Сс Базов - Когда кончаются игры (СИ)

— Во-первых, это был не я, — напоминает Кай. — Мы не отвечаем за случившееся с личностью непосредственно до игры. Во-вторых, я давал на это согласие. Потому что это хорошо оплачивалось. Тому мне нужны были связи и деньги для революции.

— Кай, мы просто решили, что раз с нашим капитаном так поступили, то мы себя уважать не будем, пока не отомстим.

— Кому?! — на секунду теряет спокойствие Кай, но снова переводит дух. — Это все равно, что я их в кафе обслужил, мне оставили за это чаевые, а вы на выходе его порезали в лапшу.

— Быть проституткой, конечно, дело твое… — Хаски говорит это специально, потому что после этого Кай должен перепрыгнуть столы. Только Хаски кажется, что он успеет убежать, но Кай укладывает его лицом в стерильный пол, заломив механическую руку за спину.

— Вы не должны пользоваться болезнью капитана, чтобы по-своему трактовать его волю, — спокойно продолжает Кай, затем переводит взгляд на металлические пальцы на руке, пожимает плечами, еще более расслабленно и тихо заключив:

— Ты ведь все равно не чувствуешь боли.

После этого Хаски пытается вырваться, и уже сам не знает, Кай или это судорожное движение в желании освободиться ломает его протез — в районе локтя лопаются несколько проводов, деформируется металл кости.

Гидра не бьет Кая током. Возможно потому, что чувствует себя тоже виноватой. Но когда капитан уходит в спальню, закрыв за собой дверь, Гидра примирительно предлагает:

— Я нашла пару мастеров рядом… Они за час-другой все починят. Он прав, ты же все равно не чувствуешь.

— Чего? Того, как он меня опустил только что? Это я очень хорошо почувствовал, — огрызается Хаски, уткнувшись в стерильный пол.

Гидра становится более материальной для посещения мастерской, сидит на гостевом стуле послушно, изображая живого человека. Даже если поймут, что она лишь проекция — ничего, тут многие делают себе пару на компьютере.

У Хаски странное чувство. И рука не живая, и боли он не должен ощущать, но нечто фантомное щекочет его нервы. Как бы раньше они не ссорились, добрая Гидра в честь их перемирия пытается отвлекать его разговором:

— Хотя я должна злиться, что ты меня уговорил… Мне нравится то, что мы провернули. Кай-то из-за чего бесится? Потому, что мы это сделали или потому, что мы действовали без приказа?

Хаски морщится, когда паяльник проходится по мелким проводкам. То, что было сломано за секунды, теперь восстанавливается часами кропотливой работы.

— Зришь в корень, — одобрительно замечает он. — Кай не деспот. У него к каждому подход. Этот сученок знает, что со мной нужно только так. Что я по-другому не пойму.

— И что же ты понял? — почти издевательски спрашивает Гидра.

— Что больше не буду убегать.

Они возвращаются домой ранним вечером, прислушиваясь к шорохам в квартире. Хаски ждет, что Кай выйдет из комнаты, сложив руки на груди, и спросит, где они были. Или и вовсе как ни в чем ни бывало нальет себе чаю и предложит в интернете поискать Дроида. И не сразу до него доходит, что дом пуст. Так же аккуратно заправлена кровать, никакого беспорядка, но никого в доме нет, и ни записки, ни сообщения.

— Кай от нас сбежал? — неумело маскируя панику, шутит Гидра. — Мы достали его чуть сильнее, чем думали?

— Я ему сбегу, — ворчит Хаски, сам тем временем пакуя оружие в отделы брюк и военного жилета. — Ищи, где Дроид.

— Зачем?

— Я тебе говорил, у него ко всем подход. Подход к Дроиду называется: «Приди и вытащи меня из той задницы, в которой я опять застрял».

— Привет, — как ни в чем ни бывало здоровается Кай. На нем маска в половину лица — рельефное изображение собачьих зубов.

— Что за маскарад? — спрашивает Дроид, все-таки улыбнувшись. Это место — подземная тюрьма, у Дроида скованы руки и ноги, он практически распят буквой икс на стене напротив решетки и на глазах какой-то прибор, похожий очки для сварки. — Не открывай дв…

Он не успевает договорить — решетка издает гудок и движется в сторону.

— Это плохо, — нервно произносит Дроид и скороговоркой продолжает:

— Акросс сказал им, что мне не нужна вода и еда. Приказал не открывать ни коем случае дверь. В тот момент, когда она откроется, это будет означать, что ты пришел.

Кай хмурится, копается с табло около решетки, спешит, оно отзывается сигналами, но ничего больше не происходит. За исключением того, что на пятую попытку включается красное аварийное освещение.

— Это не я, — не отрываясь от табло, комментирует Кай.

— Тогда вали отсюда, пока охрана не набежала.

— Ну я же все равно пришел.

Он не успевает договорить, когда металлические штыри из кандалов выдвигаются и не готовый к этому Дроид практически падает на пол.

— Ну, а теперь начинается интересное, — довольный собой, объявляет Кай, но стоит на месте, около табло, не помогая подняться.

Они уходят как крысы, по полуподвальным пыльным комнатам с наростами труб и проводов, стараясь вести себя тише. Кай впереди, показывает дорогу, маску по-прежнему не снимает. Им не встречается никто, даже тех же крыс не видно. Эти сооружения — настоящий лабиринт, с неравномерными комнатами — какая-то больше, другая совсем узкая, третья размером с актовый зал.

Оба замирают, когда впереди слышится вой — не животный, а издевательский, человеческий. Так оповещают жертву пущенные по следу близнецы, и погоня эта не сзади, она где-то в лабиринте перед ними.

Кай нервно сглатывает, прежде чем сорваться на бег в перпендикулярный коридор.

— Мы не туда идем! — громким шепотом напоминает Дроид. — Стой, блин! Не мельтеши, нас двое и их двое.

— Тут тоже можно пройти, — нетерпеливо показывает вперед Кай. — Вряд ли Акросс отправил их просто так.

Он ждет, пока Дроид обдумывает, верить ли словам капитана, но тот кивает и послушно бежит следом. Близнецы не самые приятные противники, любители нападать вдвоем на одного. И быстро ретироваться, когда врагов тоже оказывается двое. Но встретиться с ними одному было чревато — Кай как-то из такой стычки вышел, лишившись глаза.

А потом происходящее переходит в кошмар, потому что оказывается, что лабиринты эти — многоэтажные, и чужой топот слышится то сверху, то снизу, то где-то совсем рядом за стеной, но Кай бежит уверенно, сворачивает не задумываясь. Скорее всего, близнецы знают, где выход, и акулами плавают вокруг них, пытаясь напугать. А еще вернее, что Кай прав, и они действуют строго по приказу. Но все предположения летят псу под хвост, когда один из близнецов, вывернув из-за угла, пытается ударить сверху вниз металлическим прутом с расчетом, что Кай попадет по инерции под удар, но тот успевает остановиться, отклонившись назад.

— Ходят слухи, ты бессмертный! Долго будем играть!