Майкл Резник - Торир. Рыжебородый

Расстояние до храма на островке хоть и понемногу сокращалось, но темное сооружение не стало лучше видно. Все тот же контур пустоты, вырезанный на фоне густой россыпи звезд. Лишь оказавшись совсем рядом, Джарел рассмотрела поднимавшиеся прямо из воды стены и поддерживающие высокий купол колонны. Узкий мост вел прямо к центральному входу в черное здание. Преодолев последние ярды моста бегом, Джарел нерешительно остановилась на пороге таинственного сооружения, которое демон назвал храмом.

Напряженно вслушиваясь в окружающую тишину, внимательно оглядывая все закоулки здания, видные от входа, держа меч наготове, Джарел ждала чьего-то появления. Ибо, несмотря на кажущуюся пустоту и необитаемость островка, она почувствовала, что тут есть кто-то живой, пусть даже чуждый и враждебный человеку.

Странное это было место. Словно огненная башня, только наоборот. Черная пустота стен поднималась прямо из воды. Там, где над ними возвышались колонны, на небе просто виднелись черные, без звезд полосы. В промежутки между колоннами проникал мерцающий свет, дающий возможность разглядеть небольшой, всего в несколько квадратных ярдов, зал — пятно черной плотной пустоты посреди водной глади озера. В центре этого зала возвышалась статуя, идол, образ…

Джарел, увидев эту фигуру, уже не могла оторвать от нее взгляд, рассматривая ее, словно загипнотизированная. Идол был сделан из какого-то черного материала, не похожего на все то, что до сих пор встречалось девушке в этом мире. Даже в ночной темноте черный силуэт был отлично виден. Получеловеческая, наклонившаяся вперед бесполая фигура глядела на Джарел единственным глазом, горящим посреди лба, и вытянула в ее сторону приготовленные для поцелуя губы. И хотя это была всего лишь статуя, Джарел снова показалось, что кто-то кроме нее есть в этом странном месте, какая-то незнакомая, чуждая ей жизнь.

Стоя на пороге, Джарел боролась с желанием войти в храм. Словно кто-то невидимый толкал ее сзади и шептал в ухо: «Входи, входи…» Вскоре девушке стало ясно, что весь храм, каждая его колонна, каждый изгиб стен — все построено так, чтобы сделать центром внимания страшную черную фигуру. Даже звездный свет, проникавший в храм между колоннами, фокусировался на статуе. Мост с берега озера подводил к храму так, что путник немедленно попадал под это магнетическое притяжение статуи в центре зала — черного идола с вытянутыми навстречу пришельцу губами.

Джарел слишком поздно поняла, что, действуя постепенно, геометрия и магия сделали свое дело — она уже не могла противиться силе, влекущей ее к черной фигуре. Понимая, что поступает против собственной воли, воительница сделала первый шаг под свод храма. Рубеж был перейден. Здесь, под куполом, все таинственные силы притяжения заработали в полную мощь. Шаг за шагом приближалась Джарел к центру храма, и с каждым шагом росло в ее душе ощущение безумия совершаемого ею поступка. Где-то в глубине сознания осталось желание сопротивляться подавляющей волю дьявольской силе, но было уже поздно. Руки Джарел, выпустив меч, легли на плечи черной статуи. Наследница рода Джойри тряхнула головой и, отбросив рыжие локоны с лица, припала к раскрытому для поцелуя рту безымянного черного бога.

Словно во сне ощутила Джарел этот поцелуй. У нее закружилась голова, мир, казалось, полетел куда-то в бездну. Холодные, как сталь на морозе, губы статуи затрепетали под ее губами. И через это соединение в поцелуе живой человеческой крови и ледяного напряжения неизвестного камня что-то незнакомое, пугающее вошло в самое сердце, в душу девушки-воина. Эта незнакомая тяжесть ледяной пустотой придавила ее сердце, поселив в нем не выразимые словами ужас и тоску, которые, в свою очередь, были лишь оболочкой для чего-то еще более горького и страшного, чему нет названия ни в словах, ни в мыслях, ни в чувствах человека.

Поцелуй длился, наверное, какое-то мгновение. Но Джарел он показался нескончаемо долгим. Уже почти потеряв сознание, она почувствовала, как ослабли колдовские силы, притягивающие ее к статуе. Оторвав свои губы от ледяного камня, девушка, словно сомнамбула, на ощупь нашла меч, упавший на каменный пол, подняла его и, не глядя на черную статую, направилась к выходу из храма. Чувство безграничной тоски и ужаса не ослабло в ее сердце, а наоборот, с каждой секундой проникало все глубже и глубже, пропитывая душу насквозь, проникая во все уголки сознания.

И вот, в какой-то момент точивший Джарел изнутри страх вдруг выплеснулся наружу. Отважная наследница рода Джойри задрожала. Страх — перед черным богом, перед храмом, выстроенным из твердой пустоты, перед черным, подсвеченным снизу озером и перед всем этим чужим, дьявольским, покрытым мраком миром, раскинувшимся вокруг нее. Джарел ощутила, что ее отчаянно тянет назад, в свой мир, в свой павший и полуразрушенный замок, в мир, пусть даже отравленный навеки вкусом губ Гийома. Все что угодно, только не этот мрачный ад. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Джарел побежала. В два счета она, даже не почувствовав головокружения, пересекла узкий черный мост через озеро. Оказавшись на твердой земле, девушка огляделась: впереди горела неподвижным светом огненная башня, а дальше за ней вырисовывался на фоне звездного неба силуэт холма, с вершины которого она попала в этот мир.

Джарел побежала, стараясь обогнать свист ветра в ушах, порождаемый ее собственным быстрым движением. Она постаралась убежать сама от себя, обогнать свое тело, отяжеленное теперь неизъяснимой тоской и ужасом.

Позади Джарел осталась долина, населенная невидимыми злобными призраками, а она все бежала и бежала, не сбавляя скорости, подгоняемая страхом. Джарел неслась быстрее, чем испуганная лань. И как убегающая лань, уже ушедшая от погони, она все бежала и бежала, не в силах остановиться, поверить, что опасность миновала.

Мало-помалу панический ужас в сердце Джарел рассеялся, но откуда-то появилось чувство поражения. Девушка мучительно пыталась найти ему причину, и вдруг ее осенило. Оружие против Гийома! Возмездие! Она ведь ничего не взяла в том черном храме. Хотя… Нет… Если только этот страшный поцелуй? Значит, именно поцелуй она и должна передать Гийому? Зловещая улыбка расплылась по лицу Джарел. Ее поражение обернулось победой. Какая-то холодная внутренняя уверенность говорила ей, что поцелуй черной статуи станет тем самым оружием против ненавистного человека, за которое она согласилась продать душу дьяволу.

Когда за спиной Джарел остались и башня, и болото, по которому все так же слепо и бесцельно беспорядочными прыжками перемещались белые фигуры, небо на горизонте начало бледнеть. И с этими первыми проблесками приближающегося рассвета новый острый приступ ужаса охватил Джарел. Она не знала, чего больше боится — самих лучей неизвестного светила или того, что высветят они в этом страшном мире, того, что до сих пор было скрыто ночной темнотой. Но в любом случае Джарел твердо знала одно: если ей дороги ее рассудок и сама жизнь — она должна до рассвета покинуть эту страну.