Дмитрий Дворкин - Страж ворот смерти

— Приведи коня, Вела! — сказал неизвестный, обращаясь к девушке. — Надо перевезти раненого домой.

— Ты сможешь вылечить его? — девушка вновь повторила вопрос, заданный несколько минут назад.

— Не знаю, милая, я попробую. Рана опасна, но не смертельна. Хуже другое. Он погружен в мертвый сон, и нога здесь ни при чем. Причину я пока понять не могу. — Он резко оборвал себя на полуслове. — У нас еще будет время поговорить об этом. Иди за конем. Раненый уже пролежал здесь несколько часов без одежды. Теперь надо поторопиться.

Блейд услышал удаляющиеся шаги. Мужчина вновь приблизился и вдруг, нагнувшись, заговорил.

— Не знаю, слышишь ли ты меня сейчас и понимаешь ли мой язык. Ты спас мою дочь, и я сделаю все, что сумею, чтобы вернуть тебя к жизни. Я, Орш, рука Велоха, клянусь тебе в этом.

Он замолчал и отошел в сторону — по всей видимости, осматривал останки побежденных. Послышалось изумленное восклицание, затем вновь наступила тишина.

«Интересно, что он может разглядеть в ночной темноте? — думал Блейд. — Вероятно, у него с собой факел или фонарь, а я не вижу даже отсветов. Плохо дело».

С каждой минутой мысли текли все медленнее, ускользая и путаясь.

…Девушка, которую он спас, привела своего отца. Он врач или знахарь. Теперь они собираются отвезти его к себе домой, домой… Почему нет связи с компьютером? Сколько вообще прошло времени с момента его перемещения? Сейчас ночь… И в голове ночь и темнота… Что это? Вода? Дождь?

Блейд почувствовал, как по его телу стекают тоненькие струйки. Дождь становился все сильнее. Уже крупные тяжелые капли застучали по спине и плечам. Послышались шаги и стук копыт.

— В сумке на седле — плащ, — сказал мужчина подошедшей девушке. — Возьми его и укрой раненого.

Судя по звяканью металла, знахарь собрал валявшееся на поляне оружие и теперь связывал его, чтобы приторочить к седлу. Наконец он закончил сборы и подозвал дочь. Вместе они попытались взвалить Блейда на коня, но после нескольких неудачных попыток стало ясно, что, не потревожив рану, сделать это невозможно. Блейд, проклиная Лейтона и собственное тело, которое так не вовремя подвело, прилагал чудовищные психологические усилия, чтобы заставить мышцы слушаться приказаний мозга. Но тщетно. Волевые импульсы не доходили по назначению.

— Нет, так ничего не получится, — сказал мужской голос, и Блейд почувствовал, что его вновь опустили на траву. На этот раз — лицом вверх. Слышно было, как знахарь роется в мешке, привязанном к седлу. Найдя необходимый предмет, он наклонился к разведчику. Судя по бульканью, в руке он держал бурдюк или флягу. Глухо чмокнула пробка.

— Что это? — спросила девушка.

— Кунжут, — ответил знахарь. — Если не поможет, придется тащить его волоком.

— Ну конечно, как я не догадалась. Надо было сразу же напоить его. Это поможет ему выздороветь.

— Кунжут — не лекарство. Он не лечит, а только помогает собраться с силами. Но давать его надо очень осторожно. Если сил у больного совсем мало — напиток может убить.

Мужчина просунул ладонь под затылок Блейда и, слегка приподняв ему голову, стал по капле, осторожно вливать в полуоткрытый рот пахучий напиток. Привкус множества трав чувствовался в удивительном настое, который был довольно крепким и даже слегка обжигал язык и нёбо. Но сильнее всего действовал запах этого снадобья. Слегка отдающий мятой, он вместе с дыханием вливался в легкие и, казалось, вымывал из тела все болезненное и дурное. С каждой каплей напитка прояснялось сознание. Уходила тяжесть, сковывавшая мышцы, рассеивался туман, мысли становились четче и определеннее.

Блейд открыл глаза, даже не удивившись легкости, с которой это произошло. Вокруг было темно. Единственный источник света — тусклый и беспрерывно мигающий, — покачивался в метре над землей, в двух шагах слева. Сфокусировав взгляд, разведчик понял, что это фонарь в руках у девушки, прикрытый от ветра и дождя полой плаща. Переведя взгляд направо, Блейд обнаружил мужчину, стоящего рядом с ним на коленях. Увидев, что раненый пришел в себя, знахарь поднялся на ноги и резким движением плотно вогнал пробку в горлышко фляги.

— Достаточно, — сказал он, — Этого должно хватить, чтобы добраться домой.

В этот момент сильный порыв ветра, пронесшийся где-то в вышине, над кронами деревьев, разорвал непроницаемую завесу грозовых туч и в просвете на мгновение показалась яркая и полная луна. Внезапный свет ослепил разведчика, но, прежде чем зажмурить глаза, он успел мельком увидеть своего спасителя. Снизу, с земли, знахарь показался очень высоким. Длинный плащ закрывал его с головы до ног. Из-под глубоко надвинутого капюшона сверкнули маленькие, глубоко посаженные глаза. Низ лица скрывала широкая кустистая борода. Руки, сжимавшие флягу с чудесным напитком, огромные и заросшие темной шерстью, напоминали звериные лапы.

«Натуральный медведь, — подумал Блейд. — Однако, надо отдать ему должное, он знает толк в своем деле».

Разглядеть девушку он не успел. Блейд с удивлением обнаружил, что мышцы постепенно начинают повиноваться ему. Он осторожно пошевелил пальцами, затем слегка согнул руку. Хозяин вновь возвращался в свои владения. Состояние унизительной беспомощности проходило.

Луна вновь скрылась за тучами, но теперь глаза Блейда уже привыкли к окружающему сумраку, и он смутно различал предметы и людей вокруг. Девушка поставила фонарь на землю и вместе с отцом помогла разведчику подняться. На этот раз им с первой попытки удалось посадить его в седло. Знахарь накинул на него плащ и, взяв фонарь, повел коня по тропинке в глубину леса. Девушка шла рядом, слегка поддерживая всадника.

Первое, самое сильное действие настоя начало проходить. Он чувствовал слабость, и, хотя прежнее обморочное состояние не возвращалось, сил едва хватало, чтобы держаться обеими руками за луку седла. Дождь усилился, и ладони соскальзывали с мокрой кожи. Блейд наклонился вперед и обхватил руками сильную шею лошади. В таком положении он и ехал, как ему показалось, очень долго. Когда в разрывах облаков показывалась луна, он видел закутанного в плащ знахаря и тонкий профиль идущей рядом девушки. Днем, во время боя на поляне, Блейд видел ее лишь мельком, да и сейчас во время коротких проблесков луны не мор разглядеть как следует. Ясно было одно: если девушка действительно родная дочь знахаря — значит, природа отнеслась к ней благосклонно и наделила совершенно непохожей на отца внешностью. Действие эликсира заканчивалось.

Мысли вновь стали тягучими и непослушными. Дождь усиливался, и тучи окончательно затянули небо. В слабых отсветах мерцавшего впереди фонаря ветви деревьев, сжимавших тропу, казались хищными черными лапами, тянувшимися к путникам.