Сергей Малицкий - Юдоль

— Шарни! — завопил Хумати. — Кого ты сюда привел? Ты сказал, что придет охотник Кай и его подружка или напарница, не знаю, но сопливая девчонка, всех достоинств у которой — ладная фигурка, огромные глаза да необъяснимая сноровка в обращении с мечами. Про глаза не соврал, про фигурку так и приуменьшил, про сноровку могу только догадываться, но ты не сказал главного! А я вижу перед собой ушлую оружейницу, пусть даже вижу оружейницу-девку первый раз в жизни!

— Скажи еще, что я тебя не предупреждал, — подмигнул Каттими Шарни. — Ведь говорил же, что девка час просидела у кучи оружия и налетала на некоторые железки словно соколица. Или я не досадовал про уплывшие из-под самого носа эти два черных ножа? Или не глотал слюну, рассказывая про заколку и стилет с туварсинской эмалью?

— Досадовал и глотал, — сокрушенно согласился Хумати и не сдержал улыбку. — Да уж, охотник, не знаю, кто тебе есть эта штучка или кто она будет тебе со временем, но если она когда-нибудь и вопьется тебе в горло, то, прежде чем сбивать ее, поинтересуйся, может так оно и к лучшему?

— Приму бремя молча, — кивнул Кай на радость разрумянившейся девчонке.

— А не выпить ли нам еще по такому случаю? — хмыкнул Шарни.

— Пей, пока дома, — разрешил Хумати. — Пей, пока льется в глотку, да не разбрызгивается на воротник. А ты, девонька, выбирай. Все, что на душу ляжет, выбирай да клади на стол. Потом разберемся. И туварсинские поделки тоже в расчет клади. Не волнуйся, не обижу. А чего хочешь ты, парень?

— Ну, — Кай с интересом проводил взглядом Каттими, отправившуюся с лампой к пирамидам и полкам, — хочу-то я многого. И без мощной пики не обойдусь. И метательных ножей взял бы с десяток, и хороший кинжал не помешал бы, но так ведь мне не простая сталь нужна. Понятно, что никакая сталь, кроме моего черного меча, не выдерживает соприкосновения с плотью пустотных тварей, но так и с приделанными приходится сталкиваться все чаще и чаще. А ведь они мало того что металл травят, так ведь и не от каждого укола ложатся. Я тут недавно одному сердце пронзил, так он почихал, почихал, оправился и ускакал.

— Ага, — стал серьезным Хумати. — Задал ты мне задачку. Скажу сразу, если уж ты кому-то проткнул сердце, а он одним чихом обошелся, значит, не в сердце его сила. А насчет пустотной плоти, которая металл жрет, тут я тебе не очень надежный помощник. Но есть хорошая сталь, кое-что нащупали наши кузнецы. Специально высверливали из гранита огромный чан, охотились на пустотников да в этот чан сбрасывали мерзость полуживой. Испытывали клинки на ней. Вонь потом стояла такая, что некоторые за сто шагов с ног валились. Но нащупать кое-что удалось. Но тут ведь такое дело, час металл держится, а потом все одно разъедаться начинает. Нет, если сразу промыть, то травление будет незначительным. Но именно что промыть, простой протиркой не обойдешься. Хотя бы водой, а лучше маслом. Понял?

Хумати посмотрел на Каттими, которая полезла куда-то на второй или даже на третий ярус, что тянулись по стенам башни, опираясь на древние деревянные колонны и перегородки, закряхтел с досадой и потянул Кая к пирамиде с пиками и секирами, которая отличалась от прочих тем, что металл установленного на нее оружия не просто блестел, а казался белым.

— Литье, — ответил недоуменному взгляду Кая Хумати, проводя пальцем по лепестку одного из копий. — Куется это дело плохо. Упругость небольшая есть, но при ковке улетучивается она куда-то. Крошится металл. Состав сложный, знаю, что пятая часть ложной меди, пятая часть черного камня, сталь, понятное дело, немного серебра, остальные добавки тебе знать не положено. Хотя сразу предупреждаю, серебра очень мало. Но есть. Заточки особой не делали, но литой остроты хватит, чтобы и быка проткнуть. Если разгонится…

— Если разгонится, сам проколется, — продолжил присказку Кай.

— И не ржавеет к тому же, — добавил Хумати. — Однако все, что измудрили, все здесь и стоит. Слишком дорогой забава оказалась, дешевле десяток обычных пик в поганой крови испортить, чем одну вот такую сберегать… Есть что под твой случай?

— Надо подумать, — кивнул Кай, вытаскивая из груды секир и копий нечто весьма странное. Если бы не четырехгранный наконечник на центральном зубе, казалось бы, что в ряд оружия среднего боя затесались обычные крестьянские вилы. Или трезубая острога для крупного морского зверя. Да и древко у причудливого вооружения было толщиной с руку. Но, несмотря на толщину, как тут же понял Кай, довольно легкое.

— Дерево лучшее из возможных, — ухмыльнулся Хумати. — Даже не кедр, а еще более редкое — горный клен. Трудно найти ствол нужной толщины, ровности. Больше ста лет уходит у куста на такой побег. Зато уж согнуть можно хоть в прямой угол, не сломается. Конечно, если силенок хватит. Это древко, парень, стоит не дешевле наконечника. И, что тоже ценно, только кора с него снята, больше никакой обработки. Видишь? А про наконечник могу сказать, что сооружен он по образцу мугайской рогатины против медведя. Только больше в полтора раза. К сожалению, безумцев, чтобы выйти с этим трезубцем против пустотных тварей, не нашлось.

— Надеюсь, я достаточно безумен. — Кай подбросил оружие, крутанул его над головой, с грохотом припечатал обитую сталью пяту древка у сапога. — Прежнее копье тяжеловато было, а это то что надо. И длина подходящая, шесть локтей. Знаешь, оружейник, пожалуй, больше мне и не надо ничего.

— Вот ведь! — удивился Шарни. — Тут смерть чуть ли не из-под каждого куста зубами скрипит, а он о скромности вспомнил. Держи. — Порученец подхватил с пола корзину и стал выкладывать на стол ножи. — Вот отличный кетский нож. А вот и метательные ножи. Не смотри, что длинные и узкие. Таким легче попасть, чем промахнуться. Хотя сноровка потребуется. Десятка хватит?

— Вполне. — Кай сдвинул ножи к трезубцу, повернулся к Хумати, который продолжал высматривать громыхающую чем-то на самом верху Каттими.

— Ох, — сокрушенно вздохнул оружейник, — пустил, на свою голову, неразумную в сокровищницу. Ведь сказали, что дочь кузнеца, думать надо было, думать. На верхних ярусах с позапрошлой Пагубы никто не прибирал! Там пыли и паутины больше, чем ржавого железа. А если сверзится с верхотуры? Ну ладно. Итак, пика, кетский нож, десяток метательных ножей. Все?

— Лишнего мне не надо, — кивнул Кай.

— Эх, Шарни, — покачал головой Хумати, — вот какому порученцу радовался бы урай Текана. Знаешь, охотник, понравился ты мне. Вот клянусь, не наброшу ни монеты, что бы ни выбрала твоя девчонка. Устраивает?

— Что она может выбрать? — удивился Кай. — Иголку или челнок? Да и зачем ей оружие, если я собираюсь оставить ее в Кете?

— Ну знаешь, — обиженно покосился на Хумати Шарни, — оружие может пригодиться и в Кете. Или ты не слыхал об убийствах четырех женщин? О вчерашнем убийстве почтенного Сая ты, конечно, уже знаешь?