Марина Галимджанова - Город Даль

Опасность была в каждом предмете: протяни пальцы к вращающимся предметам в стенах, отрежет, не смотря на то, что многие детали потускнели от времени. Ступеньки покрылись плесенью или осыпались – один неверный шаг и можно скатиться вниз к одному из пролетов, или еще хуже упасть к «живым стенам». С новой площадкой неширокий пролет между стенами становился все уже, а самым опасным моментом в путешествии стали паровые комнаты. Во—первых, в них было очень жарко. Во– вторых, подвесные железные мосты покрылись от времени коррозией. В—третьих, железо стало тонким в тех местах, где вращались гигантские детали, соприкасаясь с железными настилами мостов. В—четвертых, передвигаться в комнатах нужно было с большой осторожностью, так как под ногами была пустота, ведущая на нулевой этаж.

Воздух в механических комнатах был жарким, но не спертым. Время от времени поднимались железные жалюзи на окнах, проветривая помещение. Это означало одно – башня была обитаема. Кто—то ухаживал за механизмами в ней и не давал старинным городским часам зачахнуть.

Безмолвными свидетелями факта стали несколько висельников в паровых отделениях. От времени плоть разложилась, оставив только лохмотья с костями. Их никто не снял, наверно, чтобы отпугнуть от места любопытных ребятишек или искателей приключений.

– Нашли место, где свести счеты с неудачей! – проворчала Кристина, скосив глаза на висельников.

– С каких это пор тебя волнуют судьбы людей? – спросил Константин.

– Отказываюсь принимать во внимание ваши слова, – сварливо начала омеле, – я много лет живу здесь, среди людей, но если бы мое гнездо разорили подобным образом, всем бы шею разорвала! А вы ведете себя так… – она не договорила. Принц тьмы резко развернулся к ней, и схватил за шею. Когти на пальцах удлинились, вперед подалась верхняя челюсть, весь первый ряд зубов стал длиннее, тоньше, острее, а черные глаза без белизны провались в темные тени под ними.

Это было лишь малой частью его настоящего облика, догадался Калу.

Эффект был «на лицо». Миледи сжалась и прикусила губу, а Калу наблюдал с таким видом, что это ему Контантин сдавил шею.

– Напоминаю правила, миледи, во всем мирах они остаются правилами. Ты ведешь себя так, будто забыла, как надо разговаривать со своим…, – теперь недоговорил Константин, – О! Ты давно не вела диалог со своим создателем. Хм… как интересно.

– Понимаете ли, ваше высочество, – в голосе Кристины появились мягкие заискивающие нотки, – меня очень волнует, то, как мы выйдем отсюда. Многие проделывали путь сюда, но выходили единицы. А я получатся, как бы ослушалась приказа… значит, я лгунья, а лжецов не любят, ваше темное высочество… Если быть откровенной, то, мне хочется вернуться к своим девочкам. Я лично отбирала их. Если быть очень – очень честной… мм… то общество без меня заскучает.

– Хочешь выжить?

– Очень – очень хочу, – Кристина даже попыталась улыбнуться.

– При всем уважении, – голос слуги в который раз удивил Константина, сколько в нем было воли, – у меня предложение от которого вы не откажитесь оба. Кажется, кто —то начинает открывать механизмы окон, чтобы проветрить помещение, а мост раскачивается недвусмысленно. Может, перенесем диалог на лестницу?

Омеле осмотрел сооружение и сделал вывод, что у них несколько минут:

– Мальчишка прав, – миледи перестала интересовать его, он отпустил жертву.

Мужчина принял облик человека и быстро, но аккуратно ступая на старое железо, пошел первым к выходу. Калу пропустил вперед Кристину, только потом двинулся по опасной конструкции. Железные жалюзи, отъехавшие в бок, впустили поток воздуха, а мост, по которому шли, рухнул вниз. За неприятным зрелищем путешественники наблюдали с подвесной платформы встроенной к лестничному пролету.

– Нужно было воспользоваться лифтом, – сделала вывод Кристина.

– Исключено, – покачал головой Константин, – механизм создал бы много шума.

– Но и сейчас его не меньше! Они знают, что в башне посторонние! – взвизгнула миледи.

– Чем хуже для них.

– При всем моем почтении, ваше темное высочество, мы прошли бы быстрее путь без этого! – девушка кивнула на Калу.

Константин сделал акцент на слово «они»:

– Без меня они нашли бы его раньше и скорее всего, убили. Ему безопаснее с нами, так он хотя бы избежит пыток.

– О, да! Лучше сказать «безопасно», а безопасно ли? – покачала ухоженной головкой миледи, – Никто не может быть в этой… безопасности. Тем более человек.

– Я понимаю тебя, – кивнул Константин. Нервозное настроение собеседницы передалось ему, – ты хочешь жить, поэтому злишься, ерничаешь, забываешь о том кто перед тобой.

– Мы из разных миров ваше темное высочество – нам сложно понять друг друга, – сладким голосом заметила омеле.

– Так сложно? – черные щели вместо глаз сощурились.

– Если бы я не знала кое—что о вас, я бы посмела подумать, что хотите создать из мальчишки омеле. И я частично понимаю вас: новому принцу тьмы нужен приемник, тот, кто продолжит род первого. Одно непонятно в ваших действиях… он же дворовый пес. Безродный.

После ее слов Калу вздрогнул. Факел, освещающий путь он не выронил, но его плечи заметно дрогнули в темноте.

Константин еле сдержал улыбку:

– Не понимаешь, зачем мне человек?

– Нет.

– Я задавал тот же вопрос, каждый раз глядя в лицо отца. Каждый раз он отвечал одно, что когда придет время создать, я найду ответ в себе. А ты, Кристина… Ты предложила Калу бессмертие? Зачем?

– Стало любопытно: его зеленые глаза при изменении станут черными или нет? – хищно улыбнулась девушка.

– Интересный вопрос. Лично я думал, что меня съедят, – омеле на слова Калу остановились и с лицами без эмоций посмотрели на бегуна. Юноша продолжал идти вперед при этом, бросив короткий взгляд через плечо на пару, холодно сказал, – Я бы советовал идти дальше. Через час рассвет.

«Хм? Кристина почти не изменилась, но чтобы сотворить – это странно для нее», – подумал Константин, следуя за слугой.

– Итак, ваше темное высочество, вы хотите создать из мальчишки сына, а потом с моей помощью спасти ему жизнь? – Кристина ради такого вопроса опять остановилась. Леди с пониманием взглянула в лицо Константина. Разумеется, это был лишь спектакль, который разыгрывала кокетка, но некоторые моменты получались бесподобными. Когда – то это качество восхищало в ней: играть так, чтобы тебе верили. Сейчас раздражало его.

– Я хочу, – понадобилась вся энергия накопленная годами, чтобы произнести это вслух, так как создание князя прекрасно понимал, что сегодняшнюю ночь не переживет. Встреча с врагом рода была для него печальным фактом, но сама мысль, что он утащит на солнце разрушителя Ласточкиного Гнезда, приятно приподнимала настроение, – Я хочу чтобы ты, Кристина, хранила верность Калу так, что не задумываясь отдала бы за него жизнь.