бутылки, привязанной шнурком к ее запястью, и подплыла к мужчине.

«Очередной тупик?» — знаками спросила она.

Ночная Тень покачал головой, и его маска заколыхалась взад и вперед, словно пучок морских водорослей на волнах.

«Он ведет вниз». — Грудь клирика вздымалась и опадала: мужчина дышал водой.

Мазиир сделала еще один вдох. Когда она опускала бутыль, из нее продолжали идти пузырьки, щекоча ей ладонь.

«Это бессмысленно. Надо возвращаться. Это место — настоящий лабиринт».

«Похоже, через сотню шагов отсюда эта щель расширяется. — Ночная Тень продолжал жестикулировал. — А вдруг это именно тот ход, что ведет в Акрополь?»

Мазиир заглянула в узкую расселину. Она не любила замкнутых пространств еще с того времени, как, будучи начинающим магом, ошиблась, произнося заклинание телепортации, и здорово перетрусила, застряв в одном из дымоходов своего колледжа. Она не могла ни выбраться, ни заново произнести заклинание, поскольку книга заклинаний осталась в сумке, накрепко прижатой к спине. Мазиир торчала в дымоходе, совсем ослабев от голода и жажды и перемазанная сажей с ног до головы, пока кто-то, решивший наколдовать темный огонь в камине под дымоходом, не услышал наконец ее хриплые крики о помощи.

После этого она сочла необходимым выучить заклинание, уменьшающее размеры ее тела. Осознание того, что она может прибегнуть к нему, чтобы высвободиться, где бы ни застряла, немного помогало. И все же, когда она заглянула в эту длинную узкую щель, старые страхи заставили ее вздрогнуть. Она не хотела, чтобы Ночная Тень маячил у нее за спиной, перекрывая ей выход.

«Иди ты первым, — показала она. — Я за тобой».

Клирик кивнул и боком протиснулся в трещину. Он указал на зачехленные жезлы у нее на руках:

«Только постарайся не отставать. Если лаз ведет в логово монстра, я не хочу драться один».

Мазиир рассмеялась, упустив весь воздух, который только что глотнула из бутылки. «Монстры» ее не пугали. Во времена учебы в колледже она убивала любых монстров, каких только ни обращали против нее наставники. Однако полчища неумерших — это совсем другое дело. Будь у нее выбор, она могла бы только надеяться, что этот лаз закончится логовом какого-нибудь монстра, а сомнительная честь отыскать ход к Акрополю достанется другой поисковой группе. Дафир предсказал, что одна из пар разведчиков обнаружит его, но был прискорбно скуп на подробности. Не слишком-то помог и Корл, предсказавший, несмотря на всю его спесь, с чем они могут столкнуться в пути. Это же относилось и к прочему «цвету» Колледжа Прорицаний. Жрицы Эйлистри были правы: приверженцы Кайрансали не настолько безумны, чтобы не суметь творить заклинания.

Клирик отталкивался от потолка, протискиваясь вниз по расселине. Мазиир подождала, пока он окажется примерно в дюжине шагов от нее. Потом она не сжала в руке маленький мешочек, висевший у нее на шее, прошептала слово, делающее ее вдвое меньше обычного, и последовала за мужчиной. Чтобы не поддаться панике, она запрокинула голову и не сводила взгляда с начала лаза наверху. При каждом ее выдохе туда устремлялись пузырьки. Наверх, к свободе. С каждым гребком Мазиир отдалялась от нее. И хотя вокруг было полно места и от ее уменьшенного тела до стен было достаточно далеко, к тому времени, как она коснулась ногами дна шахты, сердце ее отчаянно колотилось. Камень под ее ногой сдвинулся с тихим стуком.

Она оторвала взгляд от отверстия наверху и посмотрела вперед. Ночная Тень держался вертикально в воде в нескольких шагах от нее. Он свирепо оглянулся на жрицу.

— Тише! — показал он.

Он был прав, проход действительно расширялся. Пещера, которой заканчивался лаз, была не менее дюжины шагов в поперечнике. Примерно в пятидесяти шагах от Ночной Тени свод поднимался над уровнем воды — выход в заполненную воздухом пещеру. Оттуда доносились размеренные звуки, приглушаемые водой. Как будто стучали палками по камню.

Глаза Ночной Тени заблестели.

— Слышишь это? — Он вдохнул воду, подержал немного в груди и выдохнул. — Полагаю, мы нашли его. Вода здесь пахнет смертью. Давай посмотрим.

Мазиир кивнула. Чем скорее они удостоверятся, что этот ход действительно ведет в Акрополь, тем лучше. Тогда они смогут вернуться к остальной группе.

Мазиир была отнюдь не в восторге от предложения обследовать лабиринт из залитых водой ходов, имея в качестве поддержки одного лишь Ночную Тень. Она гораздо лучше чувствовала бы себя, будь рядом с нею остальные маги, а впереди — жрицы, чьи магические мечи защитили бы Мазиир от любых опасностей, ожидающих их впереди. Однако она исполнила приказ Гилкрица.

Ночная Тень коснулся амулета у себя на руке и жестом пригласил ее следовать за ним. Держа в руке кинжал, он поплыл к поверхности. Мазиир вернула себе нормальные размеры и оттолкнулась от дна. На полпути из пещеры она заметила место, где свечение фаэрцресс было более тусклым, словно шло из-за полупрозрачной завесы. Когда она развернулась в том направлении и подплыла ближе, дыша из своей бутылки, то увидела, что «завеса» — это рыхлый моток толстых бесцветных нитей, образующих что-то вроде мешка из ткани редкого плетения, порванного в нескольких местах. Она коснулась его, и нити оказались немного липкими. Под ним она заметила что-то вроде узловатой белой палки, застрявшей в трещине в полу. Она опустилась ниже и обнаружила, что это бедренная кость, достаточно маленькая, чтобы принадлежать ребенку.

Или свирфнеблину.

«Ящер меня заплюй, — подумала она. — Свирфнеблин, нашедший этот ход, не утонул, его сожрал водяной паук».