Роберт Вегнер - Истории мееханского пограничья. Том I. Север

Исава скромно улыбнулась:

– Поцелуй земли?

– Это наше традиционное наказание. Кладем осужденного лицом к земле, накрываем доской, а на нее складываем камни. Пока он под ними не задохнется… ой, Вы побледнели. Налить вина?

– Да, пожалуйста. – Графиня подала правителю свой кубок. – Еще немного… еще… хватит.

Она смочила губы:

– Я уже говорила Вам, как оно прекрасно? – И послала Аэриссу сладкую улыбку.

– Виноградники южного Лодентрея. Товар, который мы можем приобрести только обменом и торговлей. Как и шелк, отличную сталь, фарфор, стекло и другие вещи, которых у нас нет, и которые Империя охотно продает. Только некоторые глупцы все еще мечтают о боевой славе и силе Сетрена Воителя. На севере у нас горы и племена Ag’heeri , которых мееханцы называют ахерами. На юге Савехде, князь которого обещал превратить наши дома в свинарники. На западе, у моря, под моим боком растут несбордские поселения, ведь там много фьордов и островов, и я не могу уследить за побережьем. Двадцать пять лет единственная спокойная граница у меня на востоке, но именно здесь молодой дурень решил устроить пожар.

– Я…

– Помолчи, мальчик, когда сидишь за моим столом. Знаете ли Вы, графиня, что из себя представляет эта церемония? Которой нас осчастливил Навер?

– Нет. – Исава–кан–Лаверр скромно опустила глаза. – Я не поклоняюсь Сетрену.

– Конечно же, в Империи Сетрен покровитель воинов, соперничавший когда–то с Ригвиром за титул Бога Войны. Может Вы, граф, или кто–то из ваших солдат?

Кеннет посмотрел на посла, затем на капитана и двух сидящих напротив десятников. Никто из них не хотел взять слово. Он почувствовал движение справа:

– Конец третьего дня третьего испытания. Освобождение и принятие первого awenderi .

Tahg широко улыбнулся:

– Освобождение, спасение, по–разному называют. Уверен, бергенцы знают эту историю. Расскажешь ее нам, десятник?

Велергорф вопросительно посмотрел на лейтенанта. Тот кивнул головой. Десятник потянулся за кубком, отхлебнул вина и посмотрел в пространство. За столом воцарилась тишина.

– Легенды гласят, что было это во времена до прихода Неугодных и до начала мрачных столетий. Боги не ходили тогда по всему миру в виде awenderi , и еще сказано, что именно Сетрен был первым, кто решил сойти к людям, заботиться о них, быть рядом с ними. Он показался священникам, хотя тогда еще их было, только шаманы, стоящие одной ногой в царстве духов и другой в человеческом мире, и приказал приготовить сосуд, в который он мог бы вселиться. Он должен был быть достаточно сильным и крепким.

При упоминании шаманов Явен что–то гневно пробормотал, но его прервал треск очередной раздираемой на куски куропатки. Tahg ухмыльнулся, а Велергорф продолжил:

– В первый день приготовили большого серого волка, такого сильного, что смог перекусить человеку ногу. Он покалечил или убил десять охотников, прежде чем его поймали в лесах Хавеннеца. Бог посмотрел на зверя, и вошел в его тело. Говорят, глаза волка загорелись как факелы, шерсть встала дыбом, а… – десятник запнулся, а Кеннет чуть не упал со стула, – Вархенн покраснел. – А… ну…

– Да? – Графиня все это время смотрела на десятника, а теперь подалась еще больше в его сторону, с искренним любопытством в глазах. – Что произошло?

Она знает, лейтенант вдруг это понял, она прекрасно знает эту историю, она жена посла, а в Дипломатическом Корпусе Империи это означает, что и сама является послом. Должна знать любую из местных легенд, все обычаи, а в цветах кланов разбирается лучше, чем tahg . Но она женщина, и сейчас просто получает удовольствие от ситуации.

