Дмитрий Дворкин - Страж ворот смерти

Почему же Дон не узнает его?! Почему такие знакомые ярко-голубые глаза сверлят ненавидящим взглядом? Что сделали с ними обоими, с их рассудком? Будь он проклят, чертов эксперимент! Он же не может убить Дона Макги! Убить? Да ведь он уже мертв. Мертв и похоронен. Боже! Что же происходит!

Кровь из открывшейся на виске раны заливала глаза, мешая смотреть. Он чувствовал, как миллиметр за миллиметром Дону удается высвободить руку с мечом. Что же делать? Что? Обрывок мысли мелькнул в горящем мозгу. Слабое место… У Дона было слабое место! Ну же, вспоминай! Когда они дрались в спортивном зале. Были запрещенные приемы… Ну! У Блейда тогда было повреждено колено, а у Дона… Ухо! Да, левое ухо! Какая-то болезнь в детстве.

Блейд еле-еле удерживал кисть, сжимавшую меч, еще секунда — и все. Собрав последние силы, он высвободил правую руку и, коротко размахнувшись, ударил лежащего под ним противника ладонью по уху. Раз, другой. Лицо Дона исказилось от боли. Он зарычал и стал свободной рукой бить Блейда в лицо, но тот, словно не чувствуя этого, снова нанес страшный жестокий удар, рвущий барабанную перепонку. Невыносимая боль плеснулась в голубых глазах, и противник обмяк, потеряв сознание. Блейд поднялся, шатаясь. Черные круги вертелись перед глазами, тяжелые мерные удары раскалывали голову. Почти на ощупь он снял с седла аркан и связал неподвижного Дона.

Беспомощно опустив руки, Блейд сидел рядом с побежденным другом, который воскрес для того, чтобы быть убитым снова. Он сидел прямо в грязи, под дождем, не имея сил подняться, чувствуя себя абсолютно пустым изнутри. Ничего не осталось — ни ярости боя, ни радости победы. Он выполнил задание. Рядом с ним лежит в луже связанный человек, ради которого он явился в здешний мир. Такой же избитый, как и он сам, такой же грязный и промокший. Это его друг, с которым пройдено столько, что дай Бог другому пройти половину того. Сейчас он должен взять меч, рассечь ему череп и вынуть кристаллический датчик, вживленный в мозг. Потом вернуться на Землю и жить дальше. Он должен… Медленно поднимаясь из глубины его существа, нарастала волна гнева и отчаяния. Сдавливала грудь, заливала сердце и мозг. Он поднял искаженное лицо и стиснул зубы.

Принимающий блок усилен? Хорошо! Значит, вы услышите мои мысли! Хрен вам, ваша светлость! Я десять лет был вашим подопытным кроликом. Я подставлял свою голову во славу науки. Свою, слышите? Я не убью своего друга, которого вы так же, как и меня, втянули в это безумие. Он не виноват, что потерял рассудок, а я не виноват, что такой, какой есть. Я не могу этого сделать и не сделаю! Не знаю еще, как выкручусь, но, если вы хотите получить назад свои кристаллы, вы будете делать то, что скажу я. И Боже вас упаси как-нибудь обмануть меня, потому что рано или поздно я вернусь на Землю.

Словно в тумане медленно возвращался Блейд к берегу, ведя за собой белого коня. Дон, связанный, с кляпом во рту, лежал поперек седла. Дождь прекратился. Солнце вышло и теперь переливалось в миллионах луж, где кровь смешалась с водой. Сражение закончилось. Изрубленные тела людей и мертвые лошади устилали долину. У входа в лощину Эргай разговаривал о чем-то с Оршем. Переводил молодой кочевник. Странная это была встреча. У разведчика не было сил радоваться победе, да и Эргай выглядел сумрачным. Скользнув взглядом по пленному, он только кивнул головой. Орш тоже приветствовал Блейда наклоном головы и тут же отвернулся.

— Мне он нужен живым! — сказал Блейд, спешился и отдал поводья подбежавшему воину. Эргай разлепил узкие губы.

— Дик! — Он хотел еще что-то сказать, но замолчал и только мотнул головой куда-то в сторону.

Блейд перевел взгляд и почувствовал, что леденящий холод охватывает его изнутри. Рэйза лежала неподалеку, у небольшого пригорка. Господи, как же так! Тяжело ступая вмиг одеревеневшими ногами, Блейд подошел ближе. Рядом с неподвижным телом, положив на скрещенные лапы огромную морду, застыл леопард. Несколько стрел торчало из его ребер, шкура была покрыта кровью и засохшей грязью.

— Он не дает никому подойти к ней, — тихо сказал стоящий за спиной разведчика воин, один из телохранителей Эргая.

Словно не слыша, подходил Блейд к лежащей девушке. Серебристая кольчуга, разрубленная на груди, была залита кровью. Прекрасное, как при жизни, лицо запрокинуто к небу, в широко раскрытых глазах плыли облака. Блейд присел рядом и погладил холодную побелевшую руку. Он поднял голову. Черс лежал неподвижно, желтые глаза подернулись мутной пленкой, из приоткрытой клыкастой пасти стекала густая, тонкая струйка крови. Не было горя — лишь холод и пустота. Это тоже встанет в счет. Он пошел прочь. Ломило виски.

— Она столкнулась в бою с самим Ратгаром, чернобородым. Никто не успел ее прикрыть, — воин вздохнул. — Черс отомстил. Телохранители вазира утыкали его стрелами, но он до него добрался. Ты бы видел, что он с ним сделал. А потом лег здесь и никого не подпускал.

— Можете подойти. Он мертв.

Подошел Орш и положил на плечо тяжелую руку.

— Мы встретились в печальную минуту, Дик. Я буду здесь еще до завтра. Если понадоблюсь тебе — буду рад помочь.

Он отошел.

Пустота. Такая пустота, что звон стоит в ушах. И головная боль. Ничего больше нет, ни желаний, ни долга, ничего… Нет, одно есть. Нужно вернуться на Землю и предъявить счет к оплате. Надо вернуться.

— Ты думаешь, получится? — спросил Блейд, наблюдая, как Орш смешивает пахучие жидкости в деревянной плошке. Тот пожал плечами.

— Откуда я знаю? Ты видел, как было с мальчиком в селении. А здесь… Неизвестно даже, что с ним, я ведь не осматривал его.

— Прости, Орш! У меня очень мало времени. Ты ведь слышал разговор с Эргаем.

Знахарь кивнул, не отрываясь от своего занятия.

Три часа назад они вернулись в стойбище. Основная часть войска шла далеко позади с ранеными, убитыми и пленными. Эргай, Блейд и Орш ехали впереди головного отряда. По дороге знахарь рассказывал о том, как в лесу получили известие о походе дзорга. Как объединились все лесные селения и сделали лес неприступной крепостью. Как три дня назад прискакал бежавший из плена сельчанин и рассказал о последних новостях. Как было принято решение помочь урду, и триста мужчин вызвались идти на лодках вниз по Уне, чтобы присоединиться к степнякам, но чуть не опоздали.

Блейд молчал, мерно покачиваясь в седле. Сказывалось напряжение последних суток, рассудок защищался от страшных потрясений — под рассказ Орша он чуть было не заснул прямо на ходу. Когда до стойбища оставалось чуть меньше часа, молчавший до того Эргай сказал тихо, но твердо:

— Дон умрет! — И, не давая Блейду ответить, продолжил: — Он пользовался нашим гостеприимством и вероломно привел в степь врагов. Я знаю, он твой соплеменник, но даже моя благодарность за все, что ты сделал для нашего народа, не заставит меня изменить решение. Таковы законы клана.