Александр Гребенников - Пояс жизни. Трилогия (СИ)

С этими словами Зугу протянул вождю длинную тонкую стрелу с бронзовым наконечником. Вождь дал знак одному из своих сыновей, который подбежал к, распластанному на земле, Зугу и, взяв из его рук стрелу, отнес ее отцу. Нвала с удивлением рассмотрел невиданное оружие, восхищаясь острым наконечником, похожим на нуб, но гораздо прочнее его.

— Встань, Зугу, — произнес Нвала после затянувшейся паузы, — интересную историю рассказал ты мне и теперь я вижу, что ты не врешь. До меня уже доходили слухи о странных крылатых людях, разящих молниями, которые охотились за нубом у дальних рудников, но я подумал, что все это выдумки нерадивых охранников. Расскажи ка еще раз, как выглядела эта женщина.

Зугу поднялся с земли и, продолжая смотреть вниз, не поднимая глаз, продолжил рассказ.

— Как я уже сказал тебе, вождь, женщина эта была белокожей, с удивительными, темно-красного цвета, длинными волосами, и одетая в одежды из чистого нуба, сиявшие, как полуденное солнце, а на спине у нее были два широких крыла цвета серебра, так же переливающиеся и слепящие своим блеском. Она была необыкновенно красива, но, одновременно, и ужасна в своем гневе. Она совсем не похожа ни на наших женщин, ни на женщин Кеми. Таких, как она, мне никогда раньше видеть не приходилось. Каждый воин, который был со мной, может тебе подтвердить правоту моих слов.

— Успокойся, Зугу, я верю тебе, — снисходительно сказал вождь, — но если эта женщина действительно такова, то она не может быть простой смертной. Я думаю, что это сам всемогущий дух Нуб, в женском обличии, явился перед тобой. Скажи, ты, или кто-нибудь из твоих воинов, причинили ей какой-нибудь вред?

— Нет, нет, Нвала! Даже если бы мы и захотели, то не смогли бы достать до нее ни дротиками, ни копьями.

— Хвала духам, отвадившим Вас от ужасного преступления! Если бы Вы причинили вред духу Нуб, то он навсегда бы отвернулся от нашего народа и проклял бы нас всех во веки веков. Что скажешь ты, Асибо?

Вперед вышел старик в накинутой на голову обезьяньей шкуре и с черепом рогатой антилопы, закрепленном на ней.

Старик ударил в бубен, при этом совершая странные телодвижения. Так он вертелся и приплясывал какое-то время, а потом со всего размаху, плюхнулся на землю, как раз напротив вождя.

— Духи говорят, — скрипучим, с привисгом, голосом объявил старик, — счастье озарило страну Куш, и сам дух Нуб спустился с небес, чтобы возвестить об этом, а эти нечистивцы не узнали великого духа и напали на него. Теперь, чтобы вымолить прощение у духа Нуб, нужно принести ему жертву, кровавую жертву, чтобы Нуб увидел, как мы, его рабы, любим и почитаем его. Пусть он, — старик указал на, дрожащего от страха, Зугу, будет принесен в жертву. Как велит наш обычай, он должен быть брошен в Нил с самого высокого порога! Я сказал, о чем поведали мне духи! — торжественно возвестил Асибо и обессиленный упал на землю к ногам Нвалы.

Нвала был озадачен. Как мог он предать смерти сына своего родного брата, а с другой стороны, как можно ослушаться воли всемогущих духов. Вождь долго раздумывал о том, как поступить с племянником.

— Хорошо! Ты уверен, старик, — переспросил он у Асибо, — что правильно понял волю духов?

— Я много лет общаюсь с духами, великий вождь, — ответил старик, — и никогда еще не ошибался. Возвещая волю духов, Зугу должен быть принесен в жертву в день наступления полнолуния.