– Это… ну, определенный орган у него поднялся, налился кровью, значит… и стал напоминать еще одну ногу…

Голубые глаза графини стали еще больше:

– Какой орган?

– Не имеет значения, моя дорогая. – Граф, по–видимому, почувствовал себя обязанным придти на помощь солдату. – Это только старая легенда.

– Легенда – вздохнула она низким голосом. – Третья нога? Ах! Почему в тебя никогда не вселялся ни один бог? – добавила она тихо.

Tahg грохнул смехом во всю глотку, да так, что эхо прокатилось по залу. Шум разговоров утих, словно ножом обрезанный, все головы повернулись в их сторону. Кеннет прикусил губы и закрыл глаза, чтобы не смотреть на давящихся смехом десятников, капитан авд–Понб задыхался, а Навер вытаращил глаза и присоединился к своему дяде. Через мгновение смеялись все, даже священник Сетрена позволил себе коротко фыркнуть. Исава, восхитительно зарумянившись, сидела, уткнувшись взглядом на тарелку.

Аэрисс, все еще хохоча, вытер рукавом слезы с глаз:

– Прекрасно, графиня, прекрасно, ха–ха–ха, но… давайте позволим десятнику закончить.

Велергорф кивнул в знак благодарности и продолжил:

– Тело волка, даже волка из лесов северного Хавеннеца, не смогло уместить силы бога, через минуту загорелось ярким пламенем и превратилось в горстку пепла. Сетрен ушел, приказав найти более сильное существо. Через десять дней в кругу призыва стояла клетка с горным медведем. Зверь был велик, стоя на задних лапах был выше двух взрослых мужчин, и, прежде чем его поймали, убил или ранил тридцать охотников. Когда медведь проснулся и начал биться о стены клетки, то толстые железные прутья толщиной в дюйм гнулись как доски. Сетрен осмотрел зверя, оценил его силу, размеры и объял его своим духом. – Велергорф взболтнул кубок в руке, глядя на содержимое. – Взревел медведь, и треснули горные пики, на расстоянии ста миль сошел снег, засыпая лавинами дороги. Шаманы в кругу призыва упали на землю без сознания, клетка развалилась на куски от одного удара лапой, и Сетрен, в обличье медведя, встал среди них. Но не сделал и трех шагов, как хозяин гор тоже сдался, не в состоянии удерживать силу Бессмертного. Зверь вдруг упал, начал уменьшаться и усыхать, будто его тело лежало в ледяной пещере. И прежде чем кто–либо успел заметить, на его месте осталась кучка костей и несколько обрывков шерсти. Подул ветер и все превратилось в пыль.

– Я так понимаю, что третьей попыткой был бык.

– Да, графиня. Но до того как привели быка, шаманы долго бродили по тропам снов и много беседовали с духами предков. – Десятник не обратил внимания на раздраженное фырканье Явена. – Мало кто знал, какое существо может быть сильнее чем горный медведь, но, в конце концов, одному из них приснился мощный, рогатый зверь, которого никогда не видели в этих краях. Темно–коричневый, в холке выше чем рослый мужчина, с рогами белыми как полированная кость. Тур из лесов юга, изрекли мудрецы, когда им описали животное. Три года прошло, прежде чем доставили царя лесов в горы. Тысячу шкурок черно–бурой лисицы, тысячу стальных мечей и тысячу бочек медовухи передали живущим на юге племенам в обмен на право поймать вожака одного из стад. Сто охотников заплатило ранами или жизнью, прежде чем смогли укротить зверя. Но когда он встал в круге призыва, все подтвердили, что за исключением мифических, огромных как серые скалы зверей далекого юга, нет в мире более величественного существа. Тур был от носа до хвоста пятнадцати футов, семь футов в холке и два длинных, по четыре фута, рога. Когда Сетрен появился, даже он воздал должное красоте и силе животного. Приказал снять путы с быка, а когда это было сделано, встал перед ним в облаке искрящегося снега. Животное не убежало, не впало в ярость, только мерили они какое–то время друг друга взглядами – бык и Бессмертный, а потом… потом…