Николай Бершицкий - Записки дорана

Нуаллан мельком подловил взглядом Глинис, перешептывающуюся с другими магами и целителями, но решил оставить разговоры до лучших времен. Сейчас он устал так сильно, при том, что эльф легок шагом и пройти способен много лиг без усталости, что едва не терял сознание. Приняв флягу воды и кусок лепешки с травами, он заморил червячка и тут же провалился в небытие.

Встали немного за полночь и сразу выступили. Командиры приободрились, чуя нутром близость цели. Прохладный ветерок подгонял отряды в спину, придавал силы для ходьбы. Вереница темных капюшонов ручейком потянулась вдоль Леса Серебряных крон, спеша от мертвого бора. К рассвету на горизонте показались осыпавшиеся башни Суг-Меаса, дым еще столбился в нежном небе. Поодаль от города нарисовалась деревушка, которую Нуаллан не посмел не узнать, даже спустя столько времени. Переменился же Бога-Фроис с последнего посещения, война жестоко ударила по мирному селению. Рука дорана стиснула рукояти дха и кинжала, глаза сузились. Он готов был сорваться с места и бежать, бежать до дома, где родился, чтобы увидеть…

– Стой! – гаркнул Гиллаган, коня ему сейчас очень недоставало для большей стати. – Ждите меня.

Он подошел к капитану, пожал руку и пожелал доброй дороги и стремительных ударов и побед.

– Бейтесь без пощады, братья, пусть боги направят ваш гнев. Очистите великий Град садов, пусть тьма трепещет перед сынами Дану.

– И вам пусть сопутствует сила богов, – величественно улыбнулся Фойртехерн. – Пусть наши пути расходятся, сердца храбрейших витязей Лехри с вами всегда и везде. Как освободите земли вкруг Суг-Меаса, шлите соколов и собирайтесь в городе. Отметим триумф славным персиковым вином, мой брат хвалил его очень.

Обменявшись еще парой фраз и пожеланий, эльфы разошлись, разделились и их воины на два отряда. Нуаллан сразу отметил, что Глинис идет с ними, и порадовался этому факту, хотя до сих пор не мог определить истинный характер чувств к юной целительнице. Баннерет дал отмашку, его ратники тремя шеренгами выступили к деревне. Сложно было поверить, что именно сюда судьба привела Нуаллана в первую очередь. Он с замиранием сердца ждал встречи с отчим домом и его обитателями, в чью погибель отказывался верить.

Дверь хлипкого дома с обгорелыми стенами вырвалась из петель. Эльф, копающий кучу барахла, наскоро сваленную посреди комнаты, подпрыгнул и оголил короткий меч в потертых ножнах. Увидев же на пороге громадного черта с булавой, он повалился назад, сев на растрепанную кровать. Он определенно не являлся воином, а меч, судя по знаку, нанесенному у рукояти, принадлежал рыцарю Ордена Серебряного Креста. Позади черта выросли еще двое: рослый зверодемон с повязкой на глазу, через который тянулся свежий порез, и сын ночи из армии Великого Зверя. Черт кивнул одноглазому, тот легко выбил оружие из дрожащих рук эльфа, самого выволок во двор. Там стояли еще пятеро членов банды, все при оружии и в небрежных доспехах.

– Переверните эти халупы вверх дном! – прорычал черт, выходя. – Тащите все, что можно сожрать или толкнуть на Аррогусе. А остроухого оставьте мне.

Зверодемон недовольно фыркнул и бросил беднягу в грязь лицом, однако следом рухнул сам. В затылке твари торчала стрела дорана. Разбойники встрепенулись, схватили рукояти оружия, да поздно. Двое пали от стрел в считанные секунды, один враг получил удар копьем от сара, соскочившего на него с крыши дома. Один напоролся на Деаннтаг, а голова его соскочила с плеч со свистом тонкого лезвия Луата. Эльфы стремительно налетели на оставшихся, черта-заводилу Гиллаган лично загнал в разграбленный дом и зарубил там почти без сопротивления. Больше в деревне демонов не оказалось. Баннерет навис над перепуганным эльфом, избегнувшим страшной участи благодаря баннерету.

