Роланд Грин - Конан и Властелин смерти Танзы

В глазах Бога Смерти людская ценность немногим превышало птичью. Однако люди могли ему прислуживать, и жизненных сил в них больше, чем у тех же птиц.

Если они попали на эту гору, то, скорее всего, с враждебным намерением. У него не было причин сомневаться, что люди окажутся в пределах доступности еще до того, как он расправиться с городом. Что ж, пусть приблизятся и попытаются напасть, тогда Бог Смерти впитает их жизни, не затрачивая особых усилий.

В таком случае, стоит даже пролететь мимо города, лишь попугав его жителей и не причинив им вреда. Разве он не смог бы путешествовать долго, имея столь богатый жизненный источник? Безусловно, подобный вариант достоин рассмотрения… И тут Бог Смерти почувствовал еще чье-то движение, но движение не живое. Это было нечто смутно знакомое, и он, поразмыслив, пришел к выводу, что должен все выяснить.

Может быть, обратиться к Душе Танзы? Пожалуй. Бог Смерти имеет такое право, после того, как она заняла место в его груди.

Но придется призвать всю свою силу, чтобы добиться ее внимания. Ведь иногда Душа не откликалась довольно долго.

Лучше всего начать прямо сейчас. Люди снаружи едва ли смогут подойти достаточно близко и успеть ему навредить за время, потраченное на разговор с Душой.

Бог Смерти закрыл глаза, приложил ладони к месту, где раньше билось сердце человека по имени Гролин, и мысленно сформировал вопросы, ответы на которые хотел получить у Души Taнзы.

Конан, внешне оставаясь невозмутимым, чувствовал на душе тревогу, как, впрочем, не единожды в прежние времена. Нынешний поход был затеян, фактически, под пристальным взглядом врага, обладающего терпением кошки, ждущей мыши, и такой же готовностью играть с добычей.

В подобных передрягах северянин лишился многих товарищей и потерял немало собственной крови. Его кровь осталась на совести богов, если тех вообще волновали такие мелочи. Те, кто уповал на защиту небожителей, нанесли себя больше вреда, чем ожидали.

Можно было утомиться, хороня их.

Киммериец также вспоминал случаи, в которых чутье подводило его. Он шел молча, сожалея, что в течение этих всех дней у него не выросли глаза на затылке. Тогда уж точно ничего бы не случилось.

Так или иначе, воспоминания содержали мало приятных моментов. А колдовство могло ударить внезапно и гораздо более стремительно, чем любой естественный противник.

Правда, Ракс обмолвился, что некоторые костяные воины (Убийцы Смерти — они себя теперь так называли) имели способность ощущать магию, используемую Богом Смерти. Однако из сказанного Йомом, следовало, что что-то изменило нового Бога Смерти, и у того, вероятно, появились неизвестные Убийцам силы. Кроме того, ставилось под сомнения, что все их чувства остались на прежнем уровне, после стольких лет сна.

Действительно, не было никакой уверенности, кроме одной: Конан, Убийцы, Лисинка, Kларнидес, и все остальные в пределах горы останутся там, пока не найдут и не уничтожат Бога Смерти Taнзы или погибнут от его рук.

По-видимому Бог Смерти долго искал ответы в памяти Души Taнзы. Это утомляло, хотя его чувства фиксировали каждый миг. Но много времени прошло и во внешнем мире, от которого он укрылся, чтобы обратиться к Душе.

У него самого вполне хватало ресурсов для борьбы с противниками из плоти и крови.

Однако если случится встретить что-то неестественное или магическое, нужно, по крайней мере, узнать о нем прежде, чем подпустить вплотную.

Он спросил Душу, можно ли увеличить его чувства настолько, чтобы видеть воочию то, что происходит на склоне горы.

Это возможно, но потребует больших усилий — ответили ему. Неужели мало тех сил, что удерживают гору в воздухе, или он все-таки хочет приобрести другие магические способности?

Бог Смерти обдумал вопрос, и в назначенное время отчеканил ответ: Он действительно этого желает. Да, новые способности могут ослабить его защиту, но всякие неожиданные сюрпризы навредят еще больше. Раз они с Душой, оба стремятся к выживанию, значит, это должно ему помочь.

Лисинка первая обнаружила, что кто-то наблюдает за их восхождением. Бросив взгляд на вершину, она увидела то, что, представлялось одним огромным глазом, который посмотрел на нее из-под тяжелых век, а затем закрылся вновь — но не так, как во сне.

Глаз был зеленого цвета с вертикальным, словно у змеи, зрачком. Казалось, у него из одного уголка струился серебристый дым.

— Что ты заметила? — спросил Конан.

Атаманша вначале подумала, что варвар прочитал ее мысли или видел что-то сам. Через мгновение она осознала, что вцепилась пальцами в руку Конана. Это выдало в ней сильную напряженность, обычно скрываемую.

Женщина описала видение. Конан с Kларнидесом слушали очень внимательно. Так же поступили Йом и Ракс, насколько она могла судить о вождях Убийц.

Йом прервал тишину, последовавшую за рассказом Лисинки: — Бог Смерти теперь наверняка знает, кто ему противостоит. Но он затратил много сил, чтобы добыть информацию о нас. Таким образом, все это одновременно и хорошо, и плохо.

— Избавь нас, пожалуйста, от загадок, — проворчал Kларнидес. — Что нам делать? Бежать быстрее наверх, ползти вниз на животах, или еще чем-нибудь заняться? Будь у Йома и Ракса лица, они, должно быть, просияли. Лисинка их прекрасно поняла.

— Не стоит человеку щеголять своими познаниями перед людьми, которые стали костями, когда его предков еще не было в помине, — съязвил Конан. — Тем не менее капитан Kларнидес имеет право знать. Так, что вы предлагаете, друзья мои? — Поторапливаться, — хором ответили Йом и Ракс. — Мы, Убийцы Смерти, прикроем ваших воинов из плоти и крови. До конца этого дня всем потребуется взаимовыручка, но в настоящий момент вы нуждаетесь в нашей защите.

Единственным «воином плоти и крови», кто выглядел довольным, услышав это заявление, был Конан. Но его мнение имело вес и для Лисинки. Варвар знал Убийц, а она и Kларнидес — нет.

— Как Вам угодно, — просто сказала атаманша.

Убийцы столкнулись своим оружием друг с другом или ударили им себя по ребрам.

Ветер с горы унес эхо к небесам. Затем они разбежались, образовав кольцо вокруг людей.

Из-за спешки один Убийца потерял опору под ногами. Скелет оступился и начал скатываться под уклон, не в состоянии затормозить. Он, подгоняемый ветром, катился к обрыву, оставляя в пыли след, пока не исчез из виду.

Впервые Лисинка услышала панихиду скелетов о погибшем товарище. Эти ужасные звуки внушали страх даже сильнее, чем когда-то предсмертные крики одной из ее соратниц.

Но, как это не странно, она почувствовала себя более безопасно в компании Убийц.

Оказывается, скелеты также имели достаточно чувств, чтобы оплакать своего усопшего друга. Никто из поступающих подобным образом, не выходил за пределы человеческого понимания. Поэтому ей не следует бояться их.