Дмитрий Михайлов - Избавитель

Он взглянул на икону и увидел на ней… Себя. Да, это был определенно он! Он, но только почему-то в кольчуге и алом плаще. С нимбом вокруг головы Василий стоял на облаке и сверкающим мечом замахивался на чертей, которые сломя голову бежали от него вниз навстречу адским языкам пламени.

— Он вернулся! — кричала девушка в церкви. — Идёмте! Отец Игнатий! Идёмте все!

Служба остановилась, из церкви выбежали четыре человека и обступили Василия полукругом. Все они были гермафродитами в ярких праздничных одеждах, и все были без повязок на глазах. Священник — гермафродит отец Игнатий — выглядел как пышная дама в зеленой ризе. На груди у него висел большой золотой крест, и близость этого креста сильно беспокоила Василия.

Прихожане долго рассматривали пришельца, полушепотом перекидываясь фразами. Наконец, убедившись, что перед ними стоит тот самый Василий с иконы, отец Игнатий упал на колени, восхваляя Бога:

— Да святится имя Господа нашего за ту милость к грешным рабам его, коей он удостоил нас в столь чудный день, — растекся в благодарностях низким женским голосом гермафродит в священническом одеянии. — Чем мы обязаны такой радостью?

Сульфат переводило взгляд то на одного священника, то на другого, догадываясь, что снова является свидетелем чего-то жутко интересного, только непонятно чего.

— Как хорошо, что Вы к нам зашли! — не дав ответить Василию, сказала девушка-прихожанка. — Сегодня всенощная по случаю тринадесятого праздника.

— Тринадесятого? — переспросил Василий.

— Да, «Изгнание Диавола во Ад», — наперебой принялись объяснять девушка и остальные прихожане, которых Василий про себя определил мужчинами за то, что они были без головных уборов, хотя и внешне, и по одеянию больше смахивали на женщин. — Ведь в этот день преподобный Василий Избавитель изгнал и запер в Аду всё воинство Дьявола! Наша церковь посвящена этому великому празднику!

— Было пророчество, что Ваше возвращение станет предзнаменованием второго Пришествия Христа, — с радостью добавила девушка и еще раз попыталась затянуть Василия в церковь — видимо, по праву первой она считала, что имеет на него особые права. — Вы должны присутствовать на нашей службе!

Василий снова деликатно освободил свою руку и обернулся к Сульфату.

— Сколько сейчас времени? — негромко спросил он.

Сульфат, чувствуя важность события, бегом бросилось к автомобилю и переадресовало вопрос всезнающему «Лару».

— Один час двадцать шесть минут, — закатив глаза от усердия, повторило слова «Лара» Сульфат.

— Пять минут, — расстроено прошептал Василий. Он уже не хотел никуда ехать, а лишь сожалел, что осталось так мало времени, чтобы побыть здесь.

— Давайте! Посмотрите, какой у нас кафедральный собор! — не отставали прихожане.

— Кафедральный собор? — Василий ещё раз взглянул на эту небольшую часовню.

— Ну да! — радостно сообщил один из гермафродитов-мужчин. — Другие-то церкви в этот час закрыты. Всенощные проводятся только в кафедральных соборах.

— И это весь ваш приход?

— Что Вы! — радостно ответила девушка. — Днем здесь собирается аж до двадцати человек. Это всенощную стоять долго.

— Скоро всенощные бдения вообще будут отменены! — авторитетно заявил святой гермафродит Игнатий. — И все службы будут отменены! А как же! — всплеснул он руками. — Пророчество сбывается, да уже и сейчас люди в Божьей Благодати живут! Благодаря Вашим страданиям в Аду за всех нас на Земле больше нет ни воин, ни раздоров, нет нужды, нет преступлений, нет смерти — человек живёт вечно и пользуется всеми чудесными благами, дарованными Господом нашим. Разве не это обетовал нам Иисус Христос?! Мы живём в согласии с природой, не нарушая его. Человек избавлен от необходимости зарабатывать свой хлеб — он свободен, свободен как никогда ранее, и теперь не просто может полностью посвятить себя Богу, он живёт в Боге! Так скажите, зачем теперь молитвы, посты, монашество? Скоро и церкви закроют, и это ознаменует наступление Царствия Небесного! Господи, надо поскорее сообщить всем о Вашем пришествии!

Василий молчал, глядя себе под ноги.

— Вам следовало уходить с места аварии, — вдруг послышался за спиной знакомый строгий, но нежёсткий голос.

Василий обернулся. За ним, заложив руки за спину, стоял тот пожилой полковник из охранной службы и смотрел на него недовольным взглядом. От этого взгляда Василию сделалось стыдно, как мальчишке, который прогулял школу и был пойман на месте преступления.

— Велено доставить Вас в Серверную к руководству ГПК, — сообщил полковник холодным равнодушным голосом, в котором, однако, звучали нотки сожаления.

— Как здорово! — воскликнула девушка-прихожанка. — Это совершенно правильно! Святой Василий Избавитель обязательно должен быть представлен нашему великому директору.

Окружающие с ней согласились.

— Кто это у нас «Святой Василий»? — полковник оглядел присутствующих.

— Да вот же! — воскликнул отец Игнатий, указывая на Василия и на икону над входом. — Он поднялся к нам из Ада.

Полковник посмотрел немного удивленным взглядом на икону, затем — на Василия, потом — снова на икону, после чего многозначительно хмыкнул и обратился к своему подопечному:

— Садитесь в мою такушу.

Впереди автомобиля Сульфата был припаркован тяжелый черный автомобиль с непрозрачной крышей и большими толстыми колесами.

— Желаем удачи! — кричали и махали руками прихожане, даже не подозревая, какая участь ожидала Василия. Впрочем, ни Василий, ни полковник этого тоже не знали, но, тем не менее, настроение у них было прескверное.

Они сели в машину.

— Извините, я… — начал извиняться священник, но полковник приложил палец к губам и вытащил из-за пазухи небольшую подушечку.

— Трогай, — отдал он приказ автомобилю и прижал эту подушечку к круглой сетке у левого края передней панели.

— Чтобы нас не слышали, — пояснил он негромким голосом.

— Я Вас, кажется, подвел. Извините, — сказал Василий почти шёпотом.

— Ничего, — спокойно и нормальным голосом ответил полковник. — Это даже хорошо, что Вы не доехали до Наместника: его уже эвакуировали.

— Как? Уже?

— Уже. Пять минут назад вышла ориентировка на Вас с приказом задержать и доставить в Серверную, а, значит, у Наместника уже засада.

— А как Вы здесь оказались?

— Я сразу же последовал за Вами, как только узнал, что Вы не послушали меня, а поехали в урбоцентр.

Полковник говорил безразлично, однако чувствовалось, что это равнодушие напускное, и, на самом деле, полковника ждут неприятности. Священнику опять стало стыдно.

— Сейчас к Наместнику соваться нет смысла, — рассуждал тем временем полковник, — его только через несколько часов вернут домой, самое позднее — завтра, если, конечно, он сам никуда не уедет. Я высажу Вас за городом.