Александр Кулькин - Когда наша не попадала

Лысый хмыкнул, но всё-таки снизошёл до ответа:

– Дальше победителей ждут почести, ночь с прекрасными девушками и встреча утра на вершине великого храма.

– А дальше? – продолжал давить Спесь Федорович.

– Дальше, дальше, – стал сердиться распорядитель. – Дальше бессмертная слава. И смотрите, за правилами строго следят лучшие лучники нашего войска. Они не промахиваются. А, отлично, вот ваши соперники. Сейчас будете играть.

С этими словами, жрец быстренько удрал на ближайшую ступень и спрятался за спины воинов, доставших мечи и натянувших луки. Пока все с интересом рассматривали выстроившихся напротив блестящих от масла атлетов, Иван подобрался к Эйрику и тихо спросил:

– А что ты всю дорогу сочинял?

– Просил Одина даровать мне мёд, чтобы сочинить вису о великой битве, но, как обычно, отозвался Локи. Но ты знаешь, Иван, кажется, мои боги были правы.

Атаман прошелся к самому здоровому из соперников, перекинулся парой слов и вернулся рассерженный:

– Мне это очень не нравится. Эти дикари убивают, принося в жертву, и победителей, и побежденных. Единственная разница, что победители сами должны с гордостью идти под ножи. Итак, слушай мою команду! Всем стоять и бояться, я буду выражаться афоризмами!

Ахнули все, не исключая воинов и затесавшихся среди них жрецов, потому что атаман во весь голос крикнул:

– Когда правила не позволяют выиграть, мужчины меняют правила, – и сразу, без перерыва, закончил: – Лягай!

Туча стрел буквально затмила солнце, но вперёд вышел Эйрик и начал свою насквозь хулительную вису. Все попадали на камни, заткнув уши, причём соперники тоже последовали хорошему примеру. Иван остался на ногах, только быстро прочитал самый простой, детский, наговор:

Стрелы сгорели, видимо, от стыда, потому что покраснел даже Эйрик, а дальше Иван не смог смотреть. Пусть враги, пусть они желали смерти, но видеть, как люди превращаются в горки жирно поблескивающего пепла… нет, это выше человеческих сил. К счастью, Эйрик закрыл рот, и очень многие воины только остались без оружия и головных уборов. Смертельно не повезло только близстоящим, среди которых были и все бритые. Когда слух вернулся, первое, что услышал Иван, был скрип поднимающейся решетки. Атаман оглянулся первым, покраснел и решительно закричал:

– Всем смотреть в небо! Иван! Тебя это особенно касается!!

Но Иван успел рассмотреть решительную девицу, выбегающую из туннеля. Очевидно, по причине жаркой погоды она была очень легко одета. В три цепочки и два браслета. Судя по шорохам, девушка упала ниц, но все внимательно рассматривали одинокое облачко, явно смущенное таким пристальным вниманием.

– Великий царь и могучий жрец Сияющего вопрошают, будет ли ещё выть огненный дракон?

– Гр-р-рх, – скрежетнул зубами Эйрик, по всей видимости, критика задела его за живое.

– Нет! – коротко ответил Спесь Федорович, нечаянно опустил глаза, ойкнул, но продолжил так же твёрдо: – Пусть выходят, но знают, что играть мы будем по нашим правилам!

Легкий шорох шагов – и тревожащий мужское естество запах исчез. Кудаглядов шумно выдохнул и разрешил отвести взоры от уже испарившегося облачка. Заревели трубы, загрохотали барабаны, и на отдельную скамейку вышел и уселся кто-то с подозрительно светлой кожей. Вместо одежды он был весь закутан в перьевое облако, но у него единственного перышки сияли белизной.

– Иван, – нашёл волхва атаман, – иди к этому цыплёнку, будешь комментировать. А я тут по-быстрому растолкую ребятишкам, как играть в биномяч.

– Во что? – удивились все.

– Эх, лингвистов, на вас нет! – грустно вздохнул Спесь Федорович. – Я, понимаешь, мгновенно придумал для всех понятное слово, а они… Короче, объясняю для ватажников, будем играть в ногомашество. Понятно?

– Так бы и сказал, – недовольно проворчал Геллер, примериваясь, что бы сломать, чтобы сделать рамку для ворот. Долго он не размышлял и, позвав Михайлу, отправился к решеткам. Пока атаман, размахивая руками, толковал с предводителем соперников, периодически поднося кулак к носу спустившегося жреца, а Лисовин мял мяч, делая его круглым, Иван спокойно прошёл через стражу и присел рядом с самым главным. Сунувшегося было главного стражника, взмахом руки отослал сам царь, с огромным любопытством смотрящий вниз на арену. Рядом сидящий, тоже весь оперенный, человек что-то проворчал, но мгновенно умолк под косым взглядом белоснежного. Волхв внимательно осмотрел второго и подозрительно прищурился. Кого-то он ему напоминал. Пока Иван копался в своей памяти, на поле началась игра. Правила парень объяснил скороговоркой. Впрочем, они были простые. Круглый мяч надо было запинать ногами в ворота соперника, причем в тех воротах уже стоял страж, которому единственному можно было брать мячик руками. Потрясающее впечатление на всех производил Непейвода, ради такого случая надевший свои широченные шаровары. Шириной каждая штанина была с его душу, а кто может измерить размах души казака? Поставленный на острие атаки, Непейвода делал самые неожиданные удары, благо, никто не мог понять, где же его ноги. После третьего мяча в ворота своей команды царь стал нервно дышать и, решительным движением подозвав к себе чиновника, что-то коротко ему бросил. Скатившийся вниз борзописец стремительно накарябал распоряжение и, когда все вскочили и замерли, огласил его хорошо поставленным голосом:

– Судью на мыло!

Повеление было стремительно выполнено, и остаток игры лысый жрец провёл в бочке с ароматным жидким мылом. На ухо Ивану шипящим шёпотом было дано объяснение, что судье оказана великая честь, мыло было из царской мыльни. Тут же советчик грустно вздохнул и уже от себя добавил:

– Теперь его уже и не казнишь, скользкий, сволочь!

Игра закончилась со счетом восемнадцать – один, разумеется, в пользу мореплавателей. Стоящий на наших воротах Михайло горестно переживал пропущенный мяч, но, тем не менее, добродушно похлопал по плечу удачливого игрока. Тот побледнел, наверное, от оказанной ему чести, и упал без сознания. Царь задумался, но потом, свирепо глянув на приближенного, явно верховного жреца, отдал новый приказ. Почтительно внимающий и быстро записывающий уже знакомый глашатай, побледнел почти до цвета царских перьев, но, тем не менее, указ провозгласил:

– Всем верховноуправляющим провинций! Немедленно и безотлагательно сформировать команды по игре в биномяч и через семь восходов Сияющего прислать в столицу, где будут выявлены лучшие! Жертвовать игроков запрещается!