Руслан Мельников - Клинок и пламя

Барсет грустно усмехнулся:

— Я понимаю, к чему ты клонишь, Повелитель Камней. Тебе нужно любой ценой остановить Миях-хилла прежде, чем он достигнет могил твоих предков. Но не надейся использовать нас в своих целях. Тяглы — это всего лишь тяглы. Их не расшевелить даже такому герою, как ты.

— Но почему, о Демоны Степи и Леса!

— Видишь ли, Коури, тяглами становятся добровольно, за гарантированные при любых условиях кусок хлеба и кружку пива. И те, кто соглашается на этот позор, сгибаются под ним навсегда. Идущему в тяглы, собственно, ничего больше и не надо по Эту сторону Жизни. Идущий в тяглы готов довольствоваться малым. Тяглов устраивает всеобщее презрение настолько, что они привыкают к нему. Их устраивало такое положение вещей с самого начала, раз они впряглись в эту позорную работу. Они предпочитают терпеть — так проще. И нашу проклятую привычку, наше проклятое терпение не сломить так быстро, как хочется тебе. Возможно, когда-нибудь потом… Впрочем, я-то точно не доживу до этого времени. И Вуги тоже. Да и ты, Повелитель Камней.

Коури тяжело вздохнул. Наверное, Барсет прав: тяглы плохие помощники там, где надо седлать боевого хэйала, а не впрягать в карс походную упряжку покорной скотины, которой духи Степи по нелепой ошибке дали грозные рога.

Ненадежные, покрытые паутинками трещин колеса таверны натужно скрипели, но благодаря прихотливой воле неведомого степного духа — покровителя карсов и крепким металлическим скобам еще держались на оси. Даже когда старая повозка Барсета ненароком выбивалась из общей колеи и сотрясалась в страшных судорогах всем своим разбитым каркасом, ни Барсет, ни Вуги не проявляли особого беспокойства.

Они по очереди уходили на работу в чужие кварталы, а возвратившись, дремали, намотав на руку вожжи упряжи из двух облезлых тяглов с нездоровыми желтыми рогами. Или забывались кратким сном на шкурах, не переставая, впрочем, чутко прислушиваться к ходу животных и карса.

Покорных Зверей с рождения приучали двигаться с определенной скоростью и в определенном ритме точно за откидной лестницей передней повозки, поэтому постоянного присмотра в походе за ними не требовалось. Но все же нужно было вовремя — прямо на ходу — подкормить животных, если впередиидущие тяглы успевали оборвать по пути всю траву. Нужно было поить их водой из безымянных речушек, ручьев или грязных, похожих на застоялые лужи водоемов, мимо которых проезжал кочующий город. Нужно было жесткими травянистыми жгутами периодически смахивать пыль и пот с влажных боков. Нужно было обрабатывать мазями, предохраняющими от язв, потертую ремнями упряжи шкуру. Нужно было менять уставших животных на свежих. Нужно было следить за состоянием вечно трясущейся повозки. Эти бесконечные «нужно» двуногие тяглы Грифонов почти не замечали. Они, казалось, совершенно не тяготились изматывающей монотонной работой, умудряясь в промежутках между обслуживанием чужих и своих карсов выспаться, наесться и напиться. Вот только на разговоры в походе времени оставалось мало.

Барсет и Вуги едва успевали перекинуться парой слов, подменяя друг друга в таверне. С Коури же тяглы вообще не говорили. Не то чтобы не хотели — этого не желал сам Повелитель Камней. Хмурый и насупленный, запахнувшись в грязные шкуры, затянув широкий пояс, он предпочитал сидеть в молчаливом одиночестве возле потайного люка в дне карса.

Коури неизменно игнорировал попытки тяглов завязать беседу, и Барсет с Вуги предпочли оставить гостя в покое, наедине с его невысказанными мыслями. Но к концу второго перехода добровольное отшельничество Повелителя Камней закончилось. Решение он принял, когда в таверне хозяйничал Барсет. К нему и обратился Коури:

— Грифоны не должны добраться до Погребальной Пещеры моего племени.

Барсет вопросительно взглянул на Повелителя Камней.

— Я их остановлю, — решительно добавил Коури.

Старик, склонив голову, молча ждал продолжения.

— На тяглов мне рассчитывать не стоит, так?

Барсет не мог не почувствовать в словах гостя плохо скрываемое презрение. С вымученной улыбкой он покачал головой:

— Не надо на нас рассчитывать, Повелитель Камней. Мы не воины. Но и забывать о том, что именно тяглы спасли твою жизнь и укрывают тебя до сих пор, тоже не нужно. А если ты хочешь удержать Грифонов, то начать придется с Миях-хилла.

— Этим я и займусь, старик.

Тягл пожал плечами:

— Как же ты надеешься остановить самого Верховного Магистра?

— Самым простым и верным способом. Я убью его.

Старик улыбнулся:

— Убить Магистра? Это невозможно, Повелитель Камней. Даже такой воин, как ты…

— Мне нужно только одно, — оборвал его Коури, — стать тяглом, обслуживающим карс Миях-хилла.

Улыбка сползла с морщинистого лица Барсета. Взгляд выцветших глаз оценивающе скользнул по Коури. Потом старик кивнул. Кивнул с пониманием.

— Думаю, мне под силу это устроить. Несколько моих знакомых приставлены к упряжи Верховного Магистра. На ближайшей стоянке наступит их очередь дежурить. Работы будет много, и они не откажутся взять в свою смену лишнего помощника. Но только… — Барсет предостерегающе поднял палец: — Вне зависимости от того, удастся тебе убить Миях-хилла или нет, мой карс будет закрыт для тебя, когда ты начнешь метаться по городу в поисках укрытия. Я выполнил свой долг гостеприимства и отплатил тебе за спасение Вуги. Мы квиты. Покинув «Разбитое колесо», не возвращайся сюда снова. Я не стану рисковать ради тебя второй раз.

— А я не собираюсь бежать из карса Магистра.

Их взгляды снова встретились.

— Как знаешь, Повелитель Камней. Но ты пойдешь к карсу Миях-хилла безоружным — в одежде и поясе тяглов. Нам не положено ни носить, ни хранить оружие. Так что все твое боевое снаряжение — от шпор до красного шлема мага — останется здесь, в ящике для навоза. При первом же удобном случае мы избавимся от него.

Коури тихо произнес в ответ:

— Если сильно ненавидишь, то убивать можно и без оружия, старик.

…Второй раз за все время, проведенное у Грифонов, Коури ощутил силу тягловых одежд. Горькую силу. Они вызывали у окружающих отвращение, граничащее с ужасом. И это было тяжко. Бремя тяглового позора — позора чужого, но вдруг так незаслуженно окатившего его самого, — угнетало Коури и уязвляло гордость оседлого варвара.

В городе ненавистных Трилистников Повелитель Камней плевал на косые взгляды прохожих. Их легко было не замечать, ища дорогу к Замку и думая о скором возмездии. Там он ощущал себя не тяглом, нет. Там он был лазутчиком, добывающим у врага ценную информацию. Здесь же все по-другому.

Коури безумно хотелось сбросить заклейменную всеобщим презрением одежду, размотать засаленный пояс и без промедления призвать к ответу тех, кто совсем недавно спешил с поклоном уступить дорогу, едва завидя красный шлем, а теперь кривил губы при встрече с Повелителем Камней.