Анна Гурова - Громовая жемчужина

— Ну, ваш супруг такого не допустит, не так ли? — возразил Чумон, задумчиво посматривая на тяжелую морду спящего тигра.

— А что он может сделать? Сожрать пару-тройку самых назойливых гостей? Вот тогда сам увидишь — за нас примутся по-настоящему. К тому же съеденный монах плохо скажется на его духовном совершенствовании.

Тигр зевнул во всю пасть и снова погрузился в сон. Чумон одобрительно посмотрел на его усы и придвинулся еще чуть-чуть ближе.

— Но монахи — это еще полбеды! — продолжала жаловаться бабка. — Гораздо хуже мерзавцы-охотники!

— Да что ты говоришь! — посочувствовал Чумон. — Негодяи!

— Когда я последний раз гоняла отсюда этих звероловов, один из них потерял список. Ты бы видел его! Все тело моего драгоценного супруга было у них поделено заранее. Мясо, потроха, само собой, а также отдельно: тигриные кости, — старуха принялась загибать пальцы, — когти, усы, глаза, хвост, печень, и даже — при девице неловко сказать что!

— Да, эта часть туши справедливо славится как великолепное укрепляющее средство, — с ученым видом покивал Чумон. — Также помогает от бесплодия и…

Смутившись, он умолк, покосился на тигра, но тот не обратил на его слова никакого внимания.

— А сколько от них беспокойства, от этих охотников! — сокрушалась бабка. — В прошлом году в долину пробралась целая шайка. Вырыли на тропе ловчую яму, прикрыли ветками… Потом туда провалились двое монахов, а кого обвинили? Конечно, меня!

Ямэн возмущенно фыркнула и принялась разливать брусничный чай.

Из-за спины Кима едва заметно повеяло духами. Его руки коснулись легкие пальцы, и тихий голос прошептал:

— Пусть себе болтают. Пошли отсюда…

Мисук увела Кима довольно далеко вверх по ручью, как будто нарочно стараясь уйти подальше от ведьминой заводи. Ким едва поспевал за ней. Выйдя на прогалину, она неожиданно она отпустила его руку и повернулась к нему лицом. Куда делась томная аристократка? Перед Кимом снова стояла прежняя неукротимая Мисук. Тигриные глаза дерзко смотрели на него в упор.

— Ну, может, поприветствуешь меня наконец? Пока ты мне и слова не сказал! Хватит вести себя, словно монах! И не вздумай говорить, что ты и есть монах!

— Скажу сразу же, как ты замолчишь, — удалось встрять Киму.

— Давай, лучше скажи что-нибудь светское. Например, что я прелестна… или что-нибудь такое.

— Ты прелестна, — серьезно повторил Ким. Мгновение подумал и продолжил цитатой из старинной любовной поэмы: — «Смотрю и глазам не верю. Разве может быть таким прелестным смертный?»

Мисук усмехнулась с довольным видом, заиграла веером.

— Ха, это уже интереснее! Не веришь своим глазам? «Но вот что слышал я — в старину фею этой реки называли Мисук. Там не она ли»?

— Ну, если хорошенько приглядеться…

— Могу поспорить, что дальше не помнишь! Ну-ка перечисли свойства феи!

Ким посмотрел на Мисук так пристально, что она невольно зарделась.

Все истинная правда, — закончил он. — По всем признакам — не видение.

— Сам ты видение, — проворчала Мисук. — Иди сюда, давай посидим тут на берегу.

Они уселись рядом и несколько мгновений молча слушали плеск и бульканье ручья.

— Я рад тебя видеть, — тихо сказал Ким. — Часто о тебе думал. Скучал по тебе.

— Хороши речи монаха! Ладно, я тоже о тебе частенько вспоминала…

Мисук протянула руку и легко погладила его по голове.

— Ужас какой-то! Ты мне больше нравился с воинской прической. Не могу смотреть без смеха на эту щетину и твои оттопыренные уши.

Ким зажмурился.

— Сейчас замурлычу…

Мисук вдруг отодвинулась и стала очень серьезной.

— Не хотелось говорить о плохом за столом. У меня есть одна новость, которая тебя совсем не порадует, Ким, но держать тебя в неведении нечестно и опасно. Мокквисин Кагеру снова жив.

Ким растерялся. Все что угодно ожидал он услышать, только не это.

— Что ты сказала?

— Помнишь, что творилось десять лет назад, когда ты только собирался сюда? Все эти намеки, тот человек в черном, который тебя преследовал… Гибель предсказателя… Я-то сразу подумала о кознях Кагеру. Никогда не верила, что он так просто сумеет умереть. Надо вернуться на острова Кирим, решила я тогда. Найти его обгорелые кости и посмотреть на них своими глазами. Но что-то мне подказывало, что не кости я там найду…

Мисук тяжко вздохнула.

— Я очень долго собиралась с духом. Я ведь боюсь мокквисина, и не стыжусь в этом признаться — просто знаю, на что он способен. Со временем отец показал мне пути небожителей, научил внезапно исчезать и появляться. Когда я сочла, что готова, то отправилась на север Кирима. И там, в Сасоримуре, встретила его, как и опасалась — живого…

Ким побледнел.

— А Тошнотник?

— Он по-прежнему с ним. Но насчет волка не беспокойся. В отличие от хозяина, демон утратил телесную оболочку. Сейчас он всего лишь призрак.

Киму вдруг вспомнились кое-какие рассказы Ямэн.

— Правда, что сихан превратил тебя в кошку, потому что… Чтобы ты от него не сбежала? — хмуро спросил он.

— Не совсем. Я и так не могла от него сбежать, Тошнотник охранял меня строже всех вас. В кошку Кагеру меня превратил, чтобы поиздеваться.

— Но твоя мать сказала, что он влюбился в тебя…

Лицо Мисук перекосилось.

— Давай я тебе лучше сама расскажу, как обстояло дело. Кагеру был моим учителем. Настоящим — он ведь в самом деле учил меня не так как вас, своих мальчишек-рабов. Мама тревожилась из-за того, что мой отец — не человек. Она не знала, какие его свойства во мне проявятся, и хотела, чтобы Кагеру научил меня управлять собственными возможностями, предела которых никто не знал, и меньше всего — я сама…

Мисук вдруг расхохоталась.

— Обнажды мы с сиханом повздорили, и я разнесла ему полдома — сама не знаю, как это получилось. Как же он перепугался! Но виду не подал — он ведь гордый, как демон…

— Так почему он превратил тебя в кошку? — упрямо повторил Ким.

— Потому что больше всего на свете Кагеру любит власть. Иначе он не был бы мокквисином. Вместо того, чтобы учить меня, он меня изучал. Учился управлять мной сам. Конечно, неявно, исподволь. Да и управлять не надо было — поначалу я сама с восторгом делала все, что он говорил. А я так ему доверяла, во всем на него полагалась… ты не представляешь, как я восхищалась им поначалу! Пока не начала чувствовать, что теряю свободу. И как только один раз я попыталась поступить по-своему — тут я и поняла, в какие сети попала.

Мисук снова рассмеялась, на этот раз довольно злобно.

— Я его даже в чем-то понимаю. Заполучить фею, которая повинуется с восторгом и по доброй воле! Да это же мечта любого чародея! Одного Кагеру не учел — я не из таких фей. Он сумел превратить волка в преданное адское отродье, но с лесной кошкой этот трюк не прошел. Сломить волю кошки нельзя — проще ее убить. А убивать меня он не хотел. У сихана на меня были другие планы… и я не думаю, что он от них отказался. Кстати, Ким, на тебя он тоже точит зуб.