А Эльстер - Вниз и влево (СИ)

И он кинулся на людей Круга, поражая их мечом.

Мальчик замер на мгновение: зрелище потрясло его. Да, перед ним творилось преступление, но в то же время это был подвиг! Брат его сейчас сравнился с божественными героями, преодолевая судьбу, круша даже богов!

…А тот уже был рядом: он замахнулся мечом на посланника, с которым пришел мальчик. Тогда избранник вдруг бросил Книгу и кинулся между ним и своим спутником, чтобы прекратить резню. И брат его оступился: он попытался отвести движение своего клинка, но потерял равновесие и безмолвно рухнул в расселину, утянув за собой и того, с кем мальчик прибыл туда… Почему ты так вздрогнула, Седьмая?

— Я… недавно видела кое-что очень похожее, — выговорила Эльза, — Просто вспомнила… Вот почему я всегда знала это ощущение. Так что же было дальше?

— Он остался один, окруженный мертвыми телами и двоими, что были ранены, — продолжил тибетец, — В тот момент, когда брат его упал, он словно очнулся от сна, как лунатик, разбуженный на краю крыши. Теперь он стоял и трясся на ледяном ветру, как любой смертный. Все стало страшным бессмысленным гротеском. Связь с горним миром прервалась, и уже казалось, что он и впрямь был тогда одурманен, как сказал его брат. Горе заливало его опустошенную душу. Прежняя высота, на которую взлетел его Дух, закрылась для него. Брат спас его — но отнял у него его путь. Он забыл, что нужно делать. Да, еще можно было завершить ритуал — но он просто подошел к пленникам и перерезал на них веревки. Люди Круга, оставшиеся в живых, пытались остановить его, — но он схватил накидку одного их погибших, Книгу, что ему вручили, и бросился бежать прочь. А вслед ему неслось:

— Башня все равно заберет тебя! Куда бы ты ни шел… нет на земле тебе дороги!.. Ты вернешься!..

…Мальчик брел без дороги, без цели, без смысла. Единственной его пищей были замерзшие ягоды, что попадались кое-где на кустах. Силы постепенно оставляли его. Где-то он подобрал палку, и все тяжелее на нее опирался. Однажды горные леопарды загнали его к каменной стене. Он дрался мужественно, но погиб бы, если бы ему не помог проходивший мимо путник. Это был тибетский налджорпа, который возвращался на родину из Китая. Он спросил мальчика, как его имя. Мальчик ответил, что имени у него больше нет. Тогда путешественник дал ему новое имя: «Сэнгэ», что означало: «лев», — и забрал его с собой… В то время ему было двенадцать лет.

— Как и мне, когда Тадеуш выбросил мой медальон, — задумчиво сказала Эльза.

— Не зря говорят, что демоны выбирают себе Контрактеров, которые в чем-то на них похожи.

— Похожи, не спорю… — сказала Эльза, укладываясь поудобнее, — Но все-таки они не параллельны, а… мне кажется… скорее, зеркально симметричны… Ведь Сэнгэ видел Изначальный Свет — а потом упал, а у меня сперва все пошло наперекос, и я только карабкаюсь к нему всю жизнь…как к Тадеушу…

— По-моему, об этом тебе лучше подумать на свежую голову, — усмехнулся тибетец, — спи, Седьмая.

Люди вокруг спали уже давно. Тибетцы тоже устроились на ночь, усевшись со скрещенными ногами и опустив головы на грудь.

Но Эльза не спала.

Она лежала, вытянувшись на постилке. В ногах у нее сидел Мартин Фогель, который то сооружал из каких-то механических обломков башенку, то ломал ее вновь, а в изголовье — Сэнгэ, первый ее демон.

