Роберт Джордан - Запретный город Готхэн

Турлог с его четырьмя приспешниками уркманами и ордой оборванных гирканцев вернулся в горы. Когда он ушел, я вернулся в долину, заявив охраннику у прохода, что испугался горных львов, которые якобы бродят неподалеку. И убедил этих троих помочь захватить тебя. Никто не узнает, что случилось с тобой, а Малаглин не станет слишком много беспокоиться об этом, потому что он завидует твоей силе. Традицией Мантталуса являлось то, что король должен быть самым сильным мужем в городе, поэтому Малаглин и сам убил бы тебя рано или поздно.

Но буду вынужден помешать ему в этом, потому что у меня нет намерения, позволять тебе преследовать меня, когда я заберу эти бумаги, которые так хочет Турлог. Он получит их, в конце концов, если будет согласен заплатить мне достаточно хорошо.

Гирканец разразился высоким, хохочущим смехом и повернулся лицом к стоящим неподвижно мантталусцам:

— Вы обыскали его?

— Мы ничего не нашли, — громким голосом сказал один из гигантов.

Ахеб стиснул зубы в разочаровании.

— Вы не знаете, как правильно обыскивать. Снова я должен делать все сам.

Ловкие руки ощупали схваченного, и негодяй разразился проклятиями, когда его поиски не увенчались успехом. Он попытался залезть за пазуху киммерийца, но это было невозможно, потому что руки Конана были привязаны слишком плотно к телу. Ахеб нахмурился с неудовольствием и вытащил кривой кинжал.

— Разрежьте ему узлы на плечах, — приказал он, — и вы, все трое подержите его. Это будет так же, как если бы позволить леопарду выйти из клетки.

Не сопротивляющегося Конана быстро растянули на плите, и двумя мантталусцами принялись удерживать его за руки и один уселся на его ногах. Они держали его крепко, но, казалось, весьма скептически относились к повторяемым Ахебом предостережениям о силе пленника.

Гирканец снова подошел к пленнику, и, опустив нож, полез за своей предполагаемой добычей. Тогда мощным рывком своих стальных и напряженных мышц, Конан вырвал ноги из небрежного захвата и ударил пятками в грудь Ахеба.

Если бы варвар имел обувь, то проломил бы грудь гирканца. Тем не менее, купец полетел обратно, рыча в агонии, и повалился спиной на пол.

Конан не заставил себя ждать. Тем же самым мощным рывком варвар освободил свою левую руку и, приподнявшись на плите, ударил кулаком в челюсть человека, держащего его за правую руку. Нанесенный удар, словно молот кузнеца, повалил того, как забитого вола. Два других гиганта бросились к Конану, пытаясь поймать его. Конан скатился с каменной плиты на другую сторону, и когда один из бойцов обежал её вокруг, варвар схватил его за руку, выкрутил и перебросил человека через плечо, вниз головой. Нападающий ударился головой об пол с силой, которая вышибла из него дух, заставив потерять сознание.

Последний из похитителей был более осторожен. Видя огромную силу и ужасающую скорость противника, он вытащил длинный нож и настороженно подошел, ища возможности нанести смертельный удар. Конан медленно попятился, тщательно стараясь, чтобы каменный пьедестал, вокруг которого кружили противники, отделял его от мерцающего лезвия. Киммериец вдруг подался вперед и вытянул длинный нож из-за пояса человека, которого свалил первым. В тот момент, как северянин это сделал, мантталусец закричал и львиным прыжком броситься через каменную плиту, еще в полете целясь в склоненного киммерийца.

Конан согнулся еще больше, и мерцающее лезвие разрезало воздух над его головой. Соперник ударился ногами об пол, потерял равновесие и упал вперед, прямо на нож, который оказался в руках Конана. Из уст воина, который почувствовал вонзившийся в свое тело клинок, раздался приглушенный визг, и забившийся в смертельных конвульсиях гигант потянул Конана за собой на землю.

Избавляясь от ослабляющейся хватки, Конан встал, весь обрызганный кровью жертвы, с кровавым ножом в руке. Ахеб вскочил с хриплым криком, пошатываясь, а его лицо позеленело от боли. Конан зарычал как волк и бросился к нему с убийственной яростью. Но вид ножа капающего кровью и дикой маски, в которую превратилось лицо Конана, отрезвил и перепугал гирканца. С воплем тот бросился к двери и, пробегая, выбил факел из держателя. Факел упал на пол, заискрил и погас, скрывая помещение в темноте. Ослепленный, Конан врезался в стену.

Когда варвар сориентировался, и нашел дверь, в комнате уже никого не было, кроме него самого, одного мертвого мантталусца и двух других, лежащих без сознания.

Выбравшись наружу, северянин оказался на узкой улице. В небе уже гасли звезды, и приближался рассвет. Здание, из которого воин вышел, находилось в плачевном состоянии и, конечно же, было заброшенным. В глубине улицы киммериец увидел дом Амлаффа, его не забрали далеко. По-видимому, похитители не предвидели никаких препятствий. Конан задался вопросом, каково было участие Сидрика в этом заговоре. Ему не нравилась мысль о том, что молодой человек предал его. В любом случае, киммериец должен был вернуться в дом Амлаффа, чтобы забрать сверток, спрятанный в стене. Он пошел вглубь улицы; теперь, когда огонь сражения погас в его жилах, горец чувствовал головокружение от удара, лишившего его сознания. На улице никого не было. На самом деле, она выглядела более похожей на закоулок позади строений.

Подойдя к дому, северянин увидел кого-то, бегущего к нему. Это был Сидрик, который бросился в сторону Конана с подлинным облегчением.

— О, брат мой! — воскликнул он. — Что случилось? Я нашел твою комнату пустой минуту назад, и кровь на твоей постели. Ты в порядке? Нет, у тебя же порез на голове!

Конан объяснил в нескольких словах, что случилось, не говоря, однако, ничего о бумагах. Пусть Сидрик считает, что Ахеб был его личным врагом, искавшим возможности для мести. Он доверял молодому человеку сейчас, но не было никаких причин, чтобы раскрывать правду о пакете.

Лицо Сидрика побелело от ярости.

— Какой позор для моего дома! — воскликнул он. — Прошлой ночью Ахеб, этот пес, принес моему отцу в дар большой кувшин вина, которое мы все пили, кроме тебя, потому что ты уже спал. Теперь я знаю, что оно был отравленным. Мы все проспали, как собаки. Ты наш гость, так что прошлой ночью я разместил своих людей у всех внутренних дверей, но все они заснули, потому что выпили отравленное вино. Несколько минут назад, когда я искал тебя, то обнаружил слугу, который должен был охранять двери, ведущие к концу коридора, прямо к твоей комнате. Они перерезали ему горло. И было не трудно для них подкрасться по коридору и войти к тебе, в то время как все мы спали.

После возвращения домой Сидрик отправился за свежими одеждами, а Конан достал пакет из стены и спрятал его в пояс. В течение следующих нескольких часов он предпочитал хранить его с собой.