Владимир Шимский - Дети Смерти

Это была морская война. Она так и осталась в памяти людской как Война Срединного Моря. Ее сражения кипели над бездонными глубинами, на цветущих берегах Таурана, мрачных прибрежных утесах Черной Тверди, песчаных побережьях бывшего Кема и золотых отмелях островов. Ни одна из враждующих сторон не могла высадить на землях врага достаточно большую воинскую силу, чтобы закрепиться там. И похожи были десанты на набеги пиратов. Горели портовые города и рыбацкие селения, гибли неповинные старцы, женщины и дети. Но так было лишь в первый ир войны. Мирное население ушло подальше от моря, и в прибрежной полосе остались только войска Береговой Стражи, как на севере, так и на юге.

Шли на дно корабли. Одни тонули, пропоротые бронзовыми таранами, сожженные горючими снарядами баллист. Другие гибли под свирепым натиском бурь. Иных потопили чудовища моря — уранмарры, мирхуры и гигантские бивненосцы-саркулы. Многие нашли свой конец на коварных подводных скалах. Но строились новые. Новые воины и моряки занимали свои места. И гнулись весла, и ветер свистел в снастях, надувая ветрила. И гордо реяли над соленой пучиной боевые знамена — золотое на алом пламя Яринны, снежно-белая на светлой зелени асунра Норланна, медно-красная на яркой лазури голова Тора Крэты и серебряный на желти трилистник Тин-у. А навстречу им шли с юга красные корабли с золотыми ликами на парусах и золотыми чудищами на мачтах…

Семьдесят иров без малого длилась эта война. И даже сотни иров спустя говорили о чем-то затяжном: «Тянется, как Война Срединного Моря».

Однажды в небе появилась новая звезда. Каждую ночь восходила она над Астой, становясь раз от раза все ярче и ярче. И говорили люди: «Она растет».

Но в третий день Месяца Цветов вышел на Площадь Речей Ромы-Нэмиолы верховный жрец Хтона Эрар-Провидец и возгласил: «Восплачьте! Да раскаются грешники и да будут тверды духом праведники! Ибо звезда, которую видите вы в небе, суть Звезда Возмездия! И не растет она, а приближается! Или не видели вы, как корабль, к берегу стремящийся, кажется вырастающим на глазах? Все ближе к нам Звезда, и великие бедствия несет она Асте!

Внемлите! Сам Вседержитель Хтон явился мне этой ночью, и не в видении сонном, а наяву. И предрек он нам гнев Нетона! Ибо грозят нам потопы и сотрясения тверди, извержения гор огнедышащих, глад и мор. Люди! Оставьте Рому-Нэмиолу, ибо град сей будет стерт с лика мира. Бегите на вершины холмов и надейтесь!»

Весть об этом разнеслась по всему Таурану. И опустели острова, побережья и города. Люди, укрывшиеся на высотах, со страхом глядели в небо, где мрачно сияла Звезда, шепча в испуге: «Она близится!» И видели они уже ее лик, круглый и холодный. И скоро сравнялся он с ликом золотой Уны.

Ступили на оставленные воинами прибрежные земли облаченные в бронзу воинства Ланти и закрепились там. Лишь корабли продолжали сражаться на просторах моря.

Но Звезда росла от хоры к хоре, и страшно нависала она изъявленным щитом из серебра над трепещущей Астой. Все выше становились приливы. Тревожно ревели в лесах перепуганные звери. Дрожала твердь. Бушевали бури. Горы начали извергать пламя. Потом моря стали то отступать за черту заката, то обрушиваться на берега чудовищными водяными стенами, затопляя низины на сотни лонг в глубь погибающих стран. Содрогалась вся Аста. Опускались высоты, и подымались низины. Горели леса. Тонули острова. И над гибнущим миром проходила гневная Звезда, и люди видели, что язвы и пятна на ее лике — это горы и долины громадного шара мертвой тверди.

А потом небеса скрыли непроницаемые тучи, и во тьме, озаряемой лишь заревом пожаров и рвущегося из недр подземного огня, шел из этих туч черный от пепла дождь.

Так, небывалым бедствием, окончилась Четвертая Эпоха Асты. Горестное это событие называют ныне по-разному — «Рождение Моны», «Пришествие Моны», но чаще всего его зовут «Потрясением Основ», почему и именуется Пятая Легендарная Эпоха Эпохой Потрясения.

Первые двадцать три ира ее первого сентана именуются Годами Гнева. Все это время небо застилали тучи, сквозь которые изредка тускло проглядывал Таир. Дрожала твердь. Низины превратились в соленые болота и озера черной грязи. Почва была бесплодна. Погибло большинство животных и почти весь скот. И, хотя из каждого десятка людей уцелел лишь один, однако и этим спасшимся не хватало пищи. Многие умерли от голода. Многих унесли болезни.

В двадцать четвертом ире небо очистилось от туч. Лик звезды-пришелицы казался теперь лишь вдвое больше Унры, когда она приближалась к Асте, и вдвое меньше, когда удалялась от нее. Все реже сотрясалась почва. Погружались в сон огнедышащие горы. Начались Годы Успокоения.

Второй сентан Пятой Эпохи называют Веком Варварства. Были утеряны слишком многие знания, и Аста возвратилась к временам Веков Племен. Но уже в начале следующего сентана мудрецы собрали достаточно осколков былого, чтобы склеить их в целый сосуд. И тогда они начали странствовать по лику мира, уча людей и обращая тьму невежества в свет знания. Поэтому третий сентан зовут Веком Учителей.

Четвертый сентан получил название Века Возрождения. В его начале возродилось мореплавание и восстановилась связь с Красной и Черной твердью. Лишь теперь выяснились все последствия Потрясения Основ.

Неузнаваемо изменились очертания берегов. Там, где прежде высились скалы, лежали теперь песчаные пляжи. На месте былых мысов простирались заливы и бухты. Врата Востока сузились, зато расширились Врата Запада. В проливе, ведущем в море Урт, где возвышались два гористых острова — Столпы Урта, появилось множество островков, скал и рифов, прозванных мореходами Клыками Урта. Весь огромный архипелаг Туиллан, сердце империи Ланти, погрузился бесследно в морскую бездну, а расположенные против него цветущие равнины Моррана стали бескрайними заболоченными дебрями — Туонтрой, Погибельным Лесом. Уцелевшие же лантийцы растворились в массе обитателей покоренных ими некогда стран — Конга, Тонгора Запретного и Моранны, в которой жили полудикие племена Хибе-Сату. В Кеме лантийцы тоже были поглощены кемитами, народом роме. Там уже начинало возрождаться Царство Запада. Но на месте громадной плодородной дельты Тума шумели теперь волны Тумского залива.

Участь империи Лан-ти-Тулан разделила и Владычица Моря, гордая Крэта. От ее великого острова Минотэра осталось лишь два обломка — Коранна и крохотный островок, словно в насмешку сохранивший имя тверди крэтан. К счастью, основная масса населения Минотэры успела бежать на материк.

В западной части Срединного Моря из волн поднялся большой остров, увенчанный величественным конусом огнедышащей горы, который назвали в честь бога Тора.