Крис Уэйнрайт - Ветер бездны

Находились желающие, понырять в тех местах. Им удавалось обнаружить на дне много всякой всячины, которую еще не успело занести песком. Попадались и старинные монеты, и доспехи, и бочонки с вином — для хорошего ныряльщика настоящая сокровищница. Раз Талгату повезло — отыскал там толстую золотую цепочку и удачно продал ее местному ювелиру.

Как он усмотрел безделушку, оставалось загадкой даже для него самого. Несомненно, боги, решили поощрить, таким образом, если не его стремление к обогащению, то завидное упорство в достижении этой цели. Так думали все знакомые парня.

Слабый ветерок с берега немного помогал гребцам, и лодка шла быстро; мелодично журчала вода, рассекаемая острым носом. Соня, устроившись на корме, посматривала вперед: не покажутся ли паруса нужного им корабля, но пока горизонт был пуст.

Как и договорились, отойдя за небольшой островок, подняли парус, и дела пошли еще веселее. Теперь Хункар и Талгат оказались свободны и, усевшись на скамейку около мачты, тихо перешептывались. Соня, взяв весло, держала курс на Длинные острова, ориентируясь по прибрежным холмам.

— Корабль! — вдруг воскликнул Талгат.

— Вижу!

Все посмотрели в ту сторону, куда указывал его грязный палец. В самом деле, почти! наперерез им шел небольшой двухмачтовый корабль.

— Они, наверное, прибыли заранее и отсиделись в Извилистой бухте, — предположил Косой. — Соня, дай чуть левее.

— Без тебя знаю! — Девочка круче поставила весло, и их лодчонка немного изменила направление.

На корабле их заметили и стали убирать паруса. Судно легло в дрейф у самой гряды камней. Расстояние быстро сокращалось, и скоро лодка подошла почти вплотную к небольшому паруснику с пышным названием «Утренняя звезда». Десяток матросов расположились у борта и следили за тем, как приближалась старая посудина с ребятами.

— Эй, на палубе! — крикнул Хункар. — Давай капитана!

— Сейчас, — отозвалось несколько голосов, в один из моряков, отлепившись от борта, скрылся в надстройке.

Вид у этих покорителей морей был весьма живописный. Они, по всей видимости, находились в море очень давно, а их суденышко не раз трепали бури. Все дочерна загорелые, полуголые — настоящие оборванцы, весьма смахивающие на майранских нищих, что гнусавыми голосами выпрашивают подаяние на базарной площади.

Увидев в лодке девочку, они сначала притихли от неожиданности, а потом их глаза зажглись алчным блеском.

— Эй, на лодке! — крикнул один из них. — А девку-то зачем с собой прихватили? Не иначе нам побаловаться, а?

Соня передернула плечами и отвернулась.

— Да ты не прячься, красотка! — приплясывая от нетерпения заорал второй. — Хочешь заработать пару монет, поднимайся к нам! Жалеть не будешь! Мы ребята щедрые!

По всей видимости, последний раз судно было в порту несколько лун назад, и матросы смертельно истосковались по женщинам. Они так и пожирали Сонину фигурку глазами.

— Девчонка-то красавица! — Мужчина перегнулся вниз почти по пояс, рассматривая Соню. — А за пазухой у девки полным-полно! — радостно сообщил он товарищам.

Все дружно загоготали, подталкивая друг друга локтями. Нагнувшийся матрос, усердно оглядывая Соню, едва не свалился за борт, но остальные успели подхватить его, и тот, поболтав в воздухе ногами, все-таки опустился на палубу, а не полетел вниз головой в воду.

— Что происходит? — На палубу вышел человек в цветастом шарфе на шее, примерно таком, как описывал Рашмаджан, говоря о куске материи, спасшей ему жизнь.

— Да вот, девчонку привезли! — скаля в улыбке рот, сказал один из подчиненных.

— Действительно, недурна, — пожевал губами капитан, — только нечего рот разевать: такие девочки — для приличных людей, а не для такой швали, как вы. Верно, малышка? — обратился он к Соне.

— Отстань… — нахмурив брови, отозвалась та без всякого почтения. — Займись лучше делом.

— Ты что, не видишь, с кем говоришь? — обиделся не ожидавший такого обращения капитан.

— Почему же? — усмехнулась Соня. — Таких, как вы, я уже навидалась. Если есть желающие отправиться кормить рыб, могу помочь!

На палубе удивленно засвистели.

— Вас прислал Удод? — обратился капитан я Хункару, не желая более иметь дела с дерзкой и, по его мнению, абсолютно не понимающей! своего счастья девчонкой.

— Да, — кивнул брат Сони, который все это время сидел молча.

«Сидят, как пни! — зло подумала девочка; оглянувшись на брата и Талгата. — Хоть бы словечко сказали в мою защиту! Привыкли, что сама со всем справляюсь…»

— Деньги привез? — хмуро спросил капитан.

— Я же не покататься на лодочке выехал, — усмехнулся парень.

— Тогда поднимайся. Бросьте ему трап, — кивнул капитан матросам.

Те повиновались приказу, и на дно лодки шлепнулся конец веревочной лестницы. Хункар, ловко забравшись наверх, скрылся с капитаном внутри надстройки. Слегка присмиревшие, было, матросы вновь принялись отпускать соленые шуточки. Особенно старался один из них, худой, заросший черной бородой мужчина, по виду происходивший из козаков, живших по ту сторону моря Вилайет.

— Поднимись к нам, и я тебе кое-что дам. — Он порылся в кармане грязных коротких штанов и вытащил какой-то блестящий предмет. — Смотри-ка, проказница! Такого браслета здесь ты не найдешь! И всего-то за один разочек. Еще благодарить потом меня будешь!

Весельчаки на палубе вновь дружно захохотали. Соня оглянулась на Талгата — тот сидел, отвернувшись от корабля, и, свесив руку, лениво плескал в воде ладонью.

«Ну, подожди ты у меня!» — рассвирепела Соня.

— Ну, ты даешь, Муншаб! — подтрунивали над чернобородым его приятели. — Да за такое дерьмо с тобой не то что эта красотка, а и овца не пойдет! Ха-ха-ха!

— А это мы сейчас посмотрим! — вскипел матрос. — Я вам покажу, как объезжают таких непокорных кобыленок! Последний раз тебе спрашиваю, — свесив голову вниз, с угрозой закричал он Соне, — пойдешь по-хорошему?

— Сено к лошади не ходит, — подняв голову вверх, невозмутимо отозвалась вдруг девочка. — Если уж тебе так приспичило, спускайся сюда, тогда и поговорим.

На палубе на мгновение воцарилось гробовое молчание, потом чернобородый, оглянувшись на товарищей и довольно хохотнув, перевалился через борт и стал спускаться по веревочной лесенке в лодку. Соня краем глаза заметила, что Талгат повернулся к ней, и в его глазах мелькнул огонек тревоги.

Матрос, уже почти добравшийся до лодки внезапно остановился: он почувствовал, как что — то острое и холодное уперлось ему прямо в поясницу. Кинжал!.. Соня надавила чуть посильнее:

— Что же ты встал? — медоточивым голосом произнесла она. — Неужели расхотелось? Или забыл что-нибудь наверху?

Матрос, вцепившись в перекладины лестницы не мог заставить себя даже пошевелиться. Острая сталь уже впилась ему в спину, и он чувствовал, как из разреза на коже начинает сочиться кровь.