Джеймс Пейдж - Путь мрака

Не скрывая своей радости, Ту подошел к Куллу и молча обнял его.

— Господин советник! — раздался вдруг чей-то незнакомый голос, и из-за угла показалась тучная фигура Ламоса — того самого, что предлагал решить проблему войны с бурусами при помощи двух своих ручных обезьянок. — Вы обещали, что рассмотрите мой вопрос. Я долго ждал, но…

Из-за его спины внезапно выскочила парочка совсем крошечных смешных обезьянок, одетых в нарядные платьица, и тут же шустро бросилась в самую гущу событий.

Подбежав к весело переговаривающимся Алым Стражам и бур-асарам, обезьянки, радостно урча, принялись скакать по плечам и головам воинов. Их пытались поймать, но маленькие хитрюги кинулись по коридору, и обезьянолюди, словно завороженные, побежали вслед за ними. Их радостные гортанные голоса еще долго эхом отдавались в коридорах дворца, пока наконец окончательно не стихли.

— А ведь так могло быть с самого начала. — Добродушный упитанный господин Ламос, похоже, не знал — смеяться или плакать. Его маленькие хвостатые питомцы исчезли неизвестно где, и кто знает — вернутся ли они когда-нибудь. Но, с другой стороны, он так мечтал принести пользу Валузии и так уговаривал советника хотя бы взглянуть на обезьянок… И вдруг они действительно совершили то, во что никто не верил — увели обезьянолюдей, почуявших в них родные души. — Прощайте, Кили и Мили, вы спасли Валузию!

И, утерев слезу, толстяк придворный выразительно глянул на короля.

— Я думаю, они скоро к нам вернутся, — с трудом сдерживая смех, произнес Кулл. — Только приготовьтесь, господин Ламос, вместо двух клеток вам придется держать их штук сорок.

Упитанный господин растерянно захлопал глазами, обдумывая услышанное, а король вдруг услышал знакомый голос:

— Обезьяны не любят жить в неволе. — Бур-Термир, улыбаясь, вновь возник перед атлантом. — Мы долго жили среди них и хорошо изучили их повадки. Так хорошо изучили, что даже часть наших людей скрестилась с ними, выведя новую породу — бур-асаров. Они прекрасные воины, очень храбрые и преданные, но звериный инстинкт побеждает в них человеческие чувства.

— А какой инстинкт победил эти чувства в тебе? — устало промолвил Кулл. — Что касается твоих бур-асаров, то я за них только рад. А бурусы? Что ты скажешь о них?

— Они ушли, Кулл, а жители Хрустального города выпущены из подземелья и празднуют победу вместе с твоим народом и, как ни странно, с моим братом. Тем, кого вы зовете Бур-Буром, — печально прошелестел призрак. — Бурусы покинули эти земли навечно. И поверь, ты никогда больше не вспомнишь о них. Завтра для тебя начнется новый день, и если кто-нибудь упомянет при тебе о бурусах, ты спросишь — кто это?

— Бур-Термир, — чувствуя комок в горле, атлант с трудом подбирал слова. — Поверь мне, что отныне и навсегда бурусы войдут в нашу историю. Мы пролили немало крови, и я до конца своей жизни не нашел бы себе покоя, если бы не был уверен — все случившееся не поглотит забвением времени.

Призрак лишь слабо улыбнулся в ответ, а затем, на прощание махнув рукой, растворился в воздухе.

— Кулл! — Бледный и шатающийся от усталости верный друг Копьебой весело улыбался, глядя атланту в глаза. — Женщины уже принесли нам вино и лепешки. Когда ты последний раз ел?