Андрей Акулов - Панголин. Запретная книга(СИ)

Два шага отделяли ее от цели, когда панголин еще царапал ключом по металлу в поисках замочной скважины. Откуда-то снизу, белесой молнией, вылетела рука уродца и вцепилась в ногу старухи. Она, споткнулась и полетела в подножие кровати. Грэм вывернулся и неистово замолотить пятками по седой голове – серыми брызгами разлетелись в разные стороны волосы от града ударов, но хозяйка быстро собралась и рывком встала. Послышался смачный «шмяк» - нога панголина угодила точно в челюсть. Старуха крякнула и обмякла, звонко стукнувшись головой о край деревянной кровати.

Уродец пополз к ней, изо всех сил стараясь поскорее ухватить ненавистную мучительницу за бледную шею – тонкая длинная рука бежала по полу как паук-сенокосец, подбираясь к своей жертве.

Старуха открыла глаза и пнула носком ботинка в болезненное тело головастика – рука скрючилась, как отравленное насекомое. Хозяйка змеей подползла к изголовью кровати. Вскочила, будто пружина и обрушила тряпку на то место, где была голова панголина – рука звонко стукнулась о деревянные доски. Грэм уже стоял у нее за спиной. Хлесткий быстрый удар в бугристый подбородок и безжизненное тело перевалилось через кровать. Панголин поднял платок и с удовольствием сунул в лицо старухе. Она вздрогнула, поморщилась и засопела.

Медлить было нельзя: снаружи находился преданный хозяйке волколак, который мог зайти в любую минуту, привлеченный звуками борьбы. Грэм подбежал к двери и задвинул засов. Прислушался – тихо. Вернулся к захрапевшей, как вепрь старухе и вытащил у нее из кармана связку ключей. Подобрал валяющийся рядом флакончик с остатками сон-травы.

Оправившийся от болезненного удара, уродец написал углем на полу несколько слов и помахал рукой. Грэм прочел: «На столе нож, дай мне. Сожги это место и уходи, я останусь».

Панголин положил рядом с ним нож с широким лезвием. На полу было написано еще одно слово: «Спасибо».

- Тебе спасибо, - ответил Грэм. - Да благословит тебя… - он осекся. Рука со сложенными крестом пальцами зависла в воздухе.

Уродец уже не обращал на него внимания. Он схватил нож и направился к спящей старухе. Смерть приближалась к Вергине, шаркая изуродованным телом и отбивая шаги ударами ножа в деревянный пол – медленно и неотвратимо.

«Тук… Тук… Тук…»

В доме нашлось копье. К наконечнику панголин привязал все ту же желтую с зелеными горошинами тряпку и смочил сон-травой. Среди многочисленных склянок отыскал спирт в большой бутыли. В середину комнаты навалил кучу из тряпок, книг и соломы. Положил деревянную табуретку. Притащил тяжелую скамейку.

Отвлек его от приготовления кострища сдавленный хрип – уродец душил старуху.

Грэм опустил глаза и отвернулся. Несмотря на постоянно растущую ненависть к женщине, сейчас ему было жаль ее. Но все чувства меркли при мысли о той боли, которую она причинила этому несчастному существу.

Гибор сжимал пальцами белое горло, отпускал, бил ножом, снова душил и резал. И он будет до последнего вздоха кромсать тело мучительницы – мстить за свое уродство, за каждый пинок, за боль, за страдания.

Кроваво-красный мешок с криво торчащей, высушенной как рыба рукой, размахивал ножом, словно мясник, разделывая свиную тушу. Лезвие методично взлетало и врезалось в груду мяса, превращая старуху-хозяйку в большого красного головастика. Отвратительно запахло кровью и внутренностями.

Грэм облил спиртом груду хлама и поджег – комната озарилась ярким синеватым мерцанием пламени. Гибор даже не дрогнул. Открывая дверь, панголин обернулся и крикнул:

- Спасибо, добрый человек!

Уродец на мгновение замер с занесенным ножом и с удвоенной силой погрузил лезвие в кровавое месиво. Пламя поглотило его. Закипела, затрещала смола в высушенных досках, и в приоткрытую дверь вывалился клубок черного дыма.

Прохладной свежестью встретила панголина свобода. Было непонятно: сейчас утро, день или вечер, из-за низко нависших туч, полностью закрывших небо. Двор оказался таким, как и во сне. Во всяком случае, великан находился на своем месте. Он, как и раньше сидел на земле и рисовал. Грэм пригнувшись, перебежал к дому, в котором должно быть оружие и доспехи.

Входная дверь резко распахнулась, чуть не ударив в лицо. На пороге стоял волколак. Охотник отпрыгнул назад, выставив копье перед собой. Их разделяли три-четыре шага. Оба замерли.

Муталюд быстро взглянул на лабораторию, из которой уже валил густой дым.

- Твоей хозяйки больше нет, - панголин опустил копье. - Я не хочу причинять тебе вред. Ты свободен. Уходи!

Волколак сжимал рукоятку меча – ему впервые надо было принять решение самому. Привыкший к подчинению за годы, проведенные у старухи, он должен был решить сам что делать. Внутренняя борьба выражалась в неподвижном низко опущенном хвосте. Грэм медленно попятился, давая возможность муталюду спокойно выйти. Волчек зарычал и сделал шаг вперед.

Панголин осознал свою ошибку, но было уже поздно – муталюд принял его действия за слабость. Меч взвизгнул, вылетая из тесных ножен. Волколак прыгнул, увернулся от копья, выхватывая древко из рук панголина – тряпка скользнула по выступающей морде. Яростный взгляд желтых глаз! Свист клинка, разрубающего воздух! Грэм отскочил назад и помчался в сторону великана. Волчек взвыл и рванул следом.

Привлеченный шумом людоед в это время поднимался, опираясь на руку. Гонимый муталюдом, неистово размахивающим мечем, панголин прыгнул на спину великану, оттолкнулся и, изворачиваясь от лап гиганта, приземлился на ноги, кувыркнулся и побежал дальше. Волколак вовремя остановился, чуть не влетев в широкие объятия людоеда. Великан взревел – цепь натянулась струной – и замахал руками, в надежде достать муталюда. Волчек пошатнулся, тряхнул головой, но сон-трава уже сковала сознание – земля превратилась в вязкое болото, она затягивала, словно трясина. В голове зашумело. Сознание гасло с каждым вздохом. Волколак развернулся и пошел прочь от людоеда, но через несколько шагов рухнул. Приподнялся, жалобно заскулил и вновь завалился, уткнувшись мордой в песок.

Панголин неспешно прошел мимо великана и спящего муталюда в дом. Зайдя внутрь, сразу направился в кладовку. Долго не пришлось рыться в многочисленных сундуках и шкафах. Быстро переоделся в свои чешуйчатые доспехи, нашел сумку и оружие. Прихватил кое-какую еду. Выходя, обследовал спальню старухи. Внимание привлекли огромные стальные доспехи, аккуратно сложенные на комоде. О том, что они принадлежали не старухе, было понятно с первого взгляда. И вторая постель, казалось, ждала неизвестного хозяина не один день. Растоптанные тапочки пылились глубоко под кроватью. Бальдор.

Грэм вышел во двор. Представшее перед ним кровавое зрелище заставило поморщиться видавшего виды панголина. Пока он обыскивал дом, великан подтянул к себе спящего волколака, разодрал на части и съел. На залитой кровью земле валялись только одежда, меч и голова, дожидавшаяся своего часа. Обглоданные кости великан небрежно разбросал вокруг себя.