Константин Храбрых - Противостояние. (СИ)

— Флаг в руки!

Судя по всему, торгаш принял меня за сбежавшего с учебки курсанта военного училища.

Жадность все-таки победила — нож был не из простой дешевой стали, а довольно дорогой фирмы. Тут еще, скорее всего, сыграло то, как уверенно и спокойно я себя держал.

А стоило отойти немного от ломбарда, меня без изысков взяли "в клещи", попытавшись прижать за одной из палаток. Первый из гопников просто ничего не понял, потеряв сознание еще в полете. Второй, получив удар в грудь, сдавленно выдохнул и рухнул в грязь. Скорее всего, перелом одного-двух ребер.

Третий картинно выхватил выкидной нож и бесхитростно попытался пырнуть в живот. Полуповорот влево, пропуская нож и перехватывая кисть нападавшего, удар под колено с одновременным поворотом кисти. Нож падает в грязь. Удар коленом в живот и резкий рывок предплечья правой руки… Если б он закричал, то привлек бы внимание всей торговой округи.

Последний нападавший поступил очень мудро — он сбежал, оставив своих дружков валяться в грязи.

Владелец ножа… бывший владелец ножа пытался отползти, бережно прижимая к телу неестественно вывернутую руку и громко поскуливая.

В таких случаях главное — спокойный вид. Неторопливо я направился к палаткам с одеждой. В животе настойчиво заурчало. Все-таки сутки не ел — горная местность, откуда я выполз, едой не изобиловала…

Внезапно меня кто-то осторожно подергал за куртку сзади.

Ребенок. Девочка лет десяти — двенадцати. В чистой и опрятной, но очень износившейся одежде…

Она протянула вперед руки, слегка прикрыв глаза.

Страх, надежда, усталость, боязнь, терпение…

Заглянув ей в глаза, я вздрогнул: усталый недетский взгляд человека, теряющего смысл жизни. Проглотив подкативший к горлу комок, я стянул со сложенной пополам тонкой стопки купюр в кармане пару банкнот и отдал ей:

— Идем.

Девочка вздрогнула и вцепилась в купюры, готовая дать деру или закричать — в зависимости от ситуации. Я подвел ее к открытой палатке с полевой кухней. Сухощавый старик готовил жареную лапшу с мясом и бобовым соусом. Заставив ребенка усесться на высокую деревянную табуретку, я заказал ей двойную порцию и, расплатившись, ушел. Краем глаза я заметил, что у нее текут из глаз слезы.

Из меня тогда словно стержень вынули — никогда не мог спокойно на это смотреть, но прекрасно понимал, что всем помочь нельзя…

Денег хватило на неплохой спортивный костюм, кроссовки и нижнее белье. Пока я слонялся по горам, стер себе все, что только можно. Кто пробовал носить грубый "комок" х/б на голое тело, знает, как это "приятно".

Взял черные очки. Не зеркальные не привлекающие особого внимания, однако, скрывающие периодически "проявляющиеся" треклятые глаза. Небольшой ранец, пару брикетов полуфабриката (мало ли — придется ужинать в лесу). Две литровые фляжки воды без газа. И еще — краску для волос… скорее всего придется коротко подстричься и перекрасить волосы. Внешность и так довольно приметная. От камуфляжа я избавился, переодевшись прямо за лотком, вызвав многозначительное хмыканье продавца. Одежду запихал в контейнер с мусором.

К таксофонам даже близко не подходил — больше восьмидесяти процентов из них оборудованы глазками видеокамер. Хотя сообщить, что со мной все нормально, не помешало бы.

Купив какой-то местный вариант шаурмы, я уже прикидывал, что мне еще нужно — денег-то оставалось едва-едва…

В следующий миг я едва успел остановить руку, уже занесенную для удара — мне в штанину крепко вцепились и потянули за собой.

Давешняя девочка…

— Что случилось?

Она показала куда-то в сторону торговых рядов.

— Там трое… — тихо произнесла девочка, в голосе прозвучали нотки тревоги. — Они ходят по рынку и показывают всем вашу фотографию. Вон та! Светловолосая в черной кожаной куртке, она идет сюда!

Тв… ма…!

Я оглянулся, смотря пути отступления.

— Идемте за мной! — Девочка потянула меня за собой.

Петляя между лотками с товаром, спотыкаясь о коробки и прочий мусор, мы приближались к выходу из района трущоб. Ребенок вел меня одним ей известным маршрутом, петляя в закоулках и узких двориках. Пару раз пролезали через дыру в заборах…

Девочка вывела к самой окраине, сразу за ней начиналось железнодорожное полотно, стрела скоростного экспресса как раз пролетала мимо.

— Спасибо тебе!

Я выгреб всю мелочь и смятые купюры и, высыпав в руки девочки, попросил:

— Сможешь передать сообщение по телефону? — Она кивнула. — Запоминай номер, у меня даже карандаша нет записать…

Продиктовал номер и текст сообщения, заставил повторить, еще раз поблагодарил и пошел ловить попутку… Денег не хватало даже на билет, но на таксофонную карточку ей должно хватить.

Три раза меня подвозили.

Больше всего запомнилась галдящая семейная чета. Два непоседливых ребенка лет пяти-шести устроили на заднем сиденье целую баталию. Едва не выбив мне глаз игрушкой-трансформером.

Ближе к вечеру меня взял пассажирский автобус, неторопливо ехавший по неизвестному мне маршруту. Я в тот момент проклял свою лень в изучении карты Японии. Как минимум, нужно знать, где ты живешь, а я оставил все на память "прежнего", в которой кроме бульварной макулатуры и полутора десятков справочников — только самоучители… Спасибо водителю, на ответ, что нечем оплатить билет, просто махнул рукой. Редкость в наше время.

И вот тут меня едва не взяли…

За тридцать километров до конечной точки назначения автобус остановил полицейский патруль… ну, если судить по проблесковому маячку на крыше автомобиля. Двери с шипением разъехались, и в салон запрыгнул довольно рослый мужик в форме. Показав что-то водителю, он задал вопрос, на что тот только пожал плечами…

На мое счастье автобус был полупустой. Я залез на правую сторону ближе к окну, примерно в середине ряда. Офицер… черт знает, в каком звании — табель о рангах Японии я не изучал — внимательно всматривался в лица пассажиров. Я достал бумажный пакет из-под еды… Надеюсь прокатит…

Два пальца в рот…

Когда он поравнялся со мной, меня "слегка" вырвало.

— Вам плохо? — Раздражение с легкой ноткой отвращения…

— Укачало… плохо переношу транспорт…

Он ушел дальше, слегка поморщившись.

Автобус, наконец, тронулся. Вот это плохо — похоже, меня теперь и правоохранительные органы ищут… Приоткрыв окно, я избавился от пакета с довольно неприятным содержимым. Женщина с противоположного ряда сидений неодобрительно на меня посмотрела. Ну да, все забываю, что здесь люди помешаны на чистоте… однако, губить природу это им не мешает.

Остатками воды прополоскал горло от привкуса желчи.

Меня высадили возле пляжа на окраине небольшого городка. На пляже было довольно оживленно. Запах жареного мяса, смех, музыка из слегка похрипывающих колонок… Насколько я помню, скоро купальный сезон кончается…