Роланд Грин - Конан и Властелин смерти Танзы

Какое-то время, казалось, что они двигаются только в одном направлении. Скоро чужаки и их преследователь очутились на середине пути через рощу. По случайно оброненным словам, Конан понял, что они разговаривают по-аквилонски, возможно с легким акцентом. И голоса были ему знакомы.

Наступила пора для решительных действий, чтобы получить ответы на несколько щекотливых вопросов. Поможет острие кинжала там, где не сработают остальные доводы.

Следовало действовать надо стремительно, подобно полету мысли, ведь среди них киммериец вряд ли встретит своих приятелей. Дело не должно отнять много времени, поскольку эти типы — наверняка горожане, для которых лес был столь же чуждым, как когда-то город юному Конану.

Выбранная варваром жертва замешкалась напротив узловатого корня дуба. Огибая его, человек зацепился и, наклонившись, принялся поправлять ремни сандалий. Занятый таким образом, он упустил момент, когда киммериец прополз под аркой из переплетенных ветвей и, ухватив за ноги, сбил противника на землю. Человек рухнул вниз лицом. Он попытался подняться, и открыл было рот, чтобы закричать, но тут могучая рука вжала его лицо в землю, уткнув в гнилой гриб.

— Говори быстро или умрешь медленно. Выбирай.

Решив, что, перестаравшись, он придушил человека и гарантии, обещанные за сотрудничество бесполезны, Конан перевернул его, одновременно занося кинжал. Когда человек задышал вновь, сталь переместилась к его горлу. Возможно, менее острый, чем у Конана взор, не разглядел бы особенности этого, но шрам от правого уха через щеку к углу рта был вполне узнаваем. Конан запомнил рубец у корчащегося на полу Золотого Льва молодчика, поверженного киммерийцем ударом в живот.

— Макрос не собирается легко сдаваться, не так ли? — поинтересовался Конан почти утвердительным тоном.

— Aгхх, — человек задыхался.

— Плохой ответ, — сказал Конан. — Так сколько, говоришь, там твоих друзей? Наемник замотал головой. Острие кинжала кольнуло сильнее.

— Десять или дюжина — не больше, — прохрипел человек, бешено вращая расширенными глазами и демонстрируя белки.

— Благодарю, молодец, — похвалил Конан, после чего приложил негодяя головой об корень, и тот потерял сознание.

Он будет жить, но очнется не раньше рассвета, а также не придет в себя до того, как голова перестанет болеть.

Конан возобновил преследование в ускоренном темпе, теперь зная, что за враг пришел по его душу. Он находился еще далеко позади подручных сводника, когда в просвете между деревьями показался луг. Луна посеребрила траву, листья, коряги и валун, к которому, как к стенке, привалился широкой спиной Taрмис Рoг.

Ветеран сидел, положив меч на колени. Его голова низко склонилась на грудь, и Конан подумал, что едва ли можно было бы назвать честным боем, схватку с полусонным или одурманенным вином противником. В настоящий момент более важным представлялось отразить готовящееся нападение наемников Mакроса.

Темный силуэт поднялся слева от киммерийца, другой — с правой стороны. Один человек натягивал тетиву лука, второй — поднял короткое копье.

Конан сложил ладони в виде рупора, глубоко вздохнул, и проревел: — Вставай, Taрмис Рoг! Тут намечается схватка, прежде нашей! * * * Ужин, поданный в логове «хозяина Танзы, был скромен, но, тем не менее, приготовлен со вкусом. После десятидневного похода через лес Лисинка была готова похвалить повара не только из простой вежливости.

— Я поблагодарю его от твоего имени, — пообещал хозяин. — Он считался хорошим поваром еще когда служил мне в поместье на берегах Рила и не потерял свой навык, находясь здесь в Танзе.

Лисинка приложила немало усилий, чтобы не выглядеть испуганной. Рил — река в Немедии, протекала на севере, в нескольких днях конных переходов от приграничной области.

Человек от души рассмеялся. Его заразительный смех при других обстоятельствах, возможно, поднял бы Лисинке настроение. Однако на этой темной, продуваемой скале, она нервничала больше, чем когда Ветер Паука касался ее.

— Между прочим, я обладаю титулом барона и в Немедии, и в Аквилонии.

— Тогда, почему ты находишься тут и живешь вдали от цивилизации на фактически ничейных землях? — Скорее всего, я недостаточно цивилизованный человек. Ну, или так считают мои враги в обеих странах. Моя жизнь была бы подвергнута риску и угрозе наказания в пределах досягаемости правосудия любого из королевств. Вот я живу здесь вместе со своими последователями.

— И вы все, конечно, добываете себе пищу и оружие прямо из воздуха и скал? — съязвила Лисинка.

— Такое любопытство может быть опасным, графиня… — Ты пока не заработал право называть меня так, друг мой. Кстати, ты еще не сказал мне, есть ли у тебя иное имя, кроме «Властителя Танзы».

— Можешь называть меня Гролин, — ответил барон. — А я могу спросить, почему ты продолжаешь до сих пор остерегаться меня? Я не хочу причинить тебе вреда и действительно надеюсь, что наше знакомство пойдет на пользу нам обоим.

Лисинка решила, что встреча и прогулка с ней пробудили в Гролине что-то доброе, и он размяк, подобно вендийскому евнуху. Но все же прошло недостаточно время для того, чтобы быть в чем-то уверенной, даже если их знакомство окажется необходимым.

Гролин увел ее из освещенной камином комнаты. Они шли через рушащийся лестничный марш, который еще позволял преодолеть его без помощи, преодолевали трещины в полу, достаточно большие, чтобы провалился вол. В другом помещении, благодаря наброшенным на потрескавшиеся стены гобеленам, мужчина и женщина могли созерцать роскошные картины ночного, освещенного луной леса, окрашенного в неестественные оттенки серебряного, серого и синего цветов.

— Груз — это все, что вы ищете, или нет? — поинтересовался Гролин.

— Конечно, я могла бы сказать все что угодно, но какой смысл? — в ответе Лисинки чувствовалась горечь.

— Ты ничем себе не навредишь, раскрыв свои помыслы, — сказал Гролин. — Я их наверняка разделяю. Вместе мы обязательно достигнем цели.

— В борьбе с каким-нибудь безумным магом в его владениях? — Ты и твои люди, Лисинка, были готовы на это, полагаясь только на острую сталь. А в союзе со мной можно добиться большего успеха. У тебя в наличии тридцать крепких бойцов.

Я же смогу найти чародея. Или, по крайней мере, того, кто достоин зваться таковым.

Лисинка нахмурилась. Гролин обещал открыть дверь в целый неизведанный мир, слишком большой для нее, чтобы с готовностью за него ухватиться. Она сказала первую пришедшую в голову фразу, чтобы не выглядеть растерянной: — Пока неизвестно кто владелец магического груза.

Гролин поднес ее руки к своим губам. Лисинка заметила, что ему и его людям следует изучить правила в ее отряде, касающиеся женщин, чтобы сохранить спокойствие нынешним вечером, не говоря уж днях или неделях, потраченных на поиски.