Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить

— А разве я сам не способен это сделать?

— Способны-то, Вы способны, — вежливо усмехнулся Фум. — Но дело в том, что Вы пока по-настоящему не знаете до конца всех своих способностей, поэтому мы, два опытных профессионала, решили оказать Вам помощь в разрешении внезапно возникшей неожиданной проблемы. И, вообще, не царское это дело, — трупы ликвидировать и наводить порядок.

— Ну, что же, господа… Вот вам и флаг в руки, а я, пожалуй, немного погуляю, проветрюсь.

— Конечно, конечно, Величайший Господин!

— Один вопрос.

— Внимательно слушаем!

— Кто эти типы вокруг нас и зачем они явились так неожиданно в мою скромную и, до недавних пор, тихую и уютную обитель?

— Вы задали два вопроса, Господин, — усмехнулся Рум.

— Заглохни! — Белл двинул его локтем под рёбра, отчего Рум выпучил глаза, захрипел и согнулся.

— Дело в том, Величайший Господин, что мы не знаем, кто такие эти люди, и откуда они явились, — скорбно произнёс Белл.

— Как это не знаете? — очень сильно удивился я. — Вы же, как я понял, всё про всё и всех знаете!?

— Увы, увы… — задумчиво произнёс Белл. — Непонятная какая-то история. Мутная. Пыльная. Тёмная. Очень загадочная. Возможно, ответы на Ваши вопросы дадут Вам Великие Господа Серпент, Луп и Милли.

— Как там она, тигрица моей души, кстати, поживает? — с диким замиранием сердца, но, вроде бы небрежно, спросил я.

— Кхе, кхе… — покраснел Рум и отвёл взор в сторону.

— Как Вам сказать… — усмехнулся Белл. — Последний раз я имел счастье лицезреть её во время игры в гольф. Она ни разу не попала ни в одну лунку. Представляете! Невероятно!

— А вы случайно не были в числе её любовников? — угрюмо спросил я. — Парень вы видный, статный, стильный.

— Что Вы такое говорите, Господин?! — Белл онемел от ужаса и страшно побледнел.

— Смотрите! Если узнаю о данном факте, то проткну ваше сердце вот этим пальцем!

— Господин!!!

— Да, сколько же времени мне придётся его тренировать, — задумчиво произнёс я, рассматривая палец. — Сколько ещё кандидатов на его проникновение в их плоть существует на этом и том свете!?

— Господин!?

— Передайте при самом удобном случае уважаемой и обожаемой мною Великой Госпоже Милли, что я страшно скучаю по ней, и глубокая, невыносимая и всё сокрушающая печаль владеет мною в связи с её отсутствием подле меня, — печально произнёс я. — Передайте ей это известие слово в слово! Я не намерен более таиться и скрывать своих трепетных чувств в отношении моего ангела, моей любимой девочки!

— Подле Вас? — удивился Фум.

— Заткнись! — Белл снова двинул его локтем в бок.

— Да, именно подле меня отныне она будет, моя прекрасная царица, а не я подле неё! — мрачно промолвил я.

— Но если она царица, то Вы…

— Царь!

— Смелое заявление, очень смелое и рискованное, — усмехнулся Рум. — Вообще-то, существует некий Великий Господин Серпент, который, вроде бы, и является Царём.

— Эту проблему я как-нибудь решу.

— Ну, ну…

— Так вы передадите мои слова уважаемой Госпоже Милли? — нервно спросил я у Белла.

— Конечно… Как скажете, Величайший Господин, — Белл слегка и досадливо поморщился, а потом, после напряжённого и краткого молчания произнёс. — Но, видите ли, имеется одно «но». Большое «но»… Великая Госпожа Милли…

— Теперь ты заткнись, урод! — Фум с огромным удовольствием двинул Белла локтём в бок.

— И что это за «но»? — забеспокоился я и напрягся. — Что, Госпожа Милли завела себе очередного любовника!? Сладкого хахаля с трепещущим членом?! Кто он такой!?

