Майкл Муркок - Повелитель бурь

— Ты своими глазами видел, что мечи твоих воинов не причинили нам вреда.

— Это так. Что ж, допустим, я тебе верю. Придется устроить пир… в вашу честь. Я приветствую вас, посланники богов. — Выражение лица у короля оставалось бесстрастным, по нему невозможно было определить, что он думает на самом деле.

Эльрик расстегнул застежки своего плаща, беззаботно произнес:

— Мы обязательно расскажем о твоей щедрости нашим Повелителям.

Королевский дворец состоял из множества полутемных залов, из которых до слуха путешественников иногда доносился неестественный смех. Эльрик задал Гутерану множество вопросов, но король либо не отвечал на них, либо отделывался ничего не значащими фразами. Он не предложил своим гостям ни перекусить, ни отдохнуть с дороги и заставил их в течение нескольких часов стоять в тронном зале цитадели, в то время как сам он сидел на троне, грыз ногти и даже не вспоминал о том, что обещал устроить пир.

— Радушный хозяин, — пробормотал Мунглам.

— Эльрик, когда закончится действие снадобья? — спросила Зарозиния, стоявшая рядом с альбиносом. Он обнял ее за плечи.

— Точно не знаю. Думаю, скоро. Оно сослужило свою службу. Вряд ли орогиане нападут на нас еще раз. Однако за ними надо внимательно наблюдать: они могут попытаться прикончить нас каким-нибудь другим способом.

В тронном зале было холодно и неуютно. Огонь, по-видимому, никогда не разводился в полуразвалившихся каминах; с голых каменных стен, потускневших от времени, капала вода; на грязном полу валялись обглоданные кости и гниющие остатки пищи.

— Чистюли хоть куда, — иронически заметил Мунглам, с отвращением уставившись на Гутерана, продолжающего грызть ногти и, казалось, забывшего о своих гостях.

Слуга приблизился к королю, что-то прошептал ему на ухо. Гутеран кивнул, встал с трона, величаво удалился. Через несколько минут в зал вошли орогиане со столами и скамейками. Видимо, скоро должен был начаться пир.

Гостей усадили по правую руку от короля, одевшего на шею тяжелую золотую цепь, усыпанную драгоценными камнями. Слева от Гутерана сидели его сын и несколько женщин с молочно-белой кожей, не разговаривавших даже между собой.

Принц Гурд, развязный юноша, явно испытывавший неприязнь к отцу, жадно накинулся на безвкусную еду и осушал кислое, но довольно крепкое вино бокал за бокалом.

— Чего же хотят от нас, бедных орогиан, боги? — спросил он, похотливо глядя на Зарозинию.

— Им ничего от вас не нужно. Но они будут помогать вам в беде, если вы их признаете.

— Только и всего? — Гурд расхохотался. — От тех, кто лежит под горой, нам помощи не дождаться. Верно я говорю, папочка?

Гутеран бросил на своего сына тяжелый взгляд.

— Да, — сказал он, и впервые за все время голос его был не монотонным, а угрожающим.

— Под какой горой? — спросил Мунглам.

Ему никто не ответил. В дверях тронного зала появился худой, как скелет, человек. Глядя прямо перед собой невидящим взором, он визгливо рассмеялся. Незнакомец был как две капли воды похож на Гутерана; его пальцы перебирали печально звеневшие струны музыкального инструмента, который он держал в руках.

— Смотри-ка, папочка, — издевательским тоном произнес Гурд, — к нам пожаловал слепой Виркад, твой брат и менестрель. Ты не знаешь, он будет петь?

— Петь?

— Ты ведь не станешь возражать, если он споет нам свои песни, папочка?

Губы Гутерана задрожали, рот перекосился. Тяжело дыша, он неуверенно произнес:

— Пусть развлечет наших гостей какой-нибудь балладой, но…

— Некоторые песни ты ему петь запрещаешь… — Гурд злорадно усмехнулся. Казалось, сын намеренно мучал своего отца, хотя Эльрик никак не мог понять, что между ними происходит. Гурд посмотрел на слепца, громко крикнул: — Иди сюда, дядя Виркад, спой нам!

— Здесь присутствуют посторонние, — гулко заявил Виркад, продолжая перебирать струны. — Посторонние в Ороге?

Гурд захихикал, залпом выпил очередной бокал вина. Гутеран задрожал всем телом, принялся нервно грызть ногти.

— Мы с удовольствием выслушаем тебя, менестрель, — громко сказал Эльрик.

— Тогда я спою вам песню о Трех Королях, чужеземцы.

— Нет! — вскричал Гутеран, вскакивая с места, но Виркад уже начал петь:

— Замолчи! — Гутеран, безумно сверкая глазами, дрожа от страха, полез через стол, круша блюда, опрокидывая бокалы. Размахнувшись, он изо всех сил ударил своего брата. Менестрель упал, как подкошенный. — Уберите эту падаль! И чтоб больше я его здесь не видел! — На губах Гутерана выступила пена.

Гурд, неожиданно протрезвевший, перепрыгнул через стол, взял своего отца за руку.

— Успокойся, папочка! Я придумал новое развлечение.

— Негодяй! Ты хочешь занять мой трон! Это ты подговорил Виркада спеть эту ужасную песню! Тебе известно, что, слушая ее, я… — Гутеран судорожно вздохнул, уставился в пол. — В один прекрасный день легенда станет былью, Король под Горой восстанет из мертвых. И тогда погибнем ты, я и Орог.

— Папочка, — зловеще улыбаясь, сказал Гурд, — пусть женщина, наша гостья, станцует нам танец богов.

— Что?

— Прикажи женщине станцевать нам, папочка.

Эльрик поднялся на ноги. Он не сомневался, что действие волшебного снадобья давно закончилось, но не мог предложить своим спутникам принять новую порцию, потому что тем самым выдал бы себя с головой.

— Ты святотатствуешь, принц! — воскликнул он.

— Мы устроили в вашу честь пир, развлекли вас, как сумели. Согласно орогскому обычаю, теперь вы должны развлечь нас.

В тронном зале наступила зловещая тишина. Эльрик горько пожалел о своем решении обмануть орогского короля. Он намеревался истребовать с него дань именем пославших его богов, но, видимо, этот безумный человек боялся не высших сил, а чего-то куда более реального.

Он допустил ошибку, подверг опасности не только свою жизнь, но и жизни своих друзей. Что же ему предпринять?.. Зарозиния прервала ход его мыслей.

— В Ильмиоре всех благородных девиц обучают искусству танца, Позволь мне станцевать для них. Возможно, они утихомирятся, и тебе легче будет привести свой план в исполнение.

— Один Ариох знает, как я кляну себя за то, что придумал этот план. Будь по-твоему, Зарозиния. Танцуй, но будь осторожна. — Он посмотрел на Гурда, громко сказал: — Наша спутница станцует для вас танец богов, дабы вы убедились, какую красоту они могут сотворить. Затем вы должны будете заплатить дань, потому что терпение наших Повелителей не безгранично.