Джим Батчер - Фурия Капитана

– Я расскажу ему, – сказала Исана. – Когда его голова не будет под завязку забита другими мыслями.

Китаи кивнула.

– Тогда я не буду лезть в это. Я не солгу, если он задаст прямой вопрос, но и не буду привлекать к этому его внимание.

– Спасибо, Китаи.

Она кивнула и сказала:

– Но не откладывай надолго. В следующий раз, когда мы где-нибудь остановимся, то сможем расположиться намного удобнее.

Они вместе сошли с корабля и присоединились к остальным, чтобы пересечь Феллкоув и увидеться с Ибрусом, человеом, которого упомянул Эрен.

Они вошли в порт на закате и сейчас вот-вот должны были оказаться в кромешной темноте. Ламп на улицах Феллкоува практически не было. Те немногие, что были ими замечены, освещали прилегающие территории некоторых домов и предприятий и, несомненно, являлись частной собственностью.

Улицы представляли собой сырые грязные тропы, которым явно не хватало должного заклинательства камня или хотя бы обычных булыжников. По обе стороны улиц, в желобах, казалось, текла вся грязь Феллкоува, пахло мерзостно.

Как только они вошли в город, Варг, казалось, стал ниже ростом на несколько дюймов, плечи поднялись еще выше. а голова была прижата к груди. Изредка он отворачивался в попытке найти глоток воздуха в этом зловонии.

Единственная улица вела от океана к крутому склону холма. Эрен провел их до самого последнего поворота к огромному зданию, которое с первого взгляда выглядело довольно респектабельно и могло бы быть резиденцией судьи или какого-нибудь провинциального графа.

За много лет от дождя и солнца его некогда белый камень покрылся пятнами, а большинство окон было выбито. То, что когда-то было небольшим садом перед домом, стало участком земли, заросшим сорняками и настолько густыми кустами ежевики, что они сами себя задушили.

Эрен подошёл к входной двери в дом, выхватил нож и несколько раз ударил его рукояткой в дверь.

Дверь была дешёвой, пострадавший от непогоды, но явно была относительно недавно вставлена в дверной проём и испещрена мелкими круглыми углублениями, которые, как предположила Исана, оставили тысячи других людей, стучавших по ней навершием кинжала.

Долгое время ничего не происходило.

– Может, просто войдём? – спросил Тави.

– О, вороны, нет, – поспешно ответил Эрен. – Плохая идея.

Он постучал в дверь снова.

– Ибрус! – крикнул он. – Мне нужно поговорить с тобой, и у меня есть деньги!

Послышался звук шагов по половицам в доме, становившийся всё громче. Вскоре дверь открыл здоровенный детина в заляпанной едой рубашке.

У него были нависшие брови, толстая шея и верхняя губа, изрядный кусок которой был когда-то оторван, оставив его зубы на виду в вечном оскале.

– Зигги, – сказал Эрен, улыбаясь. – Ибрус дома?

Речь здоровяка была невнятной из-за изуродованного лица, но его тон был удивительно теплым и мягким.

– Уже поздно, Аппий. Он уже говорил тебе о своём распорядке.

– Я готов заплатить ему за потерю времени.

– Слышал я раньше такие обещания, – сказал Зигги.

Эрен бросил здоровяку пару монет, и Исана увидела в свете одинокой магической лампы у входной двери блеск золота.

– Я готов заплатить ему за потерю времени, – повторил Эрен точно таким же тоном, как раньше.

– Входите, – сказал Зигги. Он убрал монеты в карман и повел их в гостиную, просторную комнату, которая, очевидно, использовалась как приёмная, с большим (и почти не дейстующим) фонтаном посреди бассейна. Вода была тёмной и застоявшейся. Когда Варг присел, пытаясь протиснуться через дверь, Зиги остановился и уставился на канима.

– Подождите здесь. Пойду приведу его.

– Чудненько, – пробормотал Тави, обращаясь к Эрену, когда Зигги ушёл.

– Это помогает договориться, – сказал Эрен.

– Аппий? – спросил Тави.

– В этой части Империи у каждого по крайней мере два или три псевдонима. Если не подберёшь себе пару-тройку, то никогда не впишешься.

– Ибрус, – спросил Тави, – мы можем доверять ему?

– Абсолютно, – ответил Эрен, – учитывая то, какую выгоду от этого получает Ибрус.

Тави кивнул, оглядывая темный зал.

– Не нравится мне это. Если был бы другой способ гарантированно получить лошадей…

– Его нет, – твердо произнес Эрен.

Тави, продолжая осматриваться, буркнул:

– Тем не менее.

Раздались шаги и показался приближающийся свет. Зигги нес лампу в одной руке и тяжелую дубинку в другой.

Рядом с ним шел человек. Он был ростом выше среднего и хорошо сложен, его густые рыжие волосы и борода были подернуты сединой. Он был одет в легкую тунику, такие же носили Сенаторы и самые претенциозные из Граждан, хотя его одеяние было помято и окрашено вином, по-крайне мере Исана надеялась, что это было вино.

– Аппий, – проговорил Ибрус. Он зевнул. – Я только что закончил со своими вечерними развлечениями и не могу адекватно выразить, как раздражает меня твое присутствие.

Исана поймала себя на том, что внимательно изучает Ибруса. Хоть он выглядел и говорил скучным и слегка раздраженным тоном, его настоящие эмоции были совсем другими.

Он был напряжен. Боялся.

– Ты посредник, Ибрус, – парировал Эрен, – все хотят видеть тебя посреди ночи или посреди костра. Есть небольшая разница.

– Когда-нибудь твой язык доведет тебя до неприятностей, Аппий, – проговорил мрачно Ибрус.

Эрен поднял кошелек и позвенел им.

– Тогда я бы лучше отдал это туда, где это не будет тебя волновать. Мне нужны лошади.

Ибрус нахмурился, закатил глаза и произнес:

– Зигги.

Большой парень протянул руку и Эрен бросил ему кошель. Зигги высыпал монеты на руку, взглянул на них, ссыпал обратно и с кивком головы передал кошель Ибрусу.

– Там не будет особого выбора, – предупредил его Ибрус. – Свободные алеранцы заграбастали всё, что могли.

– Что у тебя осталось? – спросил Эрен. Двое мужчин принялись торговаться из-за лошадей.

Пока они торговались, Исана всё более отчётливо ощущала несоответствие между поведением Ибруса и его действительным настроением. Правда, в этом не было ничего необычного. В том смысле, что большинство людей может лукавить достаточно хорошо.

В конце концов, это было признаком хорошего тона и показывало элементарную учтивость к другим. Но после опасных приключений в море, где обитали левиафаны, её чувствительность заклинательницы воды становилась всё более тонкой, способной различать детали и нюансы со всё большей и большей чёткостью.

Эмоции Ибруса были не просто намеренно подавленными реакциями, которые он предпочёл не показывать. Он сильно беспокоился, нетерпеливо ожидал и всё больше боялся.

– Вы ждёте кого-то, – резко сказала Исана.

Разговор прекратился, и каждая пара глаз в комнате повернулась к ней.