Джеймс Пейдж - Путь мрака

Ноги едва держали старого вельможу, и Ту, поискав на ощупь какую-нибудь опору и не найдя ее, бессильно опустился прямо на холодный земляной пол. Его мысли путались, и он с трудом сдерживался, чтобы не завыть от отчаяния. Нет, надо держаться, надежда еще есть, твердил он сам себе. И верил в это. Опытный царедворец на протяжении своей долгой жизни не раз оказывался в сложных обстоятельствах. Ему грозил и топор палача, и кинжал заговорщиков, и кубок с ядом из рук завистливого придворного, но он всегда находил выход. И сейчас он есть, не бывает безвыходных ситуаций… Надо что-то быстро придумать, нельзя сидеть вот так, сложа руки, и покорно ждать смерти. Советник убеждал себя в этом, но был не в силах ни сдвинуться с места, ни даже пошевелить пальцем. Отчаяние наполнило его душу до такой степени, что ему вдруг стало казаться, что он уже умер.

Сколько прошло времени, неизвестно, но к Ту неожиданно вернулись все его самообладание и решительность. Он вскочил на ноги и сделал несколько шагов, вытянув вперед руки. Наткнувшись на земляную стену, советник принялся на ощупь исследовать ее, надеясь найти какой-нибудь ход или хотя бы трещину. Через некоторое время он и в самом деле нащупал небольшой лаз, находившийся почти у самой земли. Старик с бешено бьющимся от волнения сердцем нетерпеливо сунул туда руку, и его вытянутые пальцы не встретили никакой преграды. Нора оказалась достаточно глубокой, и советнику пришлось лечь на пол, чтобы просунуть кисть еще дальше.

Его пальцы по-прежнему шарили в пустоте! Ту привстал и, вытерев холодный пот со лба, принялся лихорадочно обдумывать свое открытие. Кто мог проделать этот ход и для чего? Ни человек, ни обезьяна пролезть в него не могли. Значит, его прорыли для каких-то других целей. А может, это сделал какой-нибудь узник, томившийся здесь раньше? Но уйти через этот узкий лаз ему явно не удалось, и тогда… Неужели бедняга, обессилев, так и умер здесь, а его рассыпавшиеся кости валяются белеющей грудой где-нибудь неподалеку? Советник замер, боясь пошевелиться и наступить на человеческие останки, но вскоре взял себя в руки. Что ж, решил он, придется продолжить дело неизвестного предшественника.

Ту вздохнул и, призвав на помощь всех валузийских богов, вновь повернулся к норе. Пошарив за пазухой, он извлек небольшой узкий стилет, который всегда носил на цепочке под одеждой, и задумчиво повертел в руках драгоценную вещицу. Оружие казалось игрушечным, но старый советник знал, что обоюдоострый клинок закаленной стали никогда не подведет его. Странно, что бурусы не догадались обыскать Ту, — видимо, решили, что тщедушный валузиец способен держать в руках разве что палочку для письма. Ну что ж, тем хуже для них — с кинжалом в руках он еще поборется за свою жизнь! А если выхода отсюда ему все же не удастся найти, то острое тонкое лезвие поможет ему сделать свою смерть не такой уж долгой и мучительной…

Стоп! Советник внезапно замер, осененный неожиданной догадкой. Ведь у его предшественника тоже нашлось какое-то оружие — не голыми же руками он прорыл эту нору! И оно должно было оказаться достаточно большим, ведь прорытый ход был глубоким настолько, что рукой советнику не удалось определить, где он кончается. Неужели меч?

Не выпуская из рук кинжала, Ту встал на четвереньки и принялся шарить по земляному полу, уже не боясь наткнуться на рассыпавшиеся кости.

Однако единственным его открытием стало лишь то, что земляная тюрьма имеет почти круглую форму и она довольно просторна, но в ней решительно ничего и никого нет. Это обстоятельство заставило советника вновь призадуматься. Кто же тогда вырыл лаз? Для чего? Зачем было делать такую узкую нору, в которую могла протиснуться только одна рука?

Ту внезапно вспомнил, что не обнаружил никакой земли из лаза, которая непременно должна была лежать кучкой где-нибудь неподалеку. Значит… Значит, ход прорыли не отсюда! Может быть, неподалеку находится точно такая же тюрьма, и томящийся там узник, пробил стену, добравшись до соседней темницы?

Ту вновь лег на пол и, повернув ухо к отверстию, начал внимательно прислушиваться, пытаясь уловить хоть малейший шорох из глубины. Но не услышав ничего, кроме биения собственного сердца, он решился, наконец, подать голос.

— Эй! — осторожно прошептал советник, а затем, осмелев, произнес погромче:- Есть там кто-нибудь? Отзовитесь!

Не услышав в ответ ни малейшего звука, Ту вздохнул и прислонился спиной к стене. Возможно, того узника по соседству уже нет в живых… А может, этот ход прорыл и не заключенный? А вдруг это обезьянолюди сделали его и передают теперь что-нибудь по узкому лазу — например, пищу своим пленникам?

«Ну да, как же я раньше не догадался! — всплеснул руками старый советник. — Раз они не сбросили меня сюда, а аккуратно спустили на хвосте, значит, решили оставить меня в живых. Во всяком случае, пока. Тогда, может быть, будут кормить, чтобы не дать умереть голодной смертью. Интересно, какую гадость они подсовывают своим пленникам? И что едят сами люди-обезьяны?»

Ту вдруг почувствовал, как от голода у него противно заурчало в животе. Но представив, что на обед ему принесут какую-нибудь дохлую полуразложившуюся мышь, он брезгливо поморщился и с отвращением сплюнул. Неужели бурусы уготовили ему не только мучительную, но еще и унизительную погибель? Может, они рассчитывают вволю потешиться, глядя, как Главный советник королевства, потеряв человеческий облик, станет, опустившись на четвереньки, жадно глодать какую-нибудь брошенную сверху падаль?

От возмущения Ту сплюнул еще раз, вложив в это действие всю меру своего презрения к врагам. Нет уж, не доставит он им подобного удовольствия! Ласково погладив острое лезвие стилета, старый советник злорадно ухмыльнулся, представив раздосадованные лица бурусов, на глазах которых их пленник примет достойную валузийского вельможи смерть. Жаль только, что никто, кроме них, этого не увидит…

Ту мрачно вздохнул, вспомнив о Бруле, который тоже попал в плен к ненавистным врагам. Где он сейчас и жив ли еще? И где сейчас король Кулл? Все еще сражается на юге с ордой обезьянолюдей или уже возвращается домой с победой? А может быть, лежит где-нибудь в густой траве с переломанной шеей…

Горестные раздумья советника прервал неясный шум, внезапно донесшийся сверху. Ту вскинул голову и замер, напряженно, прислушиваясь. Шум становился все отчетливее и ближе, и, наконец, над самой головой старика раздался знакомый скрежет отодвигаемой решетки. Вскочив на ноги, Ту метнулся в сторону и прижался к шершавой холодной стене, больше всего на свете желая вдавиться в нее поглубже. Он услышал приглушенные гортанные звуки и внезапно понял: в темницу что-то опускают. Судорожно сжав рукоять кинжала, советник затаил дыхание, приготовившись к любым неожиданностям.