Флейм Корвин - Смертный ангел (СИ)

— Наверх, — решил Березин.

Он победил! Лле практически сломил мою волю, но он боролся. Да! Боролся! Иначе не было бы третьего испытания!

Последнее Испытание заключалось в том, чтобы убить остатки души Искателя. Теперь Руслан понимал это. Требовалось выманить слово, символизирующее забвение как отказ от самого дорого в жизни.

У Березина этим словом оказался отказ от… Любви?

Конец третьей части

Когтистые лапы невидимого демона ударились о землю, сложились перепончатые крылья.

— Ступай, — сбросив чары невидимости, рыкнул Антессер. Один из восьми демонов, что отбывали кабалу у Кзаркхмета.

— Туда? — прохрипел едва живой от страха гном Огбольд, перенесенный крылатым ужасом за тысячи верст от родных гор.

Антессер, презрительно кивнул, гася в темно-зеленых глазах голодный блеск. Запах страха, источаемый смертным, возбуждал отвращение, но одновременно в нутро проникало сосущее чувство голода.

Огоньки, пляшущие в глазах демона, заставили Огбольда побледнеть.

Огбольд, глаза и уши колдуна при дворе гномьего короля, вошел в шатер.

— Рассказывай и не мешкай. Сразу и без лишних слов!

— …Талисман Лле обрёл нового хозяина.

Кзаркхмет повидал многое и полагал, что его уже не удивить. Однако в услышанное едва верилось.

Гном снова отвел взор. Никакая сила не заставит его опять посмотреть в глаза магистра; воистину дитя Пекла. Огбольд шкурой ощущал злость мага. Ярость, сравнимая со свирепостью обитателей Ада, заполнила колдуна без остатка.

— Кто он?

К своему ужасу Огбольд не имел о том ни малейшего представления.

— Он? Он… — голос Огбольда срывался, — он… Он росмалец.

От последнего известия лицо мага омрачилось пуще прежнего. Борьба с новоявленным хозяином артефакта Башни не обещала легкой победы. А в том, что именно волхвы Деллеи снарядили экспедицию за талисманом, Кзаркхмет не сомневался с самого начала. Успокаивало лишь то, что Нити Судьбы в его руках да и сам он не из дешевых балаганных кудесников.

— Антессер, — позвал чародей.

Колыхание воздуха возвестило о появлении демона. Крылатый дьявол выступил из тени, что сгустилась за спиной мага.

— Забери его, — Кзаркхмет указал гнома.

— Повинуюсь.

Антессер кровожадно оскалился. Бестия превосходно чувствовала настроение смертных, и Кзаркхмет не являлся исключением. Отношение хозяина к гному было прозрачно для демона, и Антессер решил воспользоваться этим. Пусть Кзаркхмет ничего не велел ему, но зато будет, чем оправдаться.

— Следуй за мной, — кинул гному Антессер.

Огбольд послушно двинулся за ним. Не будь его душа столь грешной, истово благодарил бы Свет. Не чаял Огбольд, что магистр отпустит его так просто.

Как и раньше шатер окружала абсолютно непроглядная темнота. Не различишь, что там в трех шагах; и ненужные свидетели не увидят, какие гости посещают придворного мага.

Антессер немилосердно подтащил к себе споткнувшегося гнома и, расправив перепончатые крылья, взмыл ввысь. Хозяин сказал, забирай, а доставить этого жалкого смертного домой не велел! Когти демона впились в живую плоть.

— До росмальских владений неделя конного пути, — сказал Гизит, отламывая кусок кислого сыра.

— Выйдем к границам Артанского воеводства? — принц пододвинулся к костру.

— Как договаривались.

Быстро темнело. Тридцать всадников встали на ночлег. Позади очередной изматывающий переход под изнуряющим солнцем.

Серые степняки разнуздали лошадей, выставили дозорных и достали нехитрую снедь.

Владслав задумчиво разглядывал широкие воды Борисфена. В улусе Гизита решили на том, что отправляться прямиком в Багару смерти подобно. Колдун наверняка знает, что принц сбежал, и все дороги в герцогство будут перекрыты. За возращения в Росмалу Кзаркхмет не ждет; по крайней мере, Владслав заставил себя верить в это. Там он тайно доберется до Тошека. Дальше принц не загадывал.

Когда закончили со скромным ужином, степняки сбились в круг. Уседененный ветеран ханских походов расчехлил длинный струнный инструмент и запел протяжную сагу о древних богатурах.

Владслав не учил степняцкой речи да и не чтил благовением прошлое кочевников, поэтому отодвинулся в сторонку и, усевшись поудобнее на выпуклой кочке, взялся за чистку песком кривой сабли, дареной ему в улусе Гизита.

— Принц истинный воин, — одобрительно сказал Гизит.

— Спасибо за доброе слово, — откликнулся Владслав. — Паче от хорошего человека.

Багарец не лукавил. Гизит не был хрестоматийным степняком из герцогских хроник: немытым, грубым, тупым и алчным до крови. С хитрецой то да, но как без нее хану крохотного улуса?

— Слыхал я, — заговорил Владслав, — что ордынцы непревзойденные мастера по вязанию узлов. Да такие, что за пояс любого морехода заткнут.

— Верно.

— Научи чему-нибудь.

Гизит пожал плечами:

— Почему бы и нет. Скоро вернусь.

Хан порылся в седельной сумке и выудил оттуда веревку из кобылиного волоса, тонкую и необычайно прочную. Такие дорого ценились на торжищах Срединноморья, и являлись излюбленным средством воров и наемных убийц.

Гизит запалил факел, воткнув его рядом, так как солнце скрылось за кромкой горизонта.

— Вытяни руки, — попросил он. — Первое, что покажу — это вязание Змеи. У нас это знают даже дети, их никто сему не учит, сами выведывают, но принц не родился в улусе.

Владслав внимательно наблюдал за ловкими движениями коротких пальцев, старательно фиксируя в памяти пояснения. Когда ворсистая веревка накрепко связала кисти, вроде уяснил, но повторить не лишне будет.

Гизит открыл рот, дабы что-то сказать, но не успел. Сдавленный стон, раздавшийся из окончательно сгустившейся мглы, предвещал небольшому лагерю крупные неприятности.

— Это дозорный! — воскликнул Гизит. Из ножен вылетел добротный оттоманский ятаган. — К оружию!

Звуки спущенной тетивы и свист стрел нарушили ночной покой. Гизит обладал поистине звериной реакцией. Хан упал вниз за долю секунды до того, как две дюжины стрел ворвались в освещенное пространство. Его воинам повезло меньше, заслушавшиеся акына степняки оказались превосходной мишенью в свете костров. Почти все стрелы попали в цель. За удар сердца Гизит потерял половину отряда.

Улюлюкая, на стоянку кинулись десятки человек. По круглым щитам и изогнутым клинкам Владслав принял их за степняков.

Связанный принц оказался невольным очевидцем непродолжительного, но свирепого боя. Люди Гизита, не опомнившиеся от негаданной атаки, к тому же уступавшие числом, не выстояли. Минуло пять минут, а от отряда сопровождавшего принца остались одни воспоминания. Все убиты, нет ни раненых, ни пленных. Хвала богам, что хоть Гизит изловчился вырваться из кольца нападавших неизвестцев и, запрыгнув на коня, ускакал в ночь. Вдогонку ему пустили стрелы, но безлунная чернота скрыла, достигли ли они беглеца. Никто из атаковавших лагерь не рискнул отправиться по темноте выяснять участь побегца.