Иван Безродный - Массандрагора. Зов Крысиного короля

– Давай, пионер, покажи-ка мне мастер-класс, – сказал он. – Не разочаруй папочку.

Пашка непонимающе уставился на сержанта.

– Добудь огонь как настоящий команч! Я же тебе говорил: никаких зажигалок. Берешь вот эту палочку в ладони, упираешь ее вот в эту дырочку, видишь? Я даже помог тебе – дырочку сделал, усекаешь? Обкладываешь ее мхом или древесной стружкой и начинаешь так быстро-быстро вертеть ее в ладонях… Сначала будет дымок, а потом вдруг бах – и возникнет живой огонь. Чудо, не правда ли? Давай, начинай, не затягивай процесс.

Пашка покорно взял «инструмент для розжига», бухнулся на колени перед кострищем и принялся добывать огонь. Палочку вертеть оказалось не так уж и просто – она была не совсем ровной, и получалось очень медленно и неловко.

– Закрывай приспособление от ветра, но не забудь легонько раздуть огонь, как только пойдет дым, – поучал Сармат. – Быстрее, быстрее верти, твою мать! Оно там у тебя хоть немного греется?

– Греется, – соврал Пашка. Надежда на огонь у него угасала с каждым неуклюжим поворотом палочки. Гиблое это дело! Он не был команчем.

– Ладно, я за копьем, а то мы так и до вечера не управимся, – сказал Сармат. – А ты давай верти, да не мухлюй, понял? Я быстро, только в лес и обратно.

Пашка молча кивнул, и сержант ушел, тяжело ступая по песку. Хм… Не мухлевать, значит? Пашка ехидно хмыкнул, и его лицо озарила безумная улыбка. Как бы не так! Он привстал – вояка, не оглядываясь, ровным шагом поднимался по косогору к лесу. Трясущимися руками Пашка достал зажигалку и принялся чиркать кремнем.

– Ну же, давай, родимая, давай! – приговаривал он. – Скорее, пожалуйста!..

Наконец появился крохотный, дрожащий язычок пламени. Чуть ли не молясь, Пашка поднес его ко мху, и тот сразу же вспыхнул, словно только этого и ждал. Пашка удовлетворенно зарычал и подсунул запылавший кусочек растительности к щепкам. Костер начал нехотя разгораться. Он спрятал зажигалку и принял совершенно невинное выражение лица, дожидаясь Сармата. А что такого в самом деле?

– Молодец, студент, – сказал через минуту сержант, разглядывая пляшущие языки пламени. – А ты боялся!

В руках он держал крепкий длинный шест. Пашка скромно потупился, пытаясь не покраснеть.

– Во, – сказал Сармат, показывая жердь. – Заостришь – и в бой.

Пашка промолчал, рассматривая палку. Вообще-то на копье это мало походило.

– Как собираешься обработать его? – спросил Сармат, словно на экзамене.

Пашка устало пожал плечами.

– Ножом, наверное? – предположил он, хотя уже знал, что ответ неправильный.

– Ха, как бы не так! – ухмыльнулся Сармат. – А костер тебе на что? Ножом он собрался, ишь ты… А этот нож у тебя имеется?

Пашка вяло замотал головой.

– То-то и оно, солдат. Учись обходиться без ножа. Тем более моего. – Сержант похлопал себя по поясу, где у него был приторочен мощный столовый нож, добытый в «Макдональдсе». – На, держи. – Он протянул Пашке шест. – Нужно поджечь более тонкий конец, постепенно сдвигая древко к себе и поворачивая его вокруг своей оси. Как бы обжаривать. Только осторожно, понял? Не переусердствуй. Затем очистишь от углей – будешь тереть вон о тот камень. Выйдет ровно и остро, к тому же дерево станет плотнее, а это для наконечника самое то. Простой и действенный метод, доступный даже неандертальцу. Не знал? А они так и делали. Приступай!

Пашка взял шест и последовал указаниям Сармата. Сначала ничего не вышло – он пережег конец, и тот полностью сгорел, отвалившись единым куском пышущего жаром угля. Но вторая попытка оказалась куда удачнее, и через некоторое время Пашка действительно получил аккуратное острое жало, будто выточенное на станке.

– Ладно, хотя могло быть и лучше… – тем не менее проворчал Сармат. – Теперь наготовь еще дров и не забудь подкинуть их в костер.

Пашка исполнил и это приказание.

– Ну а теперь – на охоту, – злорадно улыбнулся сержант. – Ты готов, парень? Или снова нюни тут мне распускать начнешь? Будь бойцом!

Пашка безучастно пожал плечами. Охота? Да он еле на ногах стоит. Ткни пальцем – и упадет навзничь. Но его состояние Сармата не интересовало ни на грамм. Возможно, в этом и был коварный замысел сержанта в обучении. Кто знает?

– Вперед! – диким буйволом взревел Сармат. – Копье наперевес! За мной!

Почти теряя сознание, спотыкаясь, Пашка побрел за подпрыгивающим от возбуждения сержантом. Они спустились к воде: дальше по берегу сплошным покрывалом шевелились десятки, сотни фантастически невероятных существ: маленьких, с собаку, и больших, до полутора метров в длину, с клешнями и без, гладких и полностью утыканных шипами, с плоскими хвостами, раздвоенными и совсем без них. Некоторые недвижно грелись на солнышке, другие бесцельно бегали туда-сюда, в воде тоже происходила какая-то движуха, а чуть дальше несколько существ устроили потасовку, кромсая друг друга мощными зазубренными клешнями. Однако никаких звуков, рычания или визга Пашка не слышал, только механический стук, шорох, всплески и шебуршание песка под многосуставчатыми лапками доисторических монстров.

– Здесь их несколько видов, – на ходу поучал Сармат. – Трилобитов, особенно тех, что с клешнями и шипами, не трогай – самому чего-нибудь оттяпают, мало не покажется, а то и проткнут насквозь, мал ты еще. А вот небольших вошек и мокриц – пожалуйста. Это вон те, гладкие, с усиками и с пупырками на морде. У них и панцирь слабее, и мясо нежнее. Вошки – без хвостов, но с крупными задними лапами, видишь? А мокрицы длинные и с эдакой лопатой вместо хвоста. Не боись, эти тебя не тронут – просто нечем, а вот вошки могут и чуток тяпнуть, но они сосут кровь только у более слабых существ вроде мокриц и черепах, а ты же человек, правильно?

– Правильно… – глухо ответил Пашка. Сердце его готово было выскочить из груди.

– Эти самые вошки, удирая, очень любят прыгать, а мокрицы просто скатываются в плотный шар. Не допускай этого. Зрение у них неважнецкое, но слух хороший. Хотя сейчас он им никак не поможет – сам видишь, что тут творится, и это нам на руку. Короче, тактика простая: бей копьем в стыки между пластинами, работай им как ломом – кроши их долбаный хитин! Поражай глаза, а у мокриц их девять, расковыряй им рот, там жвала, и можно ударить под дых, если тварь перевернется. О, они живучи, эти гады, но победа будет за тобой, я верю. Начинай уже! Давай вон хоть с того начнем, как раз отвернулся…

Ковыляя, Пашка неуклюже подобрался к отбившемуся от общей массы монстру размером с крупную собаку, светло-коричневого цвета, с сегментированным телом и длинными, вяло шевелящимися усами. Вошка это была или мокрица, он так и не понял, она была больше похожа на гигантского таракана. Медленно выдохнув, Пашка несильно ткнул тварь острием копья. Существо отползло на полметра и снова замерло, раздраженно подергивая усиками.