– Ты кто будешь?

– Де…де…де… – принялся заикаться бедняга.

Гиллаган поднял его за плечи и протянул флягу с водой.

– Деармид, – слизнув последние капли, ответствовал крестьянин. – Я жил здесь до вторжения, решил вот пожитки собрать. Кто ж знал, что демоны недалеко отошли.

– Мы знали, – отрезал Гиллаган. – Затем и явились. Скажи-ка мне лучше, не ушел ли с тобою еще кто-нибудь?

Деармид пожал плечами и помотал головой.

– Были тут выжившие, да вот куда делись, одним богам ведомо. Самые смекалистые или трусливые убежали сразу, как пошла весть о войне. Я, увы, недооценил опасность и решил защищать дом. Знай я сразу, какая тьма нечисти на нас навалится, духу б моего тут не было. А теперь чего, не пропадать же. Благодарю за спасение, сударь, дозвольте же мне забрать необходимые вещи.

– Бери, – благосклонно разрешил баннерет. – А если хочешь и оставайся. Мы отловим всех демонов в округе и укрепимся до прибытия войск из столицы. Надеюсь, в покинутые жилища вернутся и другие селяне, нужно будет восстановить дома, исправить ограду, браться за оружие, в конце концов!

Деармид расшаркался перед мехаром и юркнул в избу.

– Взгляните, баннерет, каковы союзники к нам заглянули, – окликнул Гиллагана сар, перевернув ногой тело одного из перебитых грабителей.

Баннерет не сразу понял, о чем идет речь, приблизившись же, обнаружил, что тот бандит оказался человеком. Наемник, пришедший по зову Лехри из Внутреннего Мира. Немалое их число разбежалось после серьезных стычек с демонами, однако такого никто не ожидал: чтобы люди якшались с демонами! Хмыкнув, Гиллаган махнул рукой, веля сваливать убитых в центре деревни.

Двое воинов исполнили приказ, тем временем отряд обошел каждый двор, выгнал десяток бесов, кормящихся падалью, и встал на ночлег – а темнота была не за горами. Нуаллан, убедившись, что до него никому нет дела, украдкой присел за плетеный заборчик и скользнул к коттеджу, чье положение отлично помнил. Окованная дверь повисла на одной петле, внутри пахло гарью и мертвечиной. Доран сразу догадался, что картина, которую он вот-вот увидит, его не порадует, однако ступил через порог. Среди разбросанной мебели и всяческой утвари, он обнаружил три трупа. То были его сестра Мэйгин, ее муж Фиак и Килан, старший сын в семье. Все умерли, сражаясь, вокруг могучего Килана изрубленные демоны валялись в три слоя. Несметное количество врагов пало от рук героического семейства, коим Нуаллан мог без лишней скромности гордиться, как великими воинами. Весь дом превратился в поле брани. Доран обошел все три этажа вдоль и поперек, но так и не нашел отца, матери и младшего братишки Струана ни живых, ни мертвых. Зато заметил он приоткрытой заднюю дверь, что вела во двор. Калитка забора также поскрипывала на ветру. У самого порога Нуаллан заметил на чайном столе подле окна коричневую книжку с черными углами. На обложке «красовался» кровавый отпечаток ладони, не дотянувшейся до книги Мэйгин. На первых страницах доран прочел краткие заметки о происходящих событиях, о вторжении. Пропитанные страхом строки о грядущей к деревне орде и о павшем Суг-Меаса завершали начатый дневник. Вздохнув, Нуаллан повертел книжку и засунул ее в дорожную сумку, заодно он, сам не помня зачем, отправил следом перо и плотно закупоренную чернильницу.