Елена Чернышева - Волчье племя

— Боятся наши люди волколюдов! С детства ими запуганные! И Леса боятся! Чар лесных, колдовских проклятий! Они же от каждого дерева, от каждой тени, от каждого клочка тумана шарахаться будут!

— Хорошее войско…

— Хорошее! Хорошее! Ни зубов, ни когтей, ни стрел, ни ножей не побоялись бы, если бы под солнцем, в поле сойтись, но в Лесу — тут от одних шорохов обманных с ума можно сойти! А остальное — суеверия, бабкины сказки, но суеверия эти, как оказывается, сильнее княжьего приказа! Посылали целыми отрядами — и пропадали целыми отрядами! А кто вернулся… Не в себе были, даже рассказать ничего не могли…

— А может, и впрямь колдовство? — спросил, подъехав по-ближе, Иссахар.

— Каким-то колдовством они, конечно же, владеют, — нехотя признался Славен. — Много чудес в Великом Лесу. Одно то, что волками они оборачиваются, чем не колдовство? Любой след в Лесу заплутать могут. Все лесные твари им повинуются. Мы ж ведь не так уж много знаем о них! Они тут задолго до нас были… Но если даже и есть там колдовство — так за что же вам-то золотом платят, за тридевять земель меня за вами князь посылал? — стали б мы все это устраивать, если бы сами с ними управиться могли?! Не так все просто! И вы не так просты! Раз уж князь наш на вас разориться не пожалел…

— Ты наши деньги не считай! — угрюмо пробасил Ронан. — Скажи лучше, что, вправду что ли волколюды не только зубами и когтями, но и стрелами да ножами сражаться могут?

— Стрелков, лучше, чем волколюды, во всем мире не сыскать! Двигаются бесшумно, даже по ветвям деревьев, окружают и расстреливают! Зря стрел не тратят… Кому — в сердце, кому — в глаз! Ну, а кого все же не убьют стрелой — тому по горлу ножом! Еще, конечно, кидают ножи хорошо и дротики костяные… Как в поединке — не ведаю, да и вряд ли кто может похвастаться поединком с такой тварью!

— Дротики — костяные, а ножи?

— Ножи обыкновенные, стальные!

— А откуда же у них в Лесу — сталь?

— Не ведаю! Да я уж сказал: мало мы про них знаем, они много прежде нас здесь уже жили…

— Так может, они и есть — «исконные», а вы — попросту захватчики, на бесчестное дело нас толкаете? — снова встрял Брикций.

— Честное, бесчестное дело — для наемников таких понятий и быть не должно! Мы вам золотом платим! — взъярился Славен. — Да и потом — они же нелюди поганые, колдуны подлые, оборотни! Какая уж тут честность!

— Если дело бесчестное, мы от золота вашего отказываемся и уходим! — жестко сказал Ронан.

— Да честное дело, честное! — завопил Славен. — Они же людей губят, детишек воруют! Тьфу! Пусть вам князь все объясняет, а я не могу больше с вами…

— Ладно, пусть князь объясняет. Брикций, уймись!

Брикций надменно фыркнул и поскакал вперед по дороге. Сверкали на солнце золотые кудри, белый атлас туники, золотое шитье голубого плаща, застегнутого на плече крупным сапфиром… Славен проводил его неодобрительным взглядом:

— Иш ты, шустрый какой! Вперед командира лезет! И не боится! И нарядный какой! Его-то, поди, и примут за главного над вами, за Ронана Драконоборец, победителя драконов! Наш бы князь не потерпел… Вмиг бы голову с плеч снес, если бы кто вперед него коня пустить осмелился!

— Это хорошо, когда князь всегда впереди, — усмехнулся Ронан. — И в бою так же?

— Так к боям-то мы только готовимся…

Заночевали в поле. Раскинули лагерь, поставили шатры. Славен уговаривал идти на постой в ближайшее сельцо: там, дескать, и баньку натопят, и перинку мягонькою для дорогого гостя из сундука поднимут, и ужин…

— И не стесняйтесь вы, привычные они к тому, чтобы ратники у них на постой останавливались, у нас ведь обычай такой, чтобы деревенские ратных людей у себя в домах привечали, кормили, поили… До сих пор никто ратным в гостепреимстве не отказывал! Хотя — если кто откажет… Князь наш суров! Главное дело для него — войско!

— Зачем же такое войско вашему князю? Страна невелика, да и соседи — не так, чтобы очень беспокойные! Апиане — мирный народ! Мне приходилось жить среди них, — заметил Ронан.

— А ну, как все-таки война? Ксифы опять нагрянут! Или — волколюды решат вдруг выйти из своих лесов?

— А что, случалось?

— Покуда — нет, но всякое же может… Наш князь не только в завтрашний день, но и в послезавтра смотрит!

— Любите вы вашего князя, — проворчал Ронан. — Или — боитесь?

— Так тебе-то, чужеземец, что за дело? — сощурился Славен. — Тебе золотом платят не затем, чтоб много спрашивал!

В сельцо на постой Ронан идти все-таки отказался, но Славен сгонял туда одного из своих отроков и, не успели наемники костры разжечь, как потянулись к нем деревенские с гостинцами: крынки топленого молока, хлебы, пироги с грибами и бараньим жиром, горшочки с запеченной в сметане курицей, ломти сала… Давненько не приходилось им так объедаться!

— Неплохо люди в Будинее живут! — радовался Айстульф, за обе щеки уминая уваренные в меду орехи.

— Так при таком князе — еще бы не жить! — вторил ему Славен. — А ты, молодец, пока будешь у нас, осмотрись, может, так понравится, что и уезжать не захочешь! Попросишься тогда в дружину княжью, глядишь — господарь наш и пожалует тебя милостью, оставит! Ты парень видный…

Не слишком-то Ронану нравились эти разговоры, да и Славен казался ему все менее симпатичен, но еда действительно была хорошая, с этим спорить не приходилось! Редко в какой земле стали бы так щедро угощать странствующих воинов!

— Командир! Ронан! — раздался над ухом вкрадчивый шепот. Ронан недовольно обернулся…

— Брикций? Что таишься-то? Узнал что интересное?

— В деревне был… Знаешь, они эту снедь себе к празднику плодородия приготовили, а наш провожатый, Славен, передал через отрока, что, если нас они не накормят как следует, то князь пришлет ратников и деревню спалят! И, видно, бывало уже такое, потому как они поверили, отдали нам последнее, а теперь — стонут: нечем умилостивить богов! Все нам скормили!

— Вот как, значит, — произнес сквозь зубы Ронан и швырнул в костер плошку. — Вот, значит, цена их щедрости! Слезы! Страх! И ничего другого… Никогда… Нигде!

— Может, повернем назад, пока не поздно? Не нравится мне здесь, командир!

Ронан молча стиснул рукоять меча. Он не умел отступать!

Они подъезжали к Гелону, к столице Будинеи, но Ронан до сих пор не видел ни одного строения из камня: теперь он где-то даже понимал, почему князь будинов так стремится заполучить Великий Лес — дерево было основным материалом для строительства, и в искусстве обработки древесины местные жители достигли необычайной высоты! Деревянными были дома знати: высокие, со множеством пристроек, с резными наличниками, крашеными деревянными колоннами и деревянными же скульптурами каких-то мифических зверей, возлежащих на коньке крыши. Деревянными были ограды-частоколы, из-за которых на дорогу свешивались ветви яблонь, отягощенные вызревающими плодами. Деревянными были продымленные, черные избушки бедняков, в которых люди ютились вместе со скотиной и птицей, спали вповалку на шкурах, в удушливом тепле.