Вацлав Пиша - Пепел забытого колдовства

Конан оторвал Амиру от мертвого Брайера, схватил сумку с книгами и бросился в соседнюю комнату искать чародея. Боковое помещение было обставлено похуже. И в нём никого не было. Конан кивнул Амире отойти в сторону, бросил сумку на пол и закричал:

— Где ты, ублюдок!? Если хочешь книгу, выйди и сражайся!

Сначала повисла тишина, потом из-за занавеса, прикрывавшего соседнюю комнату, раздался голос:

— Бой? Ты убогий человечишка! Знаю таких как ты, знаю до мозга костей. Ты боишься. Трясёшься от ужаса, знаешь, что не можешь сбежать от меня, ищешь надежду в борьбе. Ха! В бою со мной, Греве Йелихим, который может жизнь продлить и оборвать, который уже триста лет исследует скрытые тайны! Ты, спесивый северянин! Ты — жаба, которая хочет бороться с орлом! Что ты можешь противопоставить сотням лет изучения тайных наук, знаниям от истоков человечества! Против магических сил и неведомых созданий, которые только и ждут, чтобы их кто-то призвал, чтобы овладеть душами смертных! Своим мечом? Думаешь, что сталь сильнее, нежели разум и воля?

— Ты, раздутый мешок отбросов, пока только нёс вздор и показывал дешёвые фокусы. До сих пор ты только повелевал над своими рабами бичом и золотом. Теперь здесь стою я!

— Твоё невежество мне по нраву! Дарю тебе за это жизнь. Снаружи стоит запряжённый конь. Прыгай на него и уезжай! Оповести весь свет, что Грев Йелухи через несколько месяцев станет его властелином! Я призову существ, которые ждали своего шанса возродиться в материальном мире и повелевать им! Я использую те знания, которые Атлантида и Лемурия скрыли в своих свитках, не зная их истинного смысла. Потому что сами были лишь деградирующими ответвлениями древней и могучей цивилизации. Катастрофа, которая её уничтожила, сокрыла от их потомков плоды работы их мудрецов.

— Безумец! — выкрикнул в ответ Конан. — Это была гордыня и жадность, за которые те и расплатились, как сполна получишь и ты. Возжаждав могущества и власти, ты вызвал силы, которыми не в состоянии даже управлять, не то что повелевать. Окончишь также скверно!

Голос рассмеялся:

— Увидим. Однако, что касается тебя, о результате ты уже не узнаешь. Всё предрешено! Прощай, Конан!

Стало пронзительно тихо, но потом из другой комнаты донеслись неуверенные шаркающие шаги, приближающиеся к занавесу. И в следующее мгновение на Конана обрушилось тяжёлое тело и сбило его наземь. Чьи-то руки стиснули его шею, сжав мёртвой хваткой. Но варвару удалось перевернуться и взглянуть злоумышленнику в лицо.

Это был пепельно-серый шемитский работорговец с вытаращенными мутными глазами. Его кишки из распоротого брюха протянулись до комнаты, откуда он, молча, вышел. Движениями мертвеца мог управлять только полностью сосредоточившийся Грев Йелухи, не способный из-за этого сражаться сам. Конан выхватил кинжал и несколько раз ударил громоздкий труп. Варвар был уверен, что поразил и лёгкие и сердце, однако единственным результатом его усилий оказалась струйка крови, появившаяся из уголка рта рабовладельца. Кинжал проник до почек. Однако давление рук только усиливалось. Мышцы шеи варвара стали поддаваться давлению, а голова начала склоняться набок.

Киммериец заревел, как дикий бык, и из последних сил схватил работорговца за локти и начал разжимать их в стороны. Его глаза налились кровью, лицо опухло и покраснело. Наконец руки шемита начали разжиматься, но чужая воля, овладевшая и управляющая мертвецом, не хотела отступать. Раздался сухой двойной треск, когда кости плечевого сустава выскочили из суставных ямок. Мышцы плеч и рук потеряли опору, и дико вздымалась, ища место, где бы могли зацепиться, чтобы продолжить захват. Но давление на шею пропало.

Конан сделал глубокий вдох и попытался откатиться от шемита в сторону. Тот, однако, даже с бессильными руками и ранами, нанесёнными в сердце, и кишками, растянувшимися через всю комнату, схватил зубами шею варвара, стремясь приблизиться к сонной артерии. Конан сердито зарычал и, разом дёрнув, сломал ему шею. Потом схватил труп за волосы и оторвал от себя. Голова мертвеца гневно вращала мутными глазами, и после нескольких незначительных усилий застыла, а неподвижное тело перестало вздрагивать.

Конан вытащил меч из тела раба и взбешённо зарычал:

— Проклятье! Будь ты где угодно — разыщу! — он открыл мешок с книгами и выдернул из настенного крепления факел.

— Нет, — воскликнул Грев Йелухи из соседней комнаты. — Они же последние на свете! Не делай этого!

— Последние на свете? Тем лучше, — злорадно ответил Конан и бросил факел в мешок.

Пламя жадно облизывало пергамент.

— Подожди! — Грев Йелухи выбежал из соседней комнаты и припал к сумке, не видя ничего, кроме уничтожения желанных книг. — Дам тебе всё!

Для меча киммерийца это была легкая работа. Старик повалился на пол, замерев навсегда.

— Собака, — буркнул варвар и отёр лезвие о ковёр. — Так долго властвовал над другими, что забыл, что и сам такой же обычный человек.

Конан посмотрел на Амиру. Как загипнотизированная, она глядела на тело своего мертвого хозяина и огонёк пламени, выскакивающий из раскрытого мешка.

— Очнись, — Конан легонько хлопнул её по щеке. — У нас ещё многое впереди. Триста лет жить не будем, но тут, определенно, есть чем поживиться. Можешь взять столько, сколько унесешь. Возьми с собой рабов колдуна. Они помогут тебе в дороге, да им и некуда идти, так что они с радостью согласятся сменить старого хозяина на новую госпожу. Я же ближайшее время собираюсь провести, проматывая добро этого никчемного фокусника в кабаках Самары.