Анджей Ясинский - Толлеус, искусник из Кордоса

Слово «мана» зажглось огненными буквами в мозгу искусника, и тотчас в глазах появился голодный блеск. Слой маны есть у всех живых существ, даже у животных. Только у последних маны очень-очень мало: эволюция пошла другим путем. То ли дело конструкты! Эти искусственные создания хоть и питаются жизненной силой, но и ману используют. И пускай сами они крохотные, однако запас несут приличный. И вот теперь Толлеус поймал несколько. Поскольку он тоже не мог существовать без маны, то на правах сильного собирался поживиться чужим добром и угрызений совести от этого совершенно не испытывал. Как говорится, голод – не тетка. Конструкты – не люди: их не охраняет закон, им не надо платить, их не нужно уговаривать. Подлетели слишком близко? Сами виноваты. Осталось только придумать хороший способ осуществить свое намерение.

Будь на месте искусника чародей, тот бы, наверное, каким-нибудь образом проглотил несчастные конструкты или пробил брешь в манослое, организовав утечку. Однако Толлеус долгие годы проработал с манонасосами, поэтому мысль его уверенно свернула на накатанную колею. Как раз сегодня, словно на заказ, он собрал амулет для выкачивания маны. Выходит, не зря. Пригодился амулет.

В мгновение ока сформировалось плетение манонасоса, и накопитель, заботливо подключенный в связку, стал заряжаться. Оболиус быстро смекнул, что происходит. Сначала брови его удивленно поползли вверх, но потом он с воодушевлением начал предлагать варианты, как подманить чародейские конструкты поближе. А старик с улыбкой кивал, гладил манокристалл и снова улыбался.

Досье. Входящий № 8722

Широтон. Координационный центр «Недремлющего Ока»

Доклад службы Изысканий о массовом уничтожении конструктов в деревне Палатка

Приложение 1. Выписки из журнала наблюдения за искусником № 1-409 об уничтожении конструктов небоевого назначения.

Приложение 2. Отчет отдела Благосклонности Обывателей службы Слова об отношении к инциденту участников и гостей Турнира големов.

Приложение 3. Выписки из журнала наблюдения за искусником № 1-409 о попытках мести со стороны участников и гостей Турнира големов.

Резолюция

Службе Спокойствия

Установить личности чародеев, предпринимающих попытки отомстить искуснику № 1-409.

Предостеречь чародеев, работающих в государственных структурах и крупных школах, от попыток мести искуснику № 1-409.

Не обеспечивать защиту искусника № 1-409 от нападений чародеев, работающих в частной сфере.

Арестовать и выдать властям империи Кордос чародея, который убьет искусника № 1-409.

Серп Мунары скользнул за горизонт, уступив место дневному светилу. Толлеус открыл глаза и сладко зевнул, вытянувшись на своей соломе. Впрочем, «потянулся» он образно. В действительности делать это чревато для изношенного организма. Настроение искусника было преотличным: вчера нежданно-негаданно ему удалось неплохо пополнить запас маны. Он остановился только к ночи, когда уже совсем устал. Да и ряды чародейских конструктов, наводнивших Палатку, изрядно поредели, что делало дальнейшую охоту не такой перспективной. И все же старику удалось буквально за пару часов совершенно бесплатно нацедить добрую треть манокристалла.

Ночь выдалась неспокойной. Нет, никто не ломился в шатер, искусника не донимали кошмары или вещие сны. Однако безликий рокот призрачного шума нынче ночью отличался какой-то тревожностью. Как морской прибой может нежно ласкать босые ступни, а может в шторм обрушиваться на берег в слепой ярости, так и гомон тысячи призраков. Сейчас шумело так себе: и близко не буря. Но все же какое-то недовольство этой непонятной стихии чувствовалось. Все бы ничего, но это рассерженное жужжание было местным, так сказать. То есть центр активности шума находился здесь, в Палатке. По опыту старик знал, что призраки устраивают галдеж не просто так: в ближайшем будущем грядет серьезное событие или оно только что случилось. Это могло обернуться неприятностями, нужно быть начеку.

Хорошенько проморгавшись, Толлеус нацепил ставший уже привычным шлем и сразу же огляделся в истинном зрении. Увы, но за ночь конструктов больше не стало. Разномастную мелочь он в основном выловил еще вчера. Остались только крупные фиолетовые «гусеницы», которым удавалось вырваться из ловчей сети старика. Они появились накануне под конец веселья: шесть штук размером с руку взрослого мужчины каждая. Сначала искусник очень обрадовался, увидев их: эти жирные конструкты прямо-таки сочились маной. Но, к великому сожалению, тут же выяснилась их особенность: они были сильнее ловчего поля. В шатер «гусеницы» предпочитали не лезть, хотя, наверное, могли бы. Однако даже через стенки удавалось заметить, что они здесь не просто так. Когда старик снимал защиту, конструкты настойчиво летели внутрь. Прямо к кордосцу, как ему показалось. Он с азартом ловил их, но они вырывались и отлетали подальше, словно им требовалось перевести дух. А потом снова подбирались к стенам шатра, дожидаясь новой возможности пробраться без приглашения. Сейчас «гусеницы» выстроились в форме правильного шестиугольника снаружи и висели неподвижно.

Ценную добычу, безусловно, нужно поймать, но пока у Толлеуса нет мыслей, как это сделать. Сегодня в планах стояло посещение Турнира. Несколько дней назад искусник побывал на так называемой «Длинной миле», где големы соревновались друг с другом в скорости. Сегодня истуканам тоже предстоит бегать по кругу наперегонки. Но есть одно большое отличие: если раньше ими управляли чародеи, то сейчас хозяева будут простыми зрителями, а големы побегут сами.

Как такое можно сделать, старик плохо представлял. Наверное, автономные искусственные создания – это венец всего големостроения. Зрелище обещало быть захватывающим. Самодостаточного голема может сотворить только настоящий мастер. Выступление элиты, каковой, без сомнения, являлись те немногие, кто участвовал в забеге сегодня, никак нельзя пропустить. Перед зрителями предстанут не бесформенные неповоротливые каменные глыбы, а сплав скорости и изящества. Толлеус в этом уверен.

Едва он вышел из шатра, фиолетовые конструкты ожили и с нездоровым интересом полетели за ним. Такое пристальное внимание к его персоне очень не понравилось старику, отчего он с неожиданной для своего возраста прытью ретировался обратно в шатер. «Гусеницы», потоптавшись у входа, вновь как ни в чем не бывало заняли насиженные места. Вроде бы до сих пор конструкты не проявляли никакой враждебности, и все же поведение этих внушало опасение. Толлеус все еще подсознательно побаивался чародеев: слишком долго его этому учили. Вот и теперь холодные лапки мурашек протопали вдоль позвоночника.