Дмитрий Григорьев - Последний враг

Через несколько дней, за очередным холмом, появилась пустыня. Теперь Аму следовало выбирать: путь по безводной равнине, который через несколько дней мог привести к смерти, или же — до поры до времени безмятежная жизнь у реки в зеленом лесном оазисе.

Полдня Аму готовился к походу через пустыню. Он вернулся к холмам и сорвал несколько плодов сехеу, часть из которых прикрепил к поясу, а часть выскреб изнутри бритвой и заполнил водой.

Беглец бросил прощальный взгляд на маленький оазис, к которому уже привык, и тут его осенило: «Несколько росаэрит при попутном ветре могут ускорить путь. Они не поднимут к небу, но позволят перемещаться гигантскими прыжками с большой скоростью. Лишь бы ветер оказался попутным». Однажды, в год дождей, когда грибы росли повсюду, Аму уже передвигался подобным образом. Правда, тогда он проскакал не больше лонги, а теперь сотни, тысячи лонг лежали перед ним.

И как только Таир скрылся за горной грядой, он связал несколько грибов веревкой, прицепил к поясу запас воды и перерубил нити мечом. Большие розовые шары поднялись в воздух и потянули путника за собой. Их сила не могла поднять человека, но облегчила его вес настолько, что, отталкиваясь от земли, он пролетал по воздуху сразу несколько десятков минов. Так, с помощью попутного ветра, прыжками, подобно фрокку, Аму направился в глубь пустыни.

Скачка продолжалась полночи. Молодой воин совсем выдохся. Он не мог обернуться, но чувствовал, что горы уже далеко позади.

«Быстрее, чем на урре…» Однако к утру ветер изменился, стал порывистым, неуверенным, грибы начало водить из стороны в сторону. Аму пришлось два гриба отпустить, а оболочки оставшихся проколоть и сделать из них укрытие от солнца. Он знал, что днем земля раскалится до такой степени, что песок будет обжигать даже через подошвы сандалий.

Путник выкопал неглубокую канавку, натянул над ней оболочки грибов, присыпал их по краям песком, улегся на дно и попытался заснуть… Некоторое время перед его глазами прыгала темная, покрытая одиночными холмиками поверхность пустыни, и вместе с ней прыгала печальная Мона. Затем пришел сон.

Аму проснулся от жары. Песок сдуло ветром, оболочки просели. Впрочем, в них не было никакой необходимости: в полулонге находились несколько странных полуразрушенных зданий. «Заброшенный город? Нет, заброшенный форт».

Он подошел ближе и понял, что это всего лишь вылизанные, проеденные ветром до дыр скалы… Аму выбрал одну из сквозных пещер, забрался в нее и вновь заснул.

Когда он проснулся, день уже был позади. Солнце заглядывало в пещеру, и его вечерний, но еще слепящий свет заставил Аму зажмуриться. Обжигаясь о камни, юноша наполовину выбрался из укрытия. Перед его глазами плыли цветные пятна.

Неожиданно одно из этих красноватых пятен, вместо того чтобы исчезнуть, обрело очертания и начало расти. «Хорунра… Красная Смерть!»

Действительно, к молодому воину стремительными прыжками приближался красный длинноногий паук. Аму спрятался в укрытие и выхватил меч. В узком проходе было практически невозможно развернуться. Меч задевал за стены, потолок, вызывая песчаный дождь. «Лучше погибнуть, чем отдать свою кровь такому чудовищу».

Тело паука легко вплыло в отверстие. Аму отступил. Передние лапы чудовища потянулись к воину… Тот, вызвав очередной обвал песка, одним ударом меча обрубил обе, но этим лишь облегчил продвижение врага. Оттолкнувшись сильными задними лапами, паук прыгнул на Аму. Однако воин успел прикрыться мечом, и смертоносные челюсти вцепились в сталь. Ядовитая слюна побежала по лезвию.

Пока паук был занят мечом, Аму развернулся и на четвереньках направился ко второму выходу. Выбравшись наружу, воин принялся заваливать отверстие, руками обрушивая стенку. Поток песка, перемешанного с камнями, хлынул под ноги воину. Он едва успел отскочить.

Но паук в любой момент мог выбраться с другой стороны. Аму обежал скалу и вдруг увидел, что навстречу несется еще одна такая же тварь.

Он собрал всю свою волю: «Ты боишься меня… Я страшен… Я — твоя смерть…» Но на хорунру внушения не действовали. Воин закрыл глаза. «Уту, Уту, Бог мой!»

И Уту услышал…

За спиной Аму раздался щелчок. Паук не нападал. Юноша открыл глаза: у хорунры появилась еще одна лапа — узкая и прямая, как луч Таира, стрела торчала из красного, похожего на большую лепешку, тела. Паук продолжал движение, но теперь он уже полз не к Аму… а по кругу. Юноша обернулся.

Позади на великолепном белом урре сидел человек. Плоское лицо, небольшая раскосина глаз, скрученная из длинной ленты шапка, скрепленная золотой Звездой Хайхора, разноцветный халат, кожаные сапожки, большой лук и узорный колчан со стрелами, — неожиданный спаситель Аму был хорсутом.

— Хаа… Садись, — повторил он на всеобщем языке и указал на место позади себя. — Здесь много Красная Смерть…

— Кто ты есть? — спросил всадник, когда они отъехали от скал на изрядное расстояние.

— Я из Ура. Мое имя — Аму.

Урр легко летел по степи. Хорсут молчал, словно обдумывая фразу.

— Почему ты ходи на этот пустой земля?

— Я путешествую, — ответил Аму. — Мир хозяевам этой земли.

— Я — Абуз, — представился всадник. — Ты быть мой гость.

— Спасибо, — ответил Аму.

— Утуроме — хороший люди. У меня никогда не быть утуроме. Но зачем вы придумать новый Бог? Это… вай-вай… — Абуз покачал головой.

Урр неожиданно свернул и утроил скорость.

— Семья есть?

— Пока нет, — ответил Аму. — А у тебя?

— Два жена, детей пят, сын три, — с гордостью сообщил хорсут. И затем указал вперед: — Скоро быть мой поля.

Через полхоры по обе стороны дороги появились отгороженные высохшим колючим кустарником поля хорены, а впереди, словно из-под земли, вырос большой каменный куб — храм Хайхора.

Вскоре они оказались в селении перед невзрачной глиняной стеной, посреди которой находились резные деревянные ворота. Грубая глина стены подчеркивала искусную работу резчика, и, пока Абуз отводил урра в касурратен, находившийся где-то за углом, Аму рассматривал причудливый орнамент, украшавший ворота.

— Красиво, — сказал он.

— Это ворот для мой семья. Я большой сын. — пояснил Абуз.

— А-а-а, — ответил Аму, хотя объяснения не понял.

За воротами молодой воин ожидал увидеть глиняный двор и постройки столь же неприхотливые, как и стена. Но когда хозяин распахнул их, Аму открыл от удивления рот.

Внутренний дворик был выложен мозаикой из цветных плоских камней, посредине находился плотный бархатистый ковер с изображениями растений: казалось, хорена и трилистники недавно сорваны и брошены на красную мягкую траву, растущую в центре двора. Подобные же ковры накрывали лестницу и деревянный пол террасы, крышу которой поддерживали изумительные резные колонны из мягкого желтого камня — хесмуна.