— Да если бы в этом было дело! — поморщился Белл.

— Заткнись! — рявкнул Фум.

— А в чём же на самом деле заключается проблема? Чего это вы так оба взволновались? — встревожено и крайне нервно усмехнулся я. — Она что, — дала обет безбрачия? А может быть она — лесбиянка, а ещё хуже, — трансвестит?

— Боже! Ну что Вы такое говорите!? — возмутились одновременно мои собеседники.

— Тогда что в Госпоже Милли не так?

— Уважаемый Величайший Господин! Не велите казнить, а велите миловать! — запричитал Фум.

— А вы знаете, — задумчиво произнёс я. — Пожалуй, я вас казню, как и кое-кого ещё в придачу к вам!

Я мрачно посмотрел на Белла, который торопливо и суетливо отвёл в сторону глаза.

— Требую немедленного ответа на поставленный ранее вопрос! Ну! — грозно рявкнул я, поднял с пола окровавленный меч и мои собеседники побледнели ещё больше.

— Величайший Господин… — проблеял Фум.

— Да, я именно Величайший Господин! И сейчас же вспорю вам животы! И никуда вы не исчезнете, потому что я вам не позволю это сделать! — взорвался я. — Извольте ответить на мой вопрос! Ну!

— Величайший Господин!!! Но…

— Что «но»!?

— Госпожа Милли нам не простит!

— А я тем более! И прямо сейчас!

— Величайший Господин! — ещё сильнее побледнел Белл.

Я решительно поднял меч вверх, сделал им несколько кругообразных движений в воздухе, задумчиво наблюдая за стоком крови по небольшой ложбинке на клинке.

— Дело в том, что…

— Ну, что «что!?». Говорите же, наконец!

— Дело в том, что…

— Ну!

— Увы… Госпожа Милли не умеет любить…

Вот тебе на! Ничего себе! Как это не умеет любить?! Моя куколка ненаглядная не умеет любить!? Такое, в принципе, невозможно и невероятно! Природа человеческая в основе своей построена именно на стремлении и умении любить. Без этого главного чувства исчезает смысл бытия, смысл всего на этом свете! Конечно, есть ещё ряд нерушимых и вечных законов нашего существования: стремление к продлению рода и забота о потомстве, инстинкт самосохранения, удовлетворение различных физиологических потребностей и так далее.

Но, во всяких случаях во главе угла, в основе всего стоит любовь, ну и ещё просто тяга к другому человеку, сопереживание ему, стремление к визуальному контакту, постоянному общению. Это называется дружбой. Она, собственно, балансирует на тонкой грани между любовью и нелюбовью, напряжением всех мыслимых и немыслимых чувств и полным равнодушием. Примерно так…

А что это я всё время говорю о человеческих чувствах? Ведь Милли вроде бы и не человек вовсе. Или человек, но из другого Мира? Если она не умеет любить, то, значит, — все его жители также не умеют этого делать? Или я неправ, и на это не способна только одна Милли? Но откуда такое умозаключение возникло у этих двух странных типов? Они что, копались в мозгах Великой Госпожи? Навряд ли… Как говорится, не тот уровень. Совсем не тот. А может быть тот?!

Вообще-то, критерием истины является практика. Аксиома из аксиом… Получается, что, скорее всего, вывод о том, что Госпожа Милли не умеет любить, сделан на основе её предыдущих взаимоотношений с различными мужчинами. Ну, не любила она ещё никого в своей жизни! Не любила, чёрт возьми! Не случалось встретить достойных индивидуумов. Бывает… Не любила, и всё! Но маловероятно. Быть такого не может! Однако, вроде бы, может быть. Так? Или не так? Короче, запутался я. Ничего не пойму. Мне следует расслабиться. Сегодня вроде бы суббота. Даже если я переборщу с выпивкой, то завтра спокойно отдохну, приду в норму.