Майкл Стэкпол - Конан-варвар

— И следовательно?

— Я должен стать более быстрым и более сильным.

— Нет, сын, — покачал головой Корин. — Это означает, что ты не должны биться со мной на мечах.

Подросток растерянно заморгал.

— Каждый человек имеет как сильные, так и слабые стороны. И это касается всех, с кем тебе выпадет схлестнуться, будь-то одиночка, отряд воинов или армия. Если ты слепо атакуешь сильную сторону противника, то потерпишь поражение. Но если направишь свою мощь на его недостаток, то победишь.

— У тебя нет слабых сторон, — хмуро пробормотал Конан.

Его отец опустился на одно колено и положил свои руки ему на плечи.

— Есть слабости и у меня, сынок. Просто ты их не замечаешь. Конечно, тебе вряд ли удалось бы использовать их против меня, но, тем не менее, от этого они не исчезнут.

— Значит, я никогда не смогу тебя победить, — мальчик поднял глаза на отца.

— Сможешь, — улыбнулся Корин. — Уже завтра я научу тебя, как это сделать.

Корин встал на лед, который покрывал реку ледяной коркой, и махнул рукой сыну. Ветры очистили ледяную гладь от снега, поэтому он соблюдал осторожность, когда ставил ноги.

— Две недели ты потратил на изучение атаки. Тебе в правду кажется, что меч тобой заслужен?

Юный киммериец, выбирая точку опоры, кивнул.

— Тогда приди и возьми его.

На мгновение глаза Конана расширились, и он с боевым кличем кинулся вперед.

Мальчик полоснул по ногам, но кузнец блокировал удар «вниз — влево» и тут же поднял рукоять, отбивая высокий выпад, после чего сильно толкнул сына в грудь. Конан пошатнулся, тщетно пытаясь сохранить равновесие, однако все же упал навзничь. Правда, при этом он не потерял контроль над мечом. В месте падения лед пошел трещинами, но мальчик быстро вскочил на ноги и снова набросился на отца.

Конан чередовал, комбинировал высокие и низкие удары. Маневрировал и финтил, применяя все то, чему успел научиться. Корин представить себе не мог, что сын усвоит сложные приемы за такой короткий срок. Удары сыпались со всех сторон, вынуждая кузнеца затрачивать больше усилий на оборону, чем когда-либо.

Безусловно, яростный натиск сына не мог нанести Корину ущерба. Сам он даже не пробовал атаковать, сосредоточившись лишь на парировании ударов. И всякий раз, когда Конан начинал уставать или колебался, кузнец вязал его лезвие, и швырял мальчика на лед.

— В тебе по-прежнему горит огонь, сынок.

Конан с рычанием в очередной раз поднялся. Глаза превратились в щелки на каменном лице. Его меч описал дугу, нанося сверху удар, который обычно разрубает человека на две половины.

Кузнец отпрянул назад.

— Не то. Замедлись. Укрепи позицию!

Сила инерции закрутила Конана вокруг оси, и Корин сбил его с ног. Тяжело приземлившись, мальчика, тем не менее, снова встал, держа низко лезвие. На лице читалась жажда убийства.

— Довольно.

Однако мальчик напал на отца. В его синих глазах появился безумный блеск. Отбив два удара, Корин отвесил сыну тяжелую затрещину.

— Хватит!

Поскольку Конан не собирался останавливаться, кузнец с размаху воткнул большой меч в лед. Поминая Крома, Корин использовал лезвие в качестве рычага. Лед треснул, и от него откололся значительный пласт, образовав полынью.

Набегавший Конан погрузился с головой в мелкую реку.

«По крайней мере, он не потерял меч» — отметил про себя Корин.

— Ты не готов владеть этим клинком.

Вылезший из холодной воды мальчик опешил.

— Но, отец…

— Меч был закален достаточно, в отличие от тебя. В тебе горит огонь, и нет никакого льда. Продолжая подобным образом, ты попросту сломаешься, — Корин спрятал лезвие в ножны. — Когда-нибудь ты будешьего достоин. А сейчас обладание им принесло бы тебе лишь смерть.

— Это означает, что ты больше не будешь меня тренировать? — дрожащим голосом спросил мальчик.

— Нет, сын мой, — вздохнул кузнец. — Это означает, что я должен учить тебя еще лучше.

Запыхавшийся Конан обогнул большую хижину. Пробежав мимо стайки хихикающих девчонок, он обдал их снегом, подняв ногами настоящий буран. Подросток, на бегу отряхивая рукава коричневой куртки от налипших белых хлопьев, поднырнул под растянутой тушей лося. Он чуть не лишился уха, когда проскальзывал между разделывавшими ее двумя мясниками.

Отсюда уже можно было услышать голос отца, вещавший из самого центра деревни:

— Если киммериец чувствует жажду, то это жажда крови.

Раскатистый бас Корина превращал слова в команды, но для Конана они все же звучали как предостережения. Те же самые выражения кузнец использовал в качестве поощрения парней вроде Ардела после того конфуза с его сыном.

На пути торопящегося мальчика попадались воины, которые отрабатывали приемы боя или заостряли свои мечи.

— Когда киммериец чувствует холод, это холодный край стали.

Мимоходом, Конан успел удивиться, почему слова отца не вызывали у него желания немедленно взяться за меч. Он улыбнулся про себя, понимая, что все же усвоил некоторые из преподанных ему уроков. Первый проблеск осознания глубины отцовской мудрости коснулся мальчика, и это подталкивало его бежать еще быстрее. Он хотел не разочаровывать отца, а наоборот удивлять своими успехами. Храня верность методам обучения, Конан обязательно достигнет больших возможностей.

Молодежь выстроилась в линию перед Корином. Кузнец держал в руках корзинку с голубоватыми в крапинку вороньими яйцами, которые Конан сам собрал на прошлой неделе, что явилось частью его домашних обязанностей. Каждый юноша открывал рот, а Корин торжественно клал яйцо ему на язык.

Увернувшись от зубов уличной собаки, Конан пристроился в конце шеренги на снежной дорожке. Грудь мальчика тяжело вздымалась. Хотя отец и заметил его, однако не подал виду.

— Киммериец должен быть в меру отважен, — провозгласил кузнец. — Он ни не боится смерти, но и не мчится ей навстречу, сломя голову.

Конан согнулся, изо всех сил пытаясь отдышаться. Косясь на шеренгу молодых людей, он сделал наблюдение, что те немногое поняли из речи его отца.

Между тем, кузнец вложил яйцо в рот последнего юноши.

— Чтобы стать киммерийским воином, вы должны проявлять хитрость и держать равновесие в сочетании с силой и скоростью.

Конан, наконец, выпрямил спину. Отец составил утром для него длинный список хозяйственных работ, с намерениями занять сына на целый день. Как то, он послал его колоть дрова для старого Эйрана, и попросил старика дать Конану тупой топор. Затем предстояло зарезать цыпленка для Дейрдр. Но не одного из тех, что в курятнике, а который сбежал оттуда накануне… Таким образом, все поставленные задачи были направлены на то, чтобы Конан не болтался свободно по деревне. Только отец не предполагал, что в тот день все это мальчик сможет проделать довольно быстро и без особых усилий. А там, где силы и скорости явно не хватало, он выигрывал за счет хитрости.