Флейм Корвин - Смертный ангел (СИ)

— Значит, стоит сказать нет, и проблема решена, — Руслан пытался найти легкий выход из ловушки царя царей. Однако упрямый внутренний голос твердил, что, дескать, не спеши радоваться.

Тогар покачал седыми прядями.

— Увы. Дабы преодолеть Испытания Башни требуется знать её секреты, а о них были известны только Лле. Тебе потребуются его воспоминания, а, чтобы их добыть, Искатель должен открыться для души Лле. Ты доберешься до артефакта, если, впустив Лле, сломишь его волю и сохранишь собственную личность. В противном случае…

— Что в противном случае?

— Ждет один из двух исходов. Или плоть Искателя не снесет борьбы двух начал и упокоится в смерти, или Лле заполучит новую телесную оболочку. За века финал для каждого Искателя был одинаков. Бездыханные тела падали из бойниц Башни.

Руслан безмолвствовал, он почти не дышал.

— Что ж, — гном потянулся за посохом, — дам время поразмыслить напоследок. Зайду через полчаса. Подумай об отвлеченном, поможет снять напряжение.

Без скрипа дверь затворилась

Хорошо смазаны петли. На совесть… Пустое! О чем ему думается!

Тридцать минут пролетели единым мигом. Над Русланом навис Тогар:

— Пора.

По сигналу хранителя ключей младший жрец-герольд поднес к губам витиевато изогнутый рог. Девять белых лошадей, запряженных в колесницу, на которую послушники взвели Искателя, тронулись с места.

В который раз Руслан задумался о странной привязанности гномов к цифре девять. Рядом на богато изукрашенной колеснице замер в торжественной позе Тогар. Гном пел какие-то полузаклинания-полумолитвы, позади двигалась хоровая процессия жрецов.

Как на заклание ведут!

Процессия медленно влилась в длинную и прямую как струна улицу. Точнее проход, вырубленный в монолитной гранитной скале. На стенах гномьими мастерами были вырезаны картины битв и иногда охоты. Частым героем изображений был грозноликий человек, обычно в короне или горностаевой мантии. Похоже, это и есть царь царей Лле. Он был то молод, то в преклонных годах, то зрелым мужем.

Вдоль улицы, по обеим сторонам, толпилась уйма народа. Через каждые пять метров застыли пары стражников, в ребристых касках и кирасах. Устрашающие лезвия и крючья алебард матово поблескивали на солнце. Море гномов гудело, попутно бросая Искателю приветственные и не очень выкрики. Самые дерзкие вылавливались городовыми, их ждали тридцать три дня в публичных каменоломнях.

Средь гномов бойко сновали ушлые букмекеры. Ставки принимались на то, когда и откуда вылетит тело Искателя. По наиболее распространенному мнению, духи Башни выкинут мертвого Искателя со второго этажа. Отчаянные сорвиголовы или безнадежно богатые и скучающие ставили на то, что именно сегодня Башня поддастся Искателю.

Подданные Рута IV были невысокой, на голову ниже среднего человека, расой, коренасты, плотносбиты и широкоплечи. Мужчины носили густые бороды, у знати и стариков они до пояса. Под кустистыми бровями глубоко сидели глаза. Черты лица тяжелы и, хотелось сказать, вырезаны из камня. Женщины ненамного уступали сильному полу в размахе плеч, обладали крутыми бедрами и, все без исключения, пышными бюстами. Лица их были заметно мягче, но об утонченных очертаниях, столь ценимых людьми, эльфами и русалками, говорить не приходилось. Замужние носили головные уборы наподобие среднерусских кокошников. Дети попадались редко и являлись уменьшенными копиями родителей. Гномы облачались в наряды темных оттенков. Платья строги, но сшиты добротно.

Увлекшись наблюдениями, Руслан только сейчас увидел, что улица с барельефами закончилась. Процессия добралась до площади, шагов триста в поперечнике, выложенной шестигранными плитами. С трех сторон площадь обрывалась пропастью, а у края, напротив того, где ритуальный проход растворялся площадью, высилась Башня с двумя рядами окон-бойниц. Сперва Березин решил, что она сложена не из камня, а из слоновьей кости, настолько белоснежна её поверхность.

Башню окружал ряд чередующихся знамен, хлопающих на ветру. Сиреневых с белой башней и багряных с черным драконом посреди.

Колесница довезла ближе. Удивительно, уйма столетий минула, а Башня не потускнела, не появилось ни царапины, ни выщерблины. Создавалось впечатление, что каменные блоки наружной кладки шлифуются еженощно и ежедневно. Башня отличалась абсолютной ровной поверхностью, нет ни привычной в Свартальфахейме резьбы, ни лепки, ни каких других украшений.

Около Башни, на нешироком высоком помосте находился Рут и высшие сановники королевства. Там же пребывали Свенельд, Хорив и капитан Финиста. Руслан до сих пор не знал имя этого молчаливого, замкнутого в себе типа, но как часто бывает отличного морехода.

За жрецами замкнулся строй королевских гвардейцев, преградив толпе путь на площадь.

— Ступай за мной.

Тогар спустился с колесницы и, не оглядываясь, степенно зашагал к возвышению с монаршим обсидиановым троном.

Пронявшись гусиной кожей — площадь открыта всем ветрам и, особенно, пронизывающим — Руслан последовал за хранителем.

— О, великий король, пред твоими очами Искатель, — церемониально прогремел Тогар и отступил в тень знамен.

Рут IV поддался вперед.

— В последний раз ответь, Искатель, готов ли ты преступить порог Башни?

— Готов!

Король поднял взор и руку, словно вопрошал у небес:

— Тогда богам судить достоин ли Искатель сокровища Башни!

— Возьмись за жезл, — это уже бас Тогара.

Хранитель довел Искателя до двустворчатых позеленевших от времени медных ворот. Над ними висела мраморная таблица в форме развернутого свитка. Руны были неизвестны Руслану, но его вдруг озарило. Они ему понятны!

— Читай! — велел Тогар.

Березин не слышал гнома, губы шептали послание дремучих веков:

Я, царь царей, вершил победы и покорял народы.

И девять царств несли мне дань.

В шесть дюжинах и девяти сраженьях

Мои полки втоптали в кровь и грязь врагов.

Я не давал повергнутым посмертного покоя,

Не хоронил их бренные тела.

И тем навлек на душу тяжкий грех.

Но боги указали путь к спасенью.

Сию воздвиг я Башню их веленьем,

Чтоб избранный судьбой Искатель

Спустя века, когда настанет час нужды,

Принес во мир мое наследство.

Тогар соткал жезлом в воздухе огненную пентаграмму, проткнул её, отчего та рассыпалась мириадом крохотных огоньков.

Неслышно распахнулись медные створы. Непроглядная тьма проема сошлась в неравной битве солнечным светом и, поддавшись, чуть отступила, но так и не явила, что скрывала.

— Путь свободен, Искатель, — Тогар обернулся к инопланетнику. — Да пребудет свершившееся сегодня в согласии с волей богов!

Вздохнув и покрепче сжав эфес шпаги, Березин шагнул в черный зев. За спиной лязгнули ворота. Мрачная тьма окутала дерзнувшего нарушить покой Башни.