Бернхард Хеннен - Воины света. Меч ненависти

Она очень обрадовалась, когда он вернулся. Совсем как тогда, в городе, когда он спрыгнул с саней деда. Сказал Эреку, что пойдет назад, к Кальфу и маме. Солгал. Надо надеяться, что дед простит его.

Хальгарда потерялась, когда сани тронулись, как он и опасался. Но он быстро отыскал ее. Они даже смогли бы догнать последние сани, если бы стражники не закрыли так быстро ворота… Когда тролли пришли в Хоннигсвальд, они отвели его, Хальгарду и остальных на берег фьорда. А потом начали забирать мужчин и женщин. Ульрик помнил крики. Это было ужасно. Нельзя думать об этом! От таких мыслей до сих пор становилось страшно.

Он вглядывался в темноту.

Если бы он хоть что-то видел! Ульрик поднял руку и медленно поднес ее к лицу. Даже когда ладонь коснулась кончика носа, он не смог ничего разглядеть. Дома никогда не бывало так темно. Даже когда шерстяная занавеска его спальной ниши была задернута, всегда можно было увидеть хоть немного света. А сейчас было ощущение, словно у него вообще нет глаз. Возможно ли это? Может быть, тролль заколдовал его и оставил без глаз?

Ульрик ощупал лицо. Нет, глаза на месте.

— Ты тоже боишься? — спросила Хальгарда.

Мальчик с трудом разобрал то, что она говорила, — настолько слаб был ее голос.

— Нет! — решительно произнес он.

Он ведь ее герой! Он не имеет права испытывать страх. Он защитил ее от тролля. И вернулся в Хоннигсвальд, чтобы забрать ее. Если бы только не было так темно… Не бояться легче, когда видишь что-то вокруг.

— Интересно, там, снаружи, день?

— Не знаю. — Ульрик сам себе казался бесполезным. — Я посмотрю, как Йильвина. Может быть, я могу что-то сделать для нее.

Вообще-то ему даже не нужно было вставать, чтобы коснуться эльфийки. Но мужчины всегда что-то делают. Они не могут просто сидеть!

Коснувшись тела Йильвины, он испугался. Она была ледяной! Все время, пока они бежали, у нее были теплые руки, холод ничего не мог ей сделать. Наверное, у эльфов всегда так. Они просто не мерзнут. Ему тоже захотелось быть эльфом! Если сейчас она холодна… Ульрик судорожно сглотнул. Наверное, она мертва. Мальчика снова охватил страх. Здесь, в этой пещере, умирают! Это не место для живых.

— Как там она? — поинтересовалась Хальгарда.

Ульрик не мог сказать правду Она наверняка испугается еще больше, чем он. Ведь, в конце концов, она девочка.

— Она спит глубоко и крепко. Йильвина наверняка поправится.

— Ей было плохо…

— Йильвина — эльфийка. Их так просто не убьешь. Она…

Внезапно он не смог сдержать слез. Все было так ужасно. Никто никогда не найдет их в этой пещере!

Хальгарда подползла к нему. Ее рука мягко коснулась его волос.

— Сейчас совсем темно?

— Да, — сдавленно всхлипнул он.

— Может быть, нам пойти в воду? Там ведь, снаружи, был бурелом, ты сам сказал. Там, где я зацепилась волосами. Мы наверняка найдем сухое дерево. И пещеру, куда сможем забраться и развести огонь. У Йильвины где-то был кремень. Я слышала, как она высекала искры. Мы возьмем его. И еще ее нож.

— Я думаю, все эти вещи в ее охотничьей сумке.

Ульрик взволнованно стал шарить вокруг. Это хорошая идея! Здесь, в темноте, им не удастся разжечь огонь. Нужно видеть, что делаешь! Но снаружи… Точно получится.

Он нащупал сумку. Торопливо перерыл ее. Там нашлись небольшой кинжал, круглые деревянные коробочки, приятные и гладкие на ощупь, кожаные мешочки, какие-то травы, шуршавшие между пальцами. И наконец он нащупал кремень.

— Я нашел, — гордо заявил он.

— Тогда идем к воде. Только ты держи меня за руку. Я боюсь потеряться.

— Я поищу пояс, — поспешно произнес мальчик. — Я застегну его на себе. Руки нужны мне для того, чтобы плыть, и для того, чтобы вытащить нас из ледяной дыры. А с поясом тоже получится!

Мысль о том, что они выйдут на свет, почти заставила его забыть о холоде. Глупо только, что эта идея пришла в голову Хальгарде. Он тоже мог бы додуматься. И наверняка додумался бы, если бы немного постарался!

Ульрик ощупывал пол, пока не наткнулся на свой пояс. Пальцы настолько затвердели от холода, что оказалось тяжело продеть стержень в одну из дырочек.

Внезапно Хальгарда оказалась рядом.

— Ты ведь не ушел бы без меня, правда?

Что ей только в голову взбрело?! Ведь он ее рыцарь! Он спас ее от чудовища, как в игре, в которую они играли раньше.

— Нет, — твердо произнес он. — Если ты еще раз скажешь что-нибудь подобное, я с тобой разговаривать не буду. С твоей стороны подло так думать обо мне!

— Я не хотела тебя обидеть… — расплакалась девочка. — Просто… Просто я вдруг перестала слышать тебя. И показалось, что ты ушел.

Ульрику стало совестно. Он терпеть не мог, когда она плакала. Погладил ее по спине.

— Я никуда никогда без тебя не пойду. Никогда! — Он взял ее руку и поднес к поясу. — А теперь держись крепко. Не отпускай меня, что бы ни случилось.

Он осторожно стал пробираться сквозь тьму. Медленно переставлял ноги, пока не достиг воды. Она как раз коснулась больших пальцев его ног.

— Мы сделаем глубокий вдох и вместе побежим, да?

— Да! — подтвердила Хальгарда. — Я считаю до трех, и мы так и сделаем. Раз. Два.

Ульрику показалось, что он стал меньше, потому что все внутри у него сжалось при мысли о воде.

— Три!

Он глубоко вздохнул. Хальгарда потащила его. Она побежала раньше. Он был еще не готов… Он закричал! Ощущение было такое, словно вода раздирает тело. Его трясло. Он поскользнулся на гладкой скале, растянулся во весь рост и потащил за собой Хальгарду. Он едва снова не закричал под водой. Оттолкнулся ногами. Его руки ощупывали гладкую скалу. Наконец он нашел проход. Его встретил серый свет. Придал сил. Он устремился навстречу свету и ударился об лед. Озадаченно стал ощупывать его. Где же то место? Где они провалились? Полынья исчезла! Замерзла!

Ульрик взял маленький нож и ударил. Хальгарда рядом с ним колотила по льду голыми руками. Потекла кровь. Бледно-розовые полосы потянулись подо льдом.

Движения Ульрика становились все более замедленными. Течение подхватило их и потащило. Теперь мальчик отчетливо видел солнце на небе. В этом было что-то успокаивающее.

Нож выскользнул из замерзших пальцев. Ульрик устал. Еще раз прижался лицом ко льду. Что-то схватило его. Темные руки обхватили его ноги. «Ветки», — устало подумал он. Посмотрел наверх. Холода он уже не чувствовал. Было приятно плыть по течению. Солнце так прекрасно! Так далеко! Так далеко…

Большая собака обессилела. Милю за милей брела она вниз по фьорду к узкому притоку, окруженному скалами. Одна из задних лап Крови была перевязана и закреплена двумя деревянными шинами. И все равно хромала она ужасно. То и дело спотыкалась, и каждый раз ей требовалось немного больше времени, чтобы подняться.