Антон Демченко - Юнец Торгового Флота

— И что же это? — Спросил я. Носиться по городу по такой холодине, для того чтобы сотворить какую‑то глупость во славу клуба, мне совсем не хотелось.

— Удиви. — Выдохнул Михаил.

— Не понял.

— Да что тут непонятного? Нужно сделать или продемонстрировать что‑то такое, что удивит клубное собрание. Что‑то оригинальное и… небесполезное. Иными словами, требуется доказать клубу, что ты не серая посредственность, ищущая опоры, а способен и сам быть полезным своим собратьям.

— Поня — атно. — Второй вариант мне понравился намного больше. Осталась сущая мелочь… найти, чем я могу так удивить собрание. Артефакты? М — м… возможно. Возможно.

Нашу беседу прервал ворвавшийся в гостиную Иван Фёдорович. И был он не один.

— Ну что, господа курсанты — слушатели… всё обговорили? — Улыбнулся он и подтолкнул стоящего рядом рослого детину в классической «тройке» в нашу сторону. — Кирилл, мой сын уже знаком с сим молодым человеком. Думаю, тебе тоже это будет полезно… если я оказался прав и ты возжелал присоединиться к нашему братству. Впрочем, если даже это не так, знакомство всё равно не бесполезное. Итак, знакомьтесь, глава Веди — клуба в штурманском училище Ладожского университета, Гревский Нил Нилович.

— Кирилл Миронович Завидич. Рад знакомству. — Мы с Михаилом одновременно поднялись с кресел и я отвесил гостю короткий поклон, одновременно окинув Гревского взглядом. Старший курс. Высокий, поджарый. Глубоко посаженные глаза, узкое лицо с резкими чертами. Ухоженные, хотя и не очень густые усы и бородка — эспаньолка. Строгий тёмный костюм… интересный тип.

— Взаимно, Кирилл Миронович. — Мягко улыбнулся Нил и протянул руку.

Обменявшись рукопожатием, мы вновь разместились на своих прежних местах. Гревский устроился на диване. Об угощении, хозяин дома, очевидно, успел распорядиться ещё до того, как вошёл в гостиную, поскольку не успели мы рассесться, как в комнату вплыла кухарка, тут же принявшаяся расставлять на столике между нами чайные принадлежности. А тем временем, старший Горский принялся просвещать нового гостя о причинах столь поспешного приглашения.

Вот интересно, неужели Иван Фёдорович действительно был так уверен в том, что я решу вступить в клуб? Впрочем, а кто бы отказался? Перспективы, связи… помощь? Ну, чем смогу — помогу. Но ведь это правило работает в обе стороны, не так ли?

— Я понял, Иван Фёдорович. — Выслушав хозяина дома, проговорил Гревский. Довольно резко сказал, между прочим. Нил перевёл взгляд на меня и покачал головой. — Честно говоря, мне не по душе идея вступления человека в наш клуб, когда единственной причиной для этого шага является желание решить свои частные проблемы за чужой счёт. Это…

— Стоп — стоп. — Нахмурился старший Горский. — Кто говорит о решении проблем за счёт ресурсов клуба? Кириллу…

— Позвольте мне, Иван Фёдорович? — Остановил я хозяина дома. Тот кивнул.

— Благодарю. Нил Нилович, я понимаю ваше возмущение, но оно лишь результат невольного заблуждения. Прошу вас, выслушайте меня, а потом… примите решение. Каким бы оно не было, я не буду его оспаривать. Согласны? — Проговорив всю эту витиеватость, я глубоко вздохнул. Кто бы знал, где и когда мне пригодятся уроки риторики и этикета! Гревский помолчал, смерил меня до — олгим взглядом и… кивнул. Ну, понеслась.

На объяснения у меня ушло около получаса, а в итоге…

— Ха, это будет интересно. Слушатель — заочник в студенческом братстве… По — моему, такого не было уже лет сорок. — Усмехнулся Гревский и поднялся с кресла. — Что ж… завтра в восемь вечера состоится собрание клуба. Михаил вас проведёт. Удивите нас, Кирилл Миронович ещё раз, и принятие в клуб у вас в кармане… Засим, откланяюсь. Прошу прощения, Иван Фёдорович, что не могу задержаться. Время позднее, а сессию никто не отменял. Всего хорошего господа.

Экзамен, законное «отлично»… и вперёд, на встречу с Гюрятиничем. Как заверила Хельга, он сегодня должен быть в конторе. Хорошо ещё, что от училища до Садовой можно пройти пешком минут за десять, иначе пришлось бы ждать трамвай, а из‑за снегопадов, эти трезвонящие вагончики напрочь забыли о такой вещи, как расписание. Брать же извозчика или «емельку»… ха, в припортовом районе проще нанять «селёдку», чем найти такси.

Оказавшись на крыльце конторы, я стряхнул с фуражки и бушлата налипший за время прогулки снег и, сбив грязь с ботинок, открыл дверь в тёплый, ярко освещённый холл конторы.

Хорошо, тепло… Скинув верхнюю одежду и оставив её в небольшой гардеробной за низкой дверью в углу холла, я поднялся на второй этаж и, промчавшись по длинному коридору, на ходу приветствуя шастающих туда — сюда конторщиков, вошёл в приемную перед кабинетом Гюрятинича.

Капитан «Феникса» принял меня неожиданно быстро. Буквально через минуту, после того как секретарь доложил о моём приходе. М — да, всё‑таки, купцы, это не бюрократы, время ценят…

— Доброго дня, Владимир Игоревич. — Поприветствовал я Гюрятинича, оказавшись в его кабинете.

— И тебе здравствовать, Кирилл. Проходи, не стой на пороге. — Капитан кивнул на одно из кресел для посетителей, что стояли у приставки к его столу.

— Благодарю. — Ответил я, устраиваясь в тяжёлом, но довольно удобном, несмотря на официальность, кресле. Гюрятинич кивнул.

— Итак, я полагаю, ты пришёл поговорить об изменении условий контракта или увольнении, не так ли? — Проговорил Владимир Игоревич.

Я аж поперхнулся от удивления. Кто сдал? Хельга? Но она не в курсе моих «училищных» заморочек. Ни я, ни Завидич ничего ей не говорили. По крайней мере, я так точно! Не хватало ещё, чтобы ко всей этой суете добавились нотации от сестрицы… А может, дядька Мирон сказал?

Справившись с удивлением и угомонив скачущие, словно заполошные, мысли, я мотнул головой.

— Можно и так сказать, Владимир Игоревич. — Медленно проговорил я. — Тут вот какая ситуация сложилась…

Гюрятинич, молча и не перебивая, выслушал историю о нашем с Мишкой столкновении с китежцами и его последствиях, включая «ультиматум» директора.

— Собственно, я очень надеюсь, что мне удастся отвертеться от переезда в Китеж, но поскольку надежда — штука ненадёжная, счёл своим долгом предупредить вас о возможном вынужденном расторжении контракта.

— Я тебя понял, Кирилл. — Гюрятинич слабо улыбнулся, помолчал и договорил. — Не буду читать нотаций, поскольку не сомневаюсь, что твой опекун уже это сделал. Да и не мне тебя воспитывать. Надеюсь только, что случившееся научит тебя осмотрительности.

— Да уж. — Я скривился. Знал бы, чем обернётся столкновение с китежцами, постарался бы разрулить ситуацию без мордобития…