Саймон Грин - Стражи Хейвена

Марк ломами расширили отверстие. Когда оно стало достаточно большим, все отступили, предоставляя Джеми первым заглянуть в полумрак.

— Ну и?… — поинтересовался Марк. — Что там?

— Похоже на… письменный стол, — удивленно произнес Джеми. — На нем бумаги. Туда необходимо проникнуть. Давайте расширим отверстие.

Он отступил, а все остальные обрушили свои инструменты на стену. Как только отверстие достаточно расширилось, Джеми пролез внутрь. Хок последовал за ним, остановив Марка и Алистера:

— Вам лучше остаться здесь — место явно небезопасно. Следите за коридором. Если мы найдем что-то интересное, я вам крикну.

Алистер недовольно фыркнул и отвернулся. Марк только кивнул. Хок подошел к Джеми, пробовавшему разобраться в бумагах при слабом свете, пробивавшемся через бойницу. На столе стояла лампа. Встряхнув ее, Хок услышал бульканье масла. Странно… Значит, в комнате кто-то недавно был. Они напали на верный след. Хок зажег лампу и направил ее свет на бумаги. Даже теперь разобрать корявый почерк было очень сложно, но то, что Хок сумел прочитать, заставило его похолодеть от ужаса. Судя по всему, автором записок был отец чудовища. Джеми, что-то бормоча про себя, разбирал бумаги.

— Они очень древние, Ричард, по-настоящему древние. Я должен их изучить. Скорее всего, они были написаны, как только Макнейл замуровал чудовище. Здесь есть описание монстра и указания, как с ним обращаться. Отец никогда не рассказывал мне таких подробностей. Ричард, мы наткнулись на золотую жилу!

— Не очень-то радуйтесь, — понизив голос, предостерег Хок. — Тут есть над чем подумать. Кто-то был в этой комнате незадолго до нас.

— Откуда вы знаете? — недоверчиво спросил Джеми.

— В лампе свежее масло. Я не понимаю только, как ему удалось войти.

— Возможно, где-то есть секретный механизм, а мы не сумели его найти.

— Возможно, — согласился Хок. — А возможно, незваный гость воспользовался магией. Они посмотрели друг на друга.

— Что вы сказали? — переспросил Джеми.

— Я не уверен, но, если в Башне Макнейлов есть таинственный маг, наша задача существенно усложняется.

— В нашей семье магом был отец; я не обладаю подобным даром. Он мог прийти сюда и оставить эти записки для меня.

— Возможно, — согласился Хок. — Но рассчитывать только на это мы не можем. Давайте заберем все бумаги. Если здесь есть маг, не хотелось бы с ним или с ней встретиться.

Джеми решил что-то сказать, но замолчал, заметив заглядывающего в комнату Алистера.

— О чем вы там шепчетесь? — спросил он.

— Ни о чем, — ответил Хок. — Мы нашли кипу старых бумаг. Разберемся с ними внизу.

— Правильно, — подтвердил Джеми. Быстро подойдя к столу, он сгреб записки, свернул их в рулон и засунул под рубашку.

— Идемте, — сказал он. — Нам еще нужно найти третью комнату.

Удача улыбнулась им раньше, чем они ожидали. Стоило лишь завернуть за угол, как они увидели огромную дыру в стене и осколки кирпича на полу. Зубчатые неровные края отверстия напоминали оскал звериной пасти. Казалось, кладку разрушил страшный взрыв изнутри.

— Это невозможно! — вскрикнул Джеми. — Мы проходили здесь всего полчаса назад, и все было в порядке!

— А теперь в беспорядке, — спокойно ответил Хок. Опустившись на колени и посветив себе лампой, он тщательно осмотрел пол и осколки.

— Все произошло недавно, — констатировал он. — На полу лежит ровный слой пыли. Но вы правы, Джеми, мы уже проходили здесь — я вижу следы наших ног на пыли. Странно. Нигде больше на полу нет такой грязи.

— Что же это означает? — спросил Джеми. Хок пожал плечами:

— Убей меня Бог, если я знаю. Слуги почему-то не особенно тщательно здесь убирались.

Поднявшись на ноги, он осмотрел пролом в стене.

— Любопытно, — пробормотал Хок. — Взгляните на характер разрушения. Кладку явно разрушили изнутри. Чудовище разбило свою тюрьму собственными руками.

— Господи, помилуй нас, — прошептал Джеми. — Что же это за монстр?

Алистер осмотрел отверстие и задумчиво нахмурился.

— Человек не мог совершить подобного. Стена достаточно крепка — замок строился на века. — Он заглянул внутрь, и голос его изменился. — Ричард, вы не можете посветить мне?

Хок поднял лампу, и все смогли рассмотреть внутренность потайной комнаты. Весь пол тесной камеры покрывали сотни мелких косточек — крыс, мышей, других животных. В комнате стоял тошнотворный запах разложения и затхлости — словно открыли старинный склеп.

— Теперь мы знаем, чем он питался, — неестественно спокойным голосом сказал Джеми.

— Но как эти животные попадали в замурованную.комнату? — спросил Хок. — Кроме того, некоторые зверьки совсем не тронуты.

Он отошел от пролома глотнуть свежего воздуха, остальные с радостью последовали его примеру. Они молча смотрели друг на друга. Хок пнул обломок кирпича, в царящей мертвой тишине звук покатившегося камня показался грохотом.

— Возможно, записки смогут нам все разъяснить, — предположил Джеми. — Я изучу их, как только мы спустимся.

— Есть только одно объяснение, — произнес Алистер. — Магия. Некоторый вид иллюзии. Отверстие в стене было и раньше, но мы прошли мимо, не заметив его. Черт, мы почти споткнулись об осколки.

— Тогда что же случилось с иллюзией сейчас? — спросил Хок. — Почему мы увидели пролом?

— Возможно, нам просто позволили увидеть, — спокойно ответил Марк. — Вероятно, чудовищу больше не нужно от нас прятаться.

Все переглянулись.

— Ты хочешь сказать, — медленно произнес Джеми, — монстр знает, что мы здесь и чем мы заняты?

— А вы сами не чувствуете наблюдения? — спросил Марк. — Разве у вас нет такого ощущения с самого начала нашего пути?

— Чудовище должно обладать магической силой, — вступил в разговор Алистер. — Оно наложило заклинание, как только вырвалось из камеры, поэтому слуги не обнаружили пролом. И мы бы не увидели… если бы нам не позволили. Теперь монстр может скрываться где угодно, спрятавшись за любой иллюзией. Он смеялся над нами, пока мы лазили с этажа на этаж.

— Прекрасно, — сказал Хок. — Он не только нечеловечески силен, не только убийца, но еще и маг, который может как угодно заморочить нам мозги.

Они еще немного постояли, молча глядя в камеру чудовища, потому что не смели взглянуть друг на друга и признаться в своем бессилии. Молчание нарушил Марк:

— Подумайте, что он перенес, запертый в тесной камере навсегда. Единственный способ определять время — смена дня и ночи. Ни единого звука, кроме собственного голоса, ничего, кроме собственных мыслей. А годы шли, один за другим… Понимал ли он, что заперт и осужден к смерти за то, что был не похож на остальных? Вероятно, именно это и позволило ему прожить так долго — медленно тлеющее пламя ненависти, выжидание подходящего момента для отмщения.