— Не спится? — спросил он, — Раньше ты работала ночами, строя свою Науку. Но теперь-то ты потеряла и деда, и друга, и этого чокнутого Колесничего, и даже свою гипотезу о чудесах! Все, чем стращал тебя на твоем пустыре Тадеуш, сбылось. Да, как свершилось и то, что обещала ты ему в ответ! Ты действительно шагнула через него! Ты признала, что ваша с ним связь — лишь «плюс» в системе, — и это стало так. Необратимо! Взгляни-ка на себя. Вот она, твоя «дружба», — демон указующе вытянул суставчатый палец, — Вот этот центральный узел в твоем устройстве. Двигатель и коленвал, шестеренки и передачи… Ты думала раньше, что это — твоя свобода, но теперь это твоя сильнейшая привязанность! И цель твоя ныне — лишь догма среди прочих догм, сродни тем, что составляют сущность демонов. То, что было раньше — сгорело, осталась только боль! Ты хорошо держишься, но я знаю: тебе сейчас просто дьявольски больно. Быть может, решим все быстрее, Контрактер? Сдайся в последний раз! Я получу твой порядком истасканный Кристалл — а для тебя все закончится. Быть может, стать демоном — хуже, чем просто умереть, но уж лучше, чем вот так стоять на самом пороге Отречения.

— Нашел, кого пугать болью, — кривовато усмехнулась Эльза, — Я знала, на что иду. Да, я на пределе. Меня почти уже нет. Я — сумма последствий, я — механизм, что катится по проложенным рельсам. Но это все — по-прежнему лишь средство! Ведь я успела заранее назначить пункт прибытия и разогнаться, как следует. И пусть ныне мне не сойти с рельсов, но я могу маневрировать. Последняя искра во мне еще горит! Если она не угаснет до финиша — я отыграю, что поставила. Я увижу Свет, что бы это ни значило. Я дострою свою Науку.

— Ха-ха! Хороши же маневры. Ты покорно тащишься с этими сектантами в какой-то медвежий угол, чтобы быть там принесенной в жертву! Да-да, будем называть вещи своими именами… Может быть, сыграть тебе «Полет валькирий»?

— Может быть, — миролюбиво ответила Эльза, — Тем более что не сплю я по той же причине, что и раньше.

— Что?! Хочешь сказать, из-за научных изысканий? Ты на что-то еще рассчитываешь? Теперь, когда знаешь, что никаких чудес нет?

— Точно. Ведь когда-то мне ты сказал, что очень хороший фокус порой практически не отличить от какого-нибудь простенького чуда.

— Не понимаю. Если я правильно помню, то теперь, когда в твоей системе наступила ясность, ты должна приступить к пятому пункту твоего первоначального плана. Ты собиралась сжечь свои привязанности и заглянуть за край. Но, во-первых, выяснилось, что никакого края нет, а во-вторых, ты теперь крепко-накрепко связана еще и с моим обетом Хранителя, — а это разорвать, пожалуй, будет потруднее, чем Контракт…

— Ерунда. Дело лишь в размере платы. А вот то, что ты упомянул «во-первых» — действительно серьезное обстоятельство. То ли чудес не было и раньше в моей жизни, то ли не стало, когда мое Проклятие обняло землю… не важно. Важно то, что пункт пятый возможен только в мире, где они есть. Этот мир нужно вернуть, демон. «Мир богов и героев», как говорил Дэтлеф Эберт…

— Твои амбиции растут по мере удаления от цели.

— Цель ближе, чем тебе кажется. Слушай… От Золотого века к Железному идет нисходящий цикл Проявления. Это значит, что мир удаляется от породившей его вспышки Предвечного Света и погружается в царство распада, от Духа — к материи, от единства — ко множеству, от чудес — к закону необходимости. Судя по моему последнему эксперименту, которым оказалось наше расследование, мы приблизились к концу нашей Юги. Здесь чудеса уже невозможны. Это значит, что моя цель — в прошлом, то есть — во времени, а не в пространстве текущих состояний. Она достижима лишь в тех минувших эпохах, когда деградация не зашла так далеко.