Дункан Мак-Грегор - Одинокий путник

— Закрывают двери…— бормотал Тротби.— Прогоняют наверх старого Алоиза… Ах, негодяи…

Вдруг голос его прервался. Соня удивленно посмотрела на него, потом снова прильнула к своему наблюдательному пункту, надеясь тоже узреть то, что так поразило Тротби и… Едва удержалась от возгласа крайнего изумления: на верху лестницы стоял Лансере.

Он сложил руки на груди и с улыбкою взирал на злодеев, кои словно мелкие гнусные собачонки лаяли и рычали на него, только не решались приблизиться. Видно, они хорошо знали, кто такой Лансере Бад.

— Он хочет разделить их и часть заманить наверх,— тихо сказал Тротби.— Но мы так не договаривались…

Злобно визжал какой-то жирный господин в шлеме на крохотной головке, толкая своих солдат вперед и приказывая им убить Лансере, но пока ни один из них не двинулся с места.

— Лаза, собака…— Тротби стиснул зубы и покачал головой.

— Твой приятель? — поинтересовалась Соня.

— Не думал, что он способен на такое… Мясистая тварь…

— О, месьор,— Гиддо с укоризной посмотрел на наследника и даже погрозил ему толстеньким пальчиком.— Баронет, конечно, тварь (без сомнения, весьма мясистая), но ты не можешь произносить вслух такие ужасные слова.

— Оставь, Гиддо,— поморщился Тротби, отходя от щели и садясь на пол спиной к стене.

Толстяк засопел, завозился в своем углу, устраиваясь поудобнее. На хозяина он старался не смотреть, ухитрившись обидеться на него даже в такой момент.

…Железные воины переглядывались, угрожающе помахивали мечами, и все же отважились подойти лишь к подножию лестницы, на которой стоял хозяин дома.

А он разговаривал с ними, мило улыбаясь, и, кажется, вовсе не обращал внимания на их яростные выкрики жирного баронета.

— Дядя…— простонал Тротби.— Да что ж это такое…

Соне стало жарко. Она вопросительно посмотрела на месьора наследника, ибо его здесь почитала за военачальника. Он молчал. В тесном коридоре все трое едва дышали; по вискам Гиддо струился пот, а бледное лицо Тротби порозовело — Соня взглянула на обоих друзей с жалостью, поскольку сама была привычна к разным передрягам и могла просидеть в такой дыре хоть целую ночь, если нужно. Но ее беспокоило другое: она совершенно запуталась в происходящем и теперь не могла понять, что же делать ей. Куда опять подевался Одинокий Путник? Что задумал Лансере? Почему бы им с Тротби и Гиддо не выскочить в зал и не обрушиться на железных воинов со всей той злостью, что накопилась в них всех за последнее время? Они же… Будто три таракана забились в щели… Нет, в планах Рыжей Сони никогда не было ничего подобного…

— Что за странная игра,— шепотом возмутился наследник.— Дядя, уходи оттуда!

Словно услышав просьбу племянника, Лансере повернулся и пошел… Его спина, видимо, действовала на железных воинов не столь удручающе — они зарычали и побежали за ним, грохоча и звеня.

— Давай нападем на них сейчас же,— предложила Соня.

Военачальник Тротби неожиданно легко согласился.

Но только они приготовились распахнуть дверцу и выскочить в зал, как внезапный грохот заставил их замереть и снова прильнуть к щелям.

Сначала Соня подумала, что это упал один из железных воинов, но то, что она увидела в следующее мгновение, заставило ее каменное сердце дрогнуть и свалиться к пяткам: разбив своим телом стекло входных дверей, в дом подобно урагану ворвался окровавленный, всклокоченный, с кривым туранским мечом наперевес Аремия.

Он озирался словно буйнопомешанный, дико вращал глазами и негромко порыкивал. Никак не ожидала Соня увидать его здесь и в таком больном состоянии, а увидав, не выдержала, взревела, плечом выбила легкую дверцу и вылетела в зал, по дороге свалив парочку неповоротливых железных воинов.

И здесь ее глазам предстало еще более невероятное зрелище, чем разъяренный Аремия. В полукруге стражников стоял… градоправитель Малена Шлом, некогда чуть было не отправивший ее на тот свет!

Хищная радость вспыхнула в прекрасных Сониных глазах. Она врезала ногой в лицо одному железному воину и, пока он падал, вырвала у него из рук меч. Не заметив, что за ее спиной уже началась драка,— Тротби и Гиддо выбежали следом за ней и тут же сцепились с врагами, а Аремия уже успел зарубить самого баронета Аазу Шаб-Бина, неосмотрительно подошедшего к нему слишком близко,— юная воительница бросилась прямо к Шлому, надеясь как можно скорее перерезать ему глотку, а уж потом заняться остальными.

Узнав в рыжеволосой демонице свою судьбу, Шлом окаменел. Она была всего в пяти шагах от него, когда он очнулся, завизжал и пинками вытолкал перед собою железных воинов.

Сейчас Соне пришлось туго. В отличие от тех солдат, которых они с Одиноким Путником встретили в лесу, эти не обольщались прелестной девичьей внешностью, а сразу начали драться всерьез. Их огромные тяжелые мечи пока только чудом не задевали ее. Девушка билась молча, яростно, уже не вспоминая про Шлома, а желая только не пасть в самом начале боя, не успев убить хотя бы одного противника.

Железные воины постепенно теснили ее к стене. Вот точный удар выбил из левой руки ее кинжал, и сразу острие вражеского клинка чиркнуло по лбу юной воительницы. Кровь тонкой и быстрой струйкой потекла по ее лицу, заливая глаз, капая на белый шелк рубашки. Стиснув зубы, Соня рванулась вперед. Меч ее взлетел над головами стражников и с силой опустился. Со стоном повалился тот, кому удалось ранить Рыжую Соню, и почти сразу за ним рухнул как подкошенный тот, что лишил ее кинжала.

— Я здесь, госпожа! — Девушка обернулась на миг, пораженная этим полузнакомым голосом, раздавшимся за ее плечом, и узрила старого слугу, коего Тротби назвал Алоизом,— это он ночью встретил ее у дверей и провел к комнате Лансере.

В руках старик держал огромную секиру; в глазах его полыхали молнии, а брови были грозно сдвинуты к переносице. Он размахнулся и одним ударом снес две головы — шлемы слетели с них и покатились по полу.

Пятого сразила сама Соня, вонзив клинок прямо в его открытый рот. За его спиной она с удовольствием обнаружила притаившегося Шлома, подняла меч и, не обращая никакого внимания на его визг, исполненный печали, разрубила ему голову точно пополам…

Наконец и шестой железный воин упал, сбив с ног вполне еще целого своего товарища. Старик Алоиз улыбнулся Рыжей Соне. Вдвоем они неплохо поработали.

Краем глаза она еще раньше заметила Аремию, что старался пробиться к ней сквозь сплошную железную стену, ощетинившуюся длинными острыми мечами.

Тротби и Гиддо девушка не видела: наверное, они были в центре той лязгающей, хрипящей кучи, что шевелилась словно муравейник посреди зала.

А сверху, с правой и с левой лестниц, в зал бежали вооруженные слуги. Как и говорил Тротби, их было чуть больше десятка, но на лицах их ясно читалась решимость победить или умереть здесь, в этом доме…