А Эльстер - Вниз и влево (СИ)

— Да уж, я читала. Уильям Сибрук… Кстати, о Хранителях там не было ни слова.

— Вполне типичный вывод случайного прохожего. Правда, после этой его книжки туда устремились толпы искателей таинственного, — но тамошний Круг, думаем, справится с этой проблемой. В отличие от прочих, Хранителям Первой Башни веками приходилось уживаться с самыми разными соседями. Езидов многие считают дьяволопоклонниками, принимают за странную секту гностического толка. Не раз они подвергались гонениям со стороны как христиан, так и мусульман. Считается, что они приносят человеческие жертвы Заточенному… Но, конечно же, это не так. Жертвы имеют совсем иную цель: дать силу Хранителям. Верховных Хранителей там двое, ибо бремя их слишком тяжело. Если ты читала дневник Сибрука, ты должна помнить их имена: шейх Ади бен Мусафир, которого они чтят как основателя их религии, а также шейх Хасан бен Ади…

— Постойте, там говорилось, что они умерли и похоронены…

— Я и говорю: суждение, достойное профана. Интересно, не показалось ли ему удивительным, что могилы правоверных мусульман расположены чуть ли не в том же месте, где покоится Великий Заточенный? Нет! В своих саркофагах они пребывают живыми, и яростным огнем своего Духа удерживают ЗамкИ! И так же происходит в прочих Башнях. При некоторых различиях, Культ один и тот же: есть Верховные Хранители, есть Круг посвященных, который знает порядок ритуалов, и есть рядовые служители Культа, обыкновенные люди, хоть и служащие делу… Лишь место Седьмого Верховного пустует — и я содрогаюсь при мысли, какой должна быть жертва, способная сжечь твое Проклятие… Сэнгэ, несчастный глупец, принесший неисчислимые беды своим отступничеством…

— Расскажите мне, наконец, — попросила Эльза, — как его угораздило?

— Как мы и говорили уже, Круг всегда выбирал в Хранители людей, видевших однажды Великий Свет. Но до того, как мы получили о нем Знаки, он был самым обыкновенным мальчишкой, хоть и сыном богатого феодала. Честно признаться, не так уж много мы знаем о его прошлом… В четырнадцатом веке он родился где-то в Джунгарии… Звали его, конечно, не Сэнгэ, а как — этого уже никто не помнит.

У него был младший брат, и жили они с ним не разлей вода, — но сложно было отыскать детей столь же несхожих. Младший мечтал стать воином, с упоением готовился к грядущим подвигам, тренировался в стрельбе из лука, в мастерстве наездника и фехтовальщика. Старший же рос книгочеем, знал все сказания тех мест и желал постигнуть священные науки. Он часами рассказывал младшему о Верхнем и Нижнем мире и о первом человеке, что родился от птицы и дерева.

Но однажды горе настигло их. Младший из братьев свалился с коня и сильно разбился. Он был при смерти: никто не ожидал его выздоровления. Но старший брат, проводя рядом с ним дни и ночи, настолько хотел вернуть младшего, что впал в транс, подобно шаману. Он видел, как идет он за братниной душой по странам мертвых. Он сразился с божествами нижних миров, отнял у них душу брата и вернул ее в тело. Младший поправился, и все считали это чудом. Старший же провел в своем запредельном состоянии много дней; никто не пытался прервать его экстаз. Он не ел, не пил и не спал, токи силы проходили сквозь его разум, а глаза его видели то, что недоступно обыкновенным людям. Те, кто приходил к нему больным — уходили здоровыми. Говорили, что небесные предки через него решили снова облагодетельствовать народ.

Когда же транс прервался, мальчик рухнул без сил. Ожидали, что он станет великим шаманом; но случилось иначе. К шатру его отца явился посланник из Седьмой башни. Люди Круга отправились в странствие, чтобы найти мальчика, отмеченного особой судьбой. Ему суждено было стать Хранителем.

Жители селения расступались перед посланцем, и его дорога была пуста. Только феодал — отец мальчика — не устрашился его и сам вышел навстречу из шатра, когда тот остановился перед пологом. Посланец объявил, что согласно древнему закону мальчик должен уйти с ним. Участь его высока, сказал он. Ступив на свой путь добровольно, он станет своей судьбе господином и щитом всему миру. Нетленный Дух его воссияет, попирая силы распада. Он пребудет в Вечности, и весь мир откроется ему, как в Золотой Век, — Великой Башней, бессчетными уровнями, пронзенными сверкающей Осью. Когда мир был юн, а смерть не казалась страшной, все знали это. Теперь люди забыли свое лицо, Хранителей стали бояться, но они по-прежнему ищут избранников, потому что дело их завершится лишь вместе с концом мира.

Отец молча выслушал, а затем склонился перед пришедшим и ввел его в шатер. Тот произнес Слова, и на руках мальчика чернотой проступили Знаки. Мальчик более не принадлежал миру. Отец благословил его, быстро собрал в дорогу, и он ушел с посланником Башни без единого возражения, приняв отчую волю и свой путь. То, что он видел в своем трансе, еще было с ним, как бы сводя воедино земной и горний мир. Перед лицом этой высшей реальности отказ не имел смысла.

Много дней и ночей шли мальчик и тот, кто его увел. Башня Седьмого из Павших, имя которого нельзя было произносить, располагалась в расселине высоко в горах. Холод был им не помеха: ни тот, ни другой его, казалось, не ощущали.

Но не знали они, что по их следам идет младший брат избранника. Он не понял, почему, как он думал, обречен на смерть его брат, не смирился с этим и решил его спасти. Он уже познал искусство читать следы и охотиться. Но ему было всего десять лет! Он жестоко страдал от снега и ледяного ветра, а костер не разводил, чтобы его не заметили. Лишь преданность брату и дух воина давали ему силу.

Наконец одним ранним утром двое добрались до Башни, скрытой от глаз непосвященных. В день ритуала Избранник в белых одеждах стоял в подземном святилище на краю расселины и держал в руках Книгу в черном переплете. Это была Книга Верховного Хранителя, в которой были собраны все знания Круга и записано имя того, кто пребывал заточенным под Башней. Люди Круга обступили его кольцом; с ними были пленники, предназначенные в жертву — Дух каждого из них навек должен был «сгореть». А мальчик совсем не боялся того, что должно было с ним случиться.

В этот момент маленькая фигурка спрыгнула откуда-то сверху и предстала перед ними. Это был младший из братьев. Он был оборван и обморожен, истощен до предела, но руки его сжимали меч, а глаза горели, и в них промелькнула радость при виде брата.

«Брат мой! — крикнул он, — ты спас мне жизнь, и теперь я спасу твою! Злые колдуны очаровали тебя и увели, отец отрекся от тебя, но я обещал предкам и нашей матери, что я тебя верну». Мальчик сказал: «Любимый мой брат, пока я жил в мире, не было для меня никого дороже тебя. Но теперь — нет! Я предназначен для иного, и спасать меня бессмысленно. Подняв свой меч, ты поднимешь его на богов. Возвращайся же и живи счастливо!» «Даже если это будет стоить мне жизни, я сражусь за тебя с кем угодно! — отвечал ему брат, — Я воин! Я знаю лишь верность и бесстрашие. Я могу драться только за это. И если все это ничего не стоит, то мне тоже незачем жить!»