— Да будет так! — совсем безрадостно объявил Нвала. — Отведите Зугу в его хижину и никуда не выпускайте до дня жертвоприношения, — приказал он, продолжавшим лежать на земле воинам.

Воины поднялись и поспешили выполнить волю вождя. Они связали несчастного Зугу и потащили его прочь.

Вслед за вождем, в его хижину нырнул еще совсем не старый, но уже седовласый человек, так же, как и Нвала, одетый в шкуру леопарда.

— Послушай Брат, — обратился он к вождю, неужели ты послушаешь бредни старого, выжившего из ума, Асибо и лишишь жизни моего любимого, моего старшего сына, Зугу?

— А что я могу поделать, Угур, такова воля духов.

— Духов, или старика Асибо, который ненавидит весь наш с тобой род?

— Поверь, мне очень жаль Зугу. Ты же знаешь, что я люблю его, как собственного сына, но воля духов объявлена перед всем народом и я не посмею ослушаться ее. Прости, брат, и крепись. Твой сын скоро предстанет перед самим духом Нуб, станет его верным слугой и защитит наш народ от его гнева.

Угур, в бешенстве, выскочил из хижины и, расталкивая всех на своем пути, пошел прочь.

— Моя Темис, моя богиня, ты снова со мной, — лаская руки девушки, шептал Амхеп.

— Послушай, Амхеп, — задумчиво спросила Темис, не обращая внимания на ласки, — среди твоих односельчан есть кто-нибудь, кто знает язык жителей страны Куш?

— Зачем тебе это, моя богиня? — переспросил юноша.

— Не твое дело! — резко ответила Темис. — Просто скажи, есть или нет!

— Ну, многие знают. Вот, к примеру, отец Тота, Энох, знает. Он много лет, вместе с нашим отцом плавал к порогам и вел обмен с Нубами.

— Это хорошо! — ответила Темис, продолжая думать о чем-то, о своем. — После свадьбы твоей сестры, попросишь его встретиться со мной?

— Все, что прикажешь, моя госпожа.

Поздно ночью, когда все в лагере уже спали, три женские фигуры, прячась за палатками, пробежали в сторону дворца. Не доходя до него, они свернули направо, туда, где обычно приземлялись флайеры.

— Ди, что-то никого не видно! — прошептала Темис. — Ты уверенна, что Стан правильно понял, где это место?

— Да все он прекрасно понял и пообещал, что все сделает, как мы и договаривались. Просто мы рановато пришли.

— Ой, девочки, — так же шепотом сказала Лея, мне показалось, что где-то слышен звук флайера.

— Не выдумывай, Лея, флайеры совершенно бесшумные. Давайте лучше будем ждать, молча, — одернула подруг Дита.

— Ну, скажите же, что Вы задумали? Что должен привезти Стан? — взмолилась Лея — Я просто сгораю от любопытства.

— Да замолчи же ты! Скоро сама все увидишь! — снова, шикнула на нее Дита.

Прошло несколько томительных минут ожидания. Вдруг девушки почувствовали, как теплая струя воздуха обдала их откуда-то сверху, а следом тьму пробил тусклый луч света. Темис достала фонарик и посветила им, направляя свет вверх. Через несколько мгновений на ровную площадку бесшумно опустился флайер. Не включая освещения, по откинутому трапу спустились Стан. Ола и Флоа. Три подруги подбежали к ним, приветствуя шепотом.

— Ну, как, все доставили? — нервно спросила у Стана Темис.

— Обижаешь? Все, как просили, в лучшем виде, — ответил Стан. — Сейчас убедишься сама.

Стан вернулся на борт, и через минуту раскрылись створки грузового отсека. Темис, а за ней и все остальные ринулись туда. В тусклом свете аварийного освещения, перед взорами женщин предстали пять великолепных лошадей в полной сбруе, спокойно стоящих на привязи у такелажных стоек, а в глубине отсека поблескивали золотом две одноосные колесницы с высоким передним бортом.