Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

- Даже и предположить не могу, как возник этот биоценоз. Конечно, кузнечики тоже трещат в траве поодиночке... пока не превращаются в саранчу. Никто ведь до сих пор так и не понял, отчего так случается. Может быть, и здесь?

- Кузнечики... - принцесса зябко передернула плечами, словно от холода. - ...И даже саранча это одно, но "мертвые головы"...

- Чего вы хотите от материка-кладбища? Нормальные мерки тут не действуют.

Она кивнула.

- Если принять за истину гипотезы о существовании общего некротического поля, то Науфрагум должен был заставить содрогнуться все мироздание. Мгновенная смерть сотен миллионов или миллиардов людей... вспышка, в которой сгорели мысли, устремления, мечты...было бы странно, если бы здесь хоть что-то осталось нормальным.

Минутная остановка позволила переждать пик мотыльковой "метели". В ушах все равно еще стоял низкий, шепчущий гул мириадов крылышек, но большая часть насекомых поднялась выше, куда-то к полярным широтам купола, где плавно покачивалась подсвеченные отблесками пожаров гидропонные корзины. Судя по тому, как поредели роящиеся потоки мотыльков, они каким-то образом находили себе дорогу наружу, за пределы купола.

- Улетают... - провожая их полным боли взглядом, прошептала принцесса. Опершись спиной на лобовой лист, она обняла себя руками за плечи, словно пытаясь согреться. Нет, дело было не в холоде - влажное болотное тепло, поднимающееся снизу, создавало здесь атмосферу куда более комфортную, чем холодная предосенняя ночь снаружи купола. Глядя на спину Грегорики, я не мог отделаться от мысли, что ее гнетет что-то иное, какие-то мрачные предчувствия. Я буквально чувствовал, как она старается стряхнуть их - и не может. О боги, никто не учил меня успокаивать расстроенных девушек, но и смотреть со стороны, как она мучается, было невыносимо. Неловко протянутая рука повисла над ее плечом, но так и не осмелилась коснуться. Пытаясь подобрать слова, я прочистил горло, но Грегорика восприняла это иначе.

Выпрямившись, она тряхнула головой.

- Простите. Не время разваливаться на части. Идемте.

Переборов себя, принцесса решительно шагнула вперед, переступив погнутый ребордами вагонетки рельс. Кляня себя за нерешительность, я прибавил газ и выжал сцепление. Траки снова залязгали, но так медленно и осторожно, что казалось - танк крадется на цыпочках. Тяжеловесно и неуклюже, как слон в посудной лавке. Нет, в хрустальной мастерской.

Мы миновали пересечение с другим пандусом, выглядевшее, как круглая площадка. Теперь невысоко над головой - ярдах в десяти - проходила наклонная секция спирального рельсового пути, предназначенного для перемещения подвесных корзин. Одна из них, массивная, обросшая корнями, висела прямо над головой. Впереди, ярдов через семьдесят, наш пандус выходил на более массивную платформу.

Справа брякнул люк пулеметной башенки. Быстро метнув взгляд туда - надолго отрываться от управления было просто опасно - я с удивлением отметил, что Весна, словно забыв о своей обычной пассивности и застенчивости, даже не спрашивая разрешения, высунулась по пояс и перегнулась, всматриваясь в темную пропасть по правому борту танка.

- Что-то там видите? - окликнул я ее, снова глядя только на силуэт указывающей дорогу принцессы.

- Кажется... кажется, да, - неуверенно ответила Весна. - У меня не очень хорошее зрение...и, наверное, вы не станете слушать такую неумеху и разиню...

- Ничего-ничего, - успокоил я ее. - Мне нравятся девушки в очках. В них есть особый шарм. Конечно, очки - да и девушки - бывают разные, но ваши, кругленькие и невинные, просто прелестны. Далеко не всякое дело требует острого орлиного взора, не переживайте так, госпожа Госпич.

- В-в-весна.

- ...Весна?

- Можно... м-можно просто Весна.

- Чудесно. Зовите меня просто Золтаном, конечно же. Так в чем там дело? Эй, Весна, держитесь крепче, не выпадите из люка.

- Х-хорошо. Так вот... мне кажется... ну, я не уверена полностью, но думаю... э-э-э... гипотетически.

- Гипотетически что?

- Д-думаю... думаю, что гипотетически... то есть, нет, практически... Мне кажется, что внизу, под нами, виден большой газгольдер.

- Газгольдер? Это такая большая цистерна для сжиженного газа?

- Н-нет, вовсе не обязательно сжиженного. П-просто газ под давлением... обычно его хранят в таких цистернах... ну, то есть не цистернах, а в сферических емкостях, которые называются...

- ...Газгольдеры, понятно. И?

- ...И-и-и?

- И что из того? На что нам сдался сферический газгольдер? Нет, не поймите меня превратно, мне нравятся и цистерны, и газгольдеры, я бы даже полюбовался на него вместе с вами, но сейчас не могу - немного занят.

- П-п-простите... госпо... ах нет... З-з-золтан... Святославич...

Весна смешалась и залилась краской так, что, кажется, даже в темноте было видно. Нет, я не хотел ее обидеть, конечно, но отвлекаться и смотреть по сторонам я физически не мог, и - mea culpa - пытался сбросить напряжение хотя бы с помощью пространных сентенций. Есть за мной такой грех.

Так, погодите, а откуда она узнала мое отчество? Алиса, что ли, растрепалась?

- Это вы меня простите, Весна. Не хотел над вами смеяться. Так получилось потому, что сам отчаянно трушу. Виноват.

Она оглянулась со странным выражением, потом, почти не заикаясь, ответила.

- Я сама виновата... что отвлекаю. Извините. Но если газгольдер не пуст, это может... может быть важно. Только я не знаю, как это выяснить.

- А он глубоко?

- Трудно сказать... но, кажется, примерно метров... то есть ярдов на двадцать ниже эстакады.

- Бросить что-нибудь, чтобы определить по звуку, - предложил я. - Но придется подождать до следующей платформы.

- Что такое? - крикнула принцесса, вопросительно подняв брови. За гулом танкового дизеля она не могла расслышать наш разговор, пусть даже и ведшийся на повышенных тонах.

Я нажал на тормоз, заглушил двигатель и по пояс высунулся из люка, шаря по лобовому листу.

- Весна просит проверить кое-что. Грохнуть чем-нибудь по цистерне внизу. Чем бы, чем бы...ага, вот, - под руку попался кусок разбитого кирпича от печной трубы. - Сейчас вылезу...

- Не трудитесь, - принцесса вдруг выхватила кирпич и, разбежавшись, запустила куда-то вниз и вправо. Спустя пару секунд оттуда вернулся приглушенный металлический звук удара.

- Если я еще не совсем оглох от танковых звуков, это прозвучало не так, словно по пустому баку, - прокомментировал я. - Рискну предположить, что газгольдер все еще под давлением. Да?

Грегорика кивнула.

- Пустотелый металлический шар еще долго вибрировал бы, словно струна. Здесь раскат почти сразу затух. Но почему это вас заинтересовало, Весна?

Та поправила очки и уже раскрыла рот, чтобы объяснить, когда купол сотряс новый раскатистый удар. Вспышка, метнувшаяся справа, и звон разлетающегося стекла подтвердили, что это опять работа преследователей. Новый снаряд? Но как они могли заметить нас снаружи теперь, когда мы выключили фары? Я не успел додумать эту мысль, как сверху обрушился множественный хруст и звон, сопровождаемый нарастающим